Рарог Кривич - Дом Огненного Меча. Битва наследников

– С приездом, Сиятельство! – воскликнул он приветственно Мире и расплылся в улыбке, завидев стоявших подле нее Таргитая с братьями.

– Проходите, мы давно ждали вашего приезда, и какова была наша радость, когда гонцы донесли нам сегодня, что ваша свита уже на подходе к городу! – начал провожать Миру с детьми по хоромам Троян. Сопровождавшие же семью наместника слуги и вои из Ринии были приглашены богатырями Кологарда в свое, военное, крыло здания.

– Ты не представляешь, как я счастлива, что наши скитания наконец закончились и мы теперь в безопасности! – выдохнула Мира упав на любезно пододвинутый ей Самом стул – гостей встречали небольшим семейным пиром. Сам же сын Трояна уселся напротив женщины, одесную своего отца, который уже успел занять свое место во главе стола. Внезапно двери, ведущие в царские покои, распахнулись и в зал вошли три совсем молоденькие девушки – жены Сама, которые, поздоровавшись с присутствующими, не замедлили присесть рядом со своим мужем.

– А Зорян где? – вопросительно уставился на одну из них черноволосый Троян, который со своими распущенными до плеч власами выглядел довольно грозным правителем, восседая на том самом дубовом троне. Еще большей суровости его лицу придавал вытянутый с горбинкой нос.

– Он сегодня захотел провести день со своей семьей, – поведала светловолосая девушка с ярко-голубыми глазами, на что Троян неудовлетворительно хмыкнул.

– В коем-то веке приезжает и дед, и родичи из Ринии, а он не удосужился явиться вместе с женой и детьми на семейный ужин… – в карих глазах правителя проскользнули нотки печали.

– Он уже взрослый, отец, ему двадцать семь лет и у него двое маленьких чад и беременная жена, которой он должен уделять много внимания в последнее время, – начал оправдывать беловолосый Сам своего сына.

– Что ж, прошу прощения, княгиня, за наш небольшой семейный разговор, – вновь заулыбался Троян. – Не стесняйтесь, налегайте на стравы, ибо вы порядком изголодались в пути, – обратился он к Таргитаю с братьями и подмигнул им. Все принялись с огромным аппетитом явствовать добрые семиводские угощения.

Спустя некоторое время Троян, сделав большой глоток яблочного напитка из своего рога и утерев свои черные масляные усы, завел беседу:

– Итак, насколько мне известно, – многозначительно посмотрел он в зеленые глаза Миры, – вы были вынуждены бежать из Ринии после того, как моего брата предали и отравили местные правители. Почему, ты думаешь, это случилось?

Закончив дожевывать свою снедь и выпрямившись, Мира начала с тревогой в голосе излагать свою историю:

– Я всегда ожидала от этих дикарей какого-нибудь подвоха и много раз предупреждала Двояна, чтобы он не доверял им и не подпускал их на столько близко к себе… – неожиданно одинокая слеза покатилась по щеке девушки, жены Сама тоже приостановили свою трапезу и с грустными лицами внимали рассказу Миры, – И вот на том самом злосчастном пиру кто-то из них подсыпал ему яд в сурью… О, Боги! Его глаза… – всхлипнула женщина, – они застыли на одной точке, в них читался неописуемый ужас… Ульгень, советник моего мужа, сказал, что это сделал кто-то из особо приближенных Двояна, кто-то, кто жил бок о бок с нами на протяжении многих лет и исполнил сие по указу некоего Зохака, – неожиданно при упоминании этого имени на лице Трояна проступило беспокойство, – Ульгень и помог мне с детьми бежать… У меня единственная надежда на тебя Троян, хоть ты и не мой родич, но все же брат Двояна, прошу тебя, возьми хотя бы моих сыновей к себе, обезопась их. Я же смогу выжить сама. Но они, они еще совсем юны, чтобы терпеть скитания и нищету. Назад же нам уже пути нет… – уже смирившимся тоном договорила Мира.

