Анна Лазурина - Солнечный зайчик

– У тебя всегда одни отговорки! Ладно, эти два дня я поживу с папой. Что нового у тебя? – уже миролюбиво поинтересовалась Инга.

– Все по-старому, Ярослав растет, я жду еще одного малыша.

– Как – малыша?

– Я беременна, Инга.

В трубке повисло молчание.

– И когда рожаешь? – отчего-то холодно спросила Инга.

– Через три недели.

Старшая сестра положила трубку.

Валя знала давнюю беду сестры. Инга всеми силами старается забеременеть, но у нее ничего не получается. Они с мужем Михаилом давно мечтают о ребенке.

Юра вернулся из командировки в приподнятом настроении. Долго дурачился с Ярославом, с несвойственным ему спокойствием выслушал жалобы матери на повышенное давление.

За ужином выпил коньяка.

– Очень удачная сделка, – неустанно повторял он, радостно потирая руки.

Убрав посуду и уложив Ярослава, Валя подошла к мужу.

– Мне надо поговорить с тобой.

– Слушаю.

– У папы был сердечный приступ. Мне надо поехать к нему, пожить с ним недельку.

Юра молча смотрел в окно. В комнате повисла напряженная тишина.

– А может ты не к отцу едешь? – наконец прервал он мучительное молчание.

– О чем ты?

– К любовнику, – Юра кивнул на ее живот. – К его отцу. Кстати, а кто он?

Он сильно схватил ее за плечо.

– Юра, пожалуйста! Нет никакого любовника!

– Но ведь был? – зло произнес он.

– Отпусти!

– Никогда я тебя никуда не отпущу! – он сжимал ее плечо все сильнее и сильнее, приближая к ней лицо. Глаза его были полны злости. Валя чувствовала, что он готов разорвать ее на части.

– Я не могу бросить отца, – прошептала она.

– А Ярослава можешь? Меня можешь?

– Юра! Я говорю правду!

– Если ты уедешь, то больше никогда сюда не вернешься!

– Отпусти! Хватит! Я больше не могу! – она с трудом оттолкнула его. – Нет у меня никаких любовников, сколько тебе повторять! Есть больной отец, которому нужна моя помощь!

Юра с удивлением смотрел на нее. Он не ожидал от тихой, молчаливой Вали такого бунта. Изводя ее непрекращающейся критикой, он добивался от нее беспрекословного подчинения. Ему казалось, что испытывая постоянное чувство вины, Валя никуда от него не уйдет. Всегда будет с ним, эта красивая девочка, так покорившая его своими глубокими глазами.

Валя, удивляясь неизвестно откуда взявшейся смелости, вдруг тихо, но твердо предложила, глядя мужу прямо в глаза:

– А давай разведемся?

Юра на минуту опешил. Но потом собрался и вновь сел на своего любимого конька:

– Давай! Вот только кому ты нужна? С ребенком, безработная и бездомная! Это со мной ты стала человеком! А кем была? Девочка из деревни? Бесприданница!

Валентина молчала. За все прошедшие годы она так привыкла к его оскорблениям, что уже просто не слышала их.

– На что жить будешь? – продолжал Юра.

– А это мое дело, – невозмутимо ответила Валя и направилась в свою комнату.

Юра удивленно смотрел ей вслед. Надо же, эта тихоня совсем изменилась. Раньше стоило ему закричать на нее, она испуганно смотрела на него и молчала. Откуда в ней появилась уверенность?

Юра сам не понимал, почему они до сих пор вместе. Ему нравилось замечать легкую зависть в глазах своих приятелей, когда они приходили к ним в гости. Глубокий взгляд ее больших черных глазах никого не оставлял равнодушным. Она отличалась от знакомых девушек каким-то тихим спокойствием, смирением. Мало разговаривала, улыбалась не поднимая глаз, и старалась побыстрее исчезнуть из общества Юриных друзей.

Разумеется, у него всегда были другие женщины. Догадывалась ли она? Ему было все равно. Иногда он думал, что если бы не его мать, он быть может и не торопился бы со свадьбой.

Лидия Марковна давно мечтавшая о внуке, изводила его вопросами, намеками. Следила за ним, желая узнать есть ли у него невеста. Юрию было двадцать семь лет и он, по мнению матери, был уже «староват» для женитьбы.

Но появилась Валентина. И приняла его предложение.

Сына он любил безумно. Его гордость. Его наследник. Продолжение его рода. Едва завидев Валю с малышом, он приходил в бешенство. Ревновал. Переживал, что она испортит мальчика своим «деревенским мировоззрением». Вот только вчера она в очередной раз заикнулась о крестинах. Что еще придет ей в голову?

Юрий вспомнил давно забытый скандал. Ярославу было шесть месяцев, когда у Вали пропало грудное молоко.

В тот день он пришел раздраженный. Вошел в кухню и натолкнулся взглядом на жестяную банку.

– Что это? – указал он на банку.

– Это молочная смесь, – пояснила Валя. – Приходила врач и посоветовала кормить его этим. У меня больше нет молока, но…

– Почему я в своем доме все узнаю последним? – закричал Юрий. – Как это у тебя не молока?

– Я не знаю…

– Вот значит как! Из-за тебя мой сын должен питаться этой дрянью! – Юра швырнул банку в стену. Банка раскрылась, усыпав пол на кухне белым порошком. – Да какая ты мать, если ты даже ребенка нормально кормить не можешь!

Он вышел, хлопнув дверью. Но, слегка успокоившись, вернулся. Валя собирала с пола липкий порошок и плакала. Тихо и очень горько.

Утром следующего дня Валентина уехала к отцу.

Леонид, ослабший после болезни, изрядно похудевший, радостно оглядел младшую дочку.

– Да ты делаешь меня все богаче и богаче, – улыбнулся он, ласково проведя рукой по ее животу.

– Как не стыдно! При мне! – обиженно выкрикнула Инга.

– Дочка… Чего ты… – недоуменно спросил Леонид.

– А ничего! Почему она уже второго ждет? А у меня выкидыш за выкидышем! Разве это справедливо? Почему все ей???

– Успокойся, – Леонид попытался утихомирить Ингу, но та, схватив с вешалки симпатичную шубку, выскочила из дома.

Валя посмотрела ей вслед:

– Мне очень жаль Ингу, я так хочу чтобы она родила ребенка!

– Всему свое время, дочка. Как я рад тебя видеть!

Валентина приготовила отцу ужин, дала необходимые лекарства. Отец лег в кровать и зашуршал газетой.

Вечером приехал Сашка. Высокий, не растерявший с годами своего очарования, обезоруживающей улыбки и детских глаз, старший брат с искренней радостью обнял сестру.

– Я переночую тут, завтра отца повезу в больницу. Дороги замело, – отряхиваясь от снега, произнес он. – Да и сестренку свою любимую давно не видал.

Отец, утомленный событиями дня, уже спал, а брат и сестра устроились на кухне.

– Как твоя жена?

– Живем, дочка растет. Вылитая Маринка. Ты давно не приезжала. Как тебе-то живется?

– Хорошо.

– У тебя такие грустные глаза, – заметил Сашка. – Что-то случилось?

– Немного повздорили с Юрой. Не обращай внимания…

– Как это – не обращай внимания? Ты мне не чужой человек. Он тебя обидел?

– Саш, мы просто поссорились. И мы