Дмитрий Леонтьев - Патриотичные сказки. Том второй

– Привет, я Анжела.

– Ну и ну, – подумал Президент.

– Ты такой сильный.

Он максимально приблизился к её лицу, чтобы по оттенку в глазах понять: перед ним евразийская женщина или атлантистка. Но глаза её были нейтральны.

– У тебя большой член, – сказала она. Владимир Владимирович улыбнулся.

– Знаю, об этом Нью-Йорк Таймс пишет каждый день.

– Возьми меня сзади, – сказала Анжела. Он встал и отошёл в другой конец кабинета. Его пошатывало. Сказывалось количество выпитого. «В самом деле, почему у нас всё так официально. Новый Год, Восьмое Марта… На Западе легче к жизни относятся. Надо бы и нам вот этой вот их беззаботности. Эх, была не была. Я же разведён», – подумал Российский Лидер и оглянулся на Анжелу. «Что же мне теперь? Быть ли мне вкрадчиво нежным? Быть ли мне пленительно грубым?» Для начала решил почитать инструкцию. Из описания выяснилось, что у куклы есть несколько программ. Та, которая была активирована в настоящий момент, называлась «Классика». Среди множества других режимов его заинтересовал тот, который назывался «Ерофеев». Он неплохо помнил советскую литературу и мог включиться в игру. Президент активировал новую программу.

– Так это вы Ерофеев? – подалась к нему резиновая баба, и сомкнула ресницы и разомкнула.

– Ещё бы не я, – ответил он.

– Я одну вашу вещицу читала. И знаете: я бы никогда не подумала, что на полусотне страниц можно столько нанести околесицы. Это выше человеческих сил, – продолжила Анжела.

– Так ли уж выше? – польщённый Владимир Владимирович налил себе водки и выпил. – Если хотите, я нанесу ещё больше. Ещё выше нанесу!

Это стало его возбуждать. Кукла засмеялась, как благодатное дитя, и вдруг изогнулась, как падла, и начала волнообразные движения бедрами – и всё это с такою пластикою, что нельзя было глядеть на неё без содрогания.

– Я хочу, чтобы ты меня властно обнял правой рукою – сказала она.

– Что ж. Играй крутыми боками, – подумал Президент, – играй, обольстительница. Играй, Клеопатра! Играй, пышнотелая блядь, истомившая сердце поэта.

Он расстегнул штаны и вытащил свое мужское орудие. Глаза куклы мгновенно померкли, и она повалилась с дивана на пол. «Боже, какая впечатлительная», – посетовал он, поднимая её. – Кто это тебя такую сделал?» Поискав лейбл, он нашёл за её правым ухом надпись SKOLKOVO. «Только у нас могут делать впечатлительных резиновых баб. Да-а, рановато нам на международный рынок выходить», – резюмировал Президент и убрал своё достоинство в штаны. Затем перезапустил секс-игрушку и вернул программу «Классика». Анжела открыла глаза.

– Привет, – сказала она.

– Здоровались уже.

– Ты такой сильный, – нагло повторяла она.

– Слышал, слышал.

– Возьми меня сзади.

– Нет уж, подруга, с тебя хватит, – прервал он, – давай лучше погуляем.

Ухватив её под мышку, Владимир Владимирович вышел в коридор.

В Кремлёвском дворце было пусто. Служащие разошлись по домам. Только у выхода на улицу стоял в карауле курсант с карабином. Невыплеснутая сексуальная энергия требовала выхода, и Президенту захотелось пострелять. Одной свободной рукой он начал вырывать карабин у курсанта. Парень ружьё не отдавал.

– Я тебе приказываю, – крикнул Глава Государства.

– У меня уже есть ваш приказ, товарищ Главнокомандующий, – упорно сопротивлялся паренёк. – В пьяном виде вам оружия не давать и никаких других ваших приказов не слушать.

– Вот чёрт – раздосадовался Президент. – Всё на свете должно происходить медленно и неправильно, чтобы не сумел загордиться человек, чтобы человек был грустен и растерян.

Оставив в покое караульного, он вышел на Ивановскую площадь и побрёл в сторону Спасской башни, стараясь не смотреть на Колокольню, храмы, ибо сегодня был грешен. Кукла волочилась за ним по брусчатке.

– У тебя большой член, – на автомате продолжала она свою программу.

– Блин, нашла время и место, – подумал он, пытаясь как можно быстрее пройти мимо Успенского собора.

Забравшись по лестнице в беседку Ивана Четвертого, он решил, что раз уж так все разнузданно пошло и это уже вряд ли остановить, то надо гулять по-настоящему. Но не здесь. И он взмыл в небо и полетел к Полярной Звезде. Сиськи Анжелы ритмично вздымались на ветру. «И зачем я её с собой таскаю? – спросил себя Владимир Владимирович, и тут же себе ответил, – Потому что говорит она мало и всегда по делу. В наше время это большая редкость». Склонность к мгновенному самоанализу с раннего детства была отличительной чертой Первого Лица.

– А знаешь, Анжела, сколько неизвестности таят в себе разные сферы человеческой жизни? – решил он развлечь куклу во время полёта – Вот представь себе, к примеру, что один день с утра до вечера я пью исключительно белую водку, и ничего больше. И к полуночи становлюсь как одержимый, такой пламенный, что через меня девушки могут прыгать в ночь на Ивана Купала. Я, как костер, горю, а они через меня прыгают. И, ясное дело, они всё-таки допрыгиваются, если я с утра до ночи пил исключительно белую водку.

– Возьми меня сзади, – сказала кукла.

– Да погоди ты, – одернул он её. Ты лучше посмотри вокруг. Какая красотища.

Они двигались в сторону Большой Медведицы. Когда созвездие было совсем рядом, Президент запел:

– Ни о чём пытать не буду, ни Стрельца, ни Козерога, лишь один вопрос задам Большой Медведице.

– Володька, ты? – приветствовало его созвездие. – Малая каждый день спрашивала, когда Володя прилетит?

Он дружественно махнул обеим Медведицам рукой:

– Тесно мне стало. Простора захотелось.

Малая Медведица подставила ему свою спину, и они понеслись по Вселенной. Звёзды замелькали как искры. Дух Главы Государства сонастроился с музыкой сфер, и из уст полились старые песни о главном:

– Увезу тебя я в тундру, и тогда поймешь ты вдруг, почему к себе так манит, так зовёт Полярный Круг.

Понимая, насколько это иронично напевать подобные слова, держа под мышкой резиновую куклу, он улыбнулся.

– Ты сильный, – сказала Анжела.

– Да прекрати! – заорал он и, чтобы решить проблему окончательно, треснул ей между лопаток. Именно так русские в Космосе чинят сложную технику. В итоге припев Анжела пела хором вместе с ним:

– Мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним, и отчаянно ворвёмся прямо в снежную зарю.

Нутром понимая, что не стоит в подпитии лететь в сторону Альдебарана, Президент, тем не менее, каким-то образом вырулил к священной звезде. Черная флотилия Крестословов Богемской Рощи, как и положено, стояла на боевом дежурстве. При приближении Российского Лидера масоны начали воротить нос. «Боже мой! С резиновой бабой, на медведе… На это способны только русские. Когда мы уже от них избавимся?» – проворчал Глава Ордена Альбац Грюнендаль. Ещё когда Президент был курсантом школы ФСБ, прихвостни Богемской Рощи вставляли ему палки в колеса. Чуждый злопамятства и мстительности, он, тем не менее, не упускал удобного случая проучить старых врагов.