– Не переживай, княгиня, я памятую, что эти мальцы все же мои племянники, и я даю тебе обет, что они и ты тоже будете находиться под нашей опекой, – мягким голосом сказал Троян, – Здесь, в Семиводьи, княжит мой сын Сам, вы останетесь при нем. С собой же в Трою я вас взять не могу, ибо это весьма долгий и опасный путь, – закончив, царь повернул свою голову к Саму и его женам и отдал приказ. – Вы, девицы, примите Миру, приобщайте ее к вашим делам, помогайте ей во всем, а ты, Сам, воспитай из этих юнцов таких же воинов, каким я сделал тебя. И помни главное – никто не должен знать, что это семья Двояна, свергнутого Наместника Ринии. Пускай все считают, что они – наши родичи из Чюдрока, – Троян смолк и, задумавшись на несколько мгновений, туманно добавил, устремив свой взгляд куда-то вдаль:

– Не нравится мне, что шахиншах зашел так далеко…

Зима в Семиводьи почти не отличалась от тех двенадцати, которые успел застать Таргитай еще в Ринии. И если до появления первого снега мальчик ощущал себя еще не в своей тарелке, ибо все в этих землях было совершенно по-другому нежели у него дома, то с наступлением заморозков он практически даже начал забывать, что находился не в родных горах, а в далеких западных землях, которые так же, как и родина мальца, были полны разнообразных горных долин, достаточно высоких, как и там, где провел большую часть своего детства беглый наследник престола Ринии. Теперь же ему этот престол было не видать – после того, как предатели свергли его отца, они полностью взяли всю власть в тех землях в свои руки и усадили нового правителя на трон, который был ринского происхождения, всех же ариантов, как частенько слыхивал юнец из разговоров старших, они напрочь лишили всяких чинов и положений в обществе страны и даже начали гонения на представителей северного народа, многие из которых были вынужден укрыться в братских землях и в Семиводьи в том числе. Конечно, не все из тех беглецов поселялись именно в Кологарде – семиводские земли были довольно просторными и занимали часть южных склонов Чюдрокских гор и обширные степные, озерные территории на полдень от тех гор, восточные же границы этой страны доходили вплоть до их юго-восточных склонов, за которыми дальше на восход солнца уже открывались просторы Ринии, тянущиеся вплоть до Данайского моря. Всю величественность Чюдрокских гор Таргитаю посчастливилось оценить во время их с матерью и братьями конного побега из столицы рода Сиа через чюдрокские земли к Семиводью. Уже в столь юном возрасте молодой ариант осознал насколько огромным является весь Мероур, до этого же момента он лишь мог представлять, что где-то далеко, за пределами Ринии могли существовать иные земли, населенные интересными людьми, полные всевозможных загадок и диковинных животных. Хотя до двенадцати лет Таргитай практически даже и не покидал пределов города своего отца и не имел даже представления о том, каковы были размеры их страны. Но малец пока еще не знал, какие обширные просторы раскидывались еще дальше в сторону заката солнца. Здесь же, в Семиводьи, для него началась новая страница его жизни, именно тут он осознал, что детство его кончилось и пора было становиться сильным мужем. Отчасти это осознание также пришло и с потерей отца, с которым маленького Таргитая связывали очень сильные и необычные узы: он не был даже столь привязан к своей молодой матери, нежели к тяте, который дарил ему свою безграничную и суровую отцовскую любовь как своему первенцу. Его вьющиеся темно-русые волосы, почти такие же как у матери княжича, но покороче – лишь до плеч, и стального цвета очи придавали статному мужчине еще большей схожести с героем какого-нибудь древнего ариантского эпоса, как всегда казалось Таргитаю. Не мог также малец забыть и улыбки своего отца, особенно когда будучи еще совсем маленьким он играясь дергал его за бороду, предвкушая того момента, когда наконец и у него начнет пробиваться первая щетина, дабы еще больше быть похожим на папу. Адвин всегда мечтал, чтобы его сын стал первоклассным воином и достойно занял его место на престоле, а младшие же братья-близнецы ему бы в этом помогали, поэтому и воспитывал наместник Таргитая, Порыша и Спорыша в строгой ариантской воинской традиции, а для постижения ими в равной мере и сакральной мудрости их древних предков он также приставил к ним своего самого доверенного советника – Ульгеня, мудрее которого, по мнению Адвина, было не сыскать. Так в юного Таргитая было заложена сразу два зерна – для взращивания огненного тела и водяной души, становления, соответственно, искусным и велимогучим воем и образованным человеком. Здесь же, в Кологарде, военным воспитанием мальчика занялся Царь Семиводья Сам, который являлся двоюродным братом Таргитая, но был на порядок старше его самого. Искуснее воина, нежели Сам, в этих землях не было, и он по праву занял престол своего отца Трояна, который уже несколько лет как уехал далеко на юго-запад, где построил величественный град на берегу синего моря, в котором начал править. А со временем, как также слыхивал Таргитай из разговоров взрослых, вокруг того горда разрослось и целое царство.