Дмитрий Леонтьев - Патриотичные сказки. Том второй

– Чёрт бы побрал этого Рабиновича! – во всю глотку заорал он. – Как теперь работать?!!

На его крик прибежал помощник Саша:

– Что случилось?

– Ничего! Иди к себе, хипстер гребаный!

Ошарашенный грубым ответом помощник исчез. Природная стыдливость и прирождённый такт начали грызть Президента. Он вышел в приемную:

– Саш, прости, ради Бога, не хотел. Я, понимаешь, теперь только правду говорить могу.

– Хорошо, Владимир Владимирович, – удовлетворился извинениями помощник. – Тут ещё две заявки поступило на телефонные переговоры. Одна от Меркель, другая от Порошенко.

И в следующую секунду глаза Саши полезли на лоб, потому что Российский Лидер с воплем «А-А-А-А-А-А-А-А!!!!!!!!!» ринулся прочь по коридору. Внешнюю политику ожидали большие перемены, но это ерунда по сравнению с тем, что ждало Рабиновича.

В окно президентского кабинета постучала синичка. Это была не простая птичка. Она часто прилетала в Кремль и получила от служащих персональную кличку – Фёдор. Владимир Владимирович полюбил её и разрешил круглый год жить в Александровском саду. Фёдору нравились пончики. Как истинный евразиец он предпочитал американской профанации под маркой «Данкин Донатс», которую в рот брать невозможно, настоящую советскую выпечку – её-то, Слава Богу, ещё пока можно купить и в Парке Сокольники, и в районе Китай-города, да и во многих других местах. По дороге на работу Владимир Владимирович всегда брал на Солянке пару пончиков. Один съедал сам, а второй оставлял пернатому другу. Открыв окно, он положил еду на подоконник. Фёдор благодарно чирикнул.

Однако друзьям не дано было пообщаться. В президентскую дверь постучали.

– К вам Шнуров, – сказал, просунув голову, помощник Саша.

– Пусть войдёт, – ответил Начальник. В кабинете появилась фигура музыканта в ватнике, вышитом серебром, и ушанке из норки.

– Владимир Владимирович, доброго здоровья.

– Коллега, рад видеть, как семья, как дети?

– Вашими молитвами.

– Ну, садись, докладывай, – Российский Лидер пригласил Шнурова в кресло.

– Год назад вы предложили мне возглавить Академию Наук. Я согласился, потому что люблю эксперименты. Хотя, как вы помните, ситуация была плачевная. Каждый профессор гнал во что горазд. Полный разброд и шатание. Но кое-что удалось. Мы начали с всероссийского опроса: что хочет народ? Наука не должна быть абстрактной. Вы знаете, что западный мир породил социальные сети и прочую дрянь. Это соответствует их нравам. Но и нам надо было определиться. Понятное дело, что весь этот мобильно-планшетный мусор нам ни за каким хером не сдался. От него только внутренний стержень загнивает и сознание разжижается. Так вот, в ходе опроса я выяснил, что россияне больше всего хотят, чтобы время остановилось. И я с ними согласился. Заебало это мельтешение. Помните анекдот про три стадии жизни: Родился. Блядь! Смерть. Может, для западного сознания это и терпимо, они там вообще изрядные терпилы, хе-хе, но для наших граждан как бы мимо кассы. Начали изучать вопрос, и оказалось, самым древним проявлением остановившегося времени в России являются матрёшка и мавзолей. Думаю, не надо объяснять почему. Люди, которых я привлёк, бывшие музыканты из моей группы, нашли ещё третий, более современный артефакт – резиновую бабу. Мы загрузили данные в «Ломоносова». Он думал четыре месяца. Напрягся так, что дым пошёл, но результат выдал. Оказалось, для полной остановки времени в России нужна синергия. То есть придётся нам собрать все три компонента – матрёшек, резиновую бабу и мавзолей – в одном месте. Женщину я вам принёс (Шнуров достал из пакета коробку и протянул Президенту), но вопрос с матрёшками и мавзолеем сам решить не могу. По Конституции – это исключительно Ваша компетенция.

– Да, уж… – протянул Российский Лидер.

– Ещё, Владимир Владимирович, у меня к вам личная просьба. Задание я выполнил. Академия вышла из кризиса. Обрела, так сказать, новую жизнь. Разрешите уйти в отставку. Я на гастроли в Саратов съездить хотел и, вообще, на даче пожить, отдохнуть от суеты.

– Насильно держать не могу, – сказал Президент. – Отставку принимаю, благодарю за выполненную работу.

Шнуров встал, пожал руку Начальнику и вышел за дверь.

Оставшись в одиночестве, Глава Государства достал бутылку водки. Налил стакан и выпил. Он понимал, какой разговор предстоит с Ильичом, и не мог решиться на него в трезвом состоянии. Стакана показалось мало, и он дёрнул второй. Пил без тошноты и без бутерброда, запрокинув голову, как пианист, и с сознанием величия того, что еще только начинается и чему предстоит быть. Алкоголь проник в кору головного мозга, напряжение ушло, страх растворился. Открыв бар, он взял из него две бутылки кубанской по два шестьдесят две, две четвертинки российской по рупь шестьдесят четыре, и розовое крепкое за рупь тридцать семь. Было б у него побольше рук, он взял бы еще пива и пару портвейнов.

Когда он добрался до Мавзолея, то был уже заметно пьян. Пройдя мимо туристического Ленина, который представлял из себя макет из папье-маше, Президент спустился на этаж ниже, где пребывал бессмертный Вождь Мирового Пролетариата. В его жилище было шумно. Музыкальный автомат крутил хит «У самого синего моря» в исполнении группы «Мистер Твистер». Сам Ильич резался в пейнтбол на советском винтажном игровом автомате, подаренном ему ещё Леонидом Ильичом Брежневым на семидесятилетие Октябрьской революции. Соратники упрекали вождя за эту слабость. Называли его игроманом. Говорили, мол, какой примитив! «Ну и пусть примитив», – отвечал он. Особенно Ленин любил момент, когда пружинкой оттягиваешь шарик. Кажется, будто в эту секунду весь мир спрессовывается в одной точке – между стальных витков. Потом удар, звон, полет шарика. И уже мало что от тебя зависит. Архиазартнейшая вещь.

– Здравствуйте, Владимир Ильич.

– Добрый вечер, Володь, – ответил Ленин.

– Может, по стаканчику? – предложил Российский Лидер.

– Сегодня разве праздник какой? – удивился Вождь.

– Нет, но, видишь ли, просьба к тебе есть. Нужно приютить на время матрёшек и ещё кое-кого.

– Сдурел? – поразился Ленин. – Здесь разве гостиница?

– Пойми, Ильич, дело государственной важности.

– Володь, я теперь не у дел. На пенсии. Матрёшек я больше одного дня не выдержу. Они хихикают постоянно. Очень утомительно. А кто ещё?

– Резиновая баба, – бесстрашно выпалил Президент.

– Ох, не хрена себе, – ошалел Ленин. – Знаешь чего, Володь, иди проспись.

– Владимир Ильич, я вас глубоко уважаю. Я апрельские тезисы наизусть пересказать могу!

– Когда твоя резиновая баба их выучит, тогда и приходи, – закончил дискуссию вождь.

Дело было провалено. Владимир Владимирович грустно побрел к себе. Он дошёл до кабинета. Налил себе перцовки, выпил и открыл коробку с женщиной. Игрушка оказалась высокотехнологичной, со встроенным компрессором. Надулась быстро за несколько секунд. Кожа её была выполнена из смеси резины и шёлка и максимально походила на настоящую. В коробке был также пульт управления. Глава Государства нажал кнопку «пуск». Глаза куклы засветились и она произнесла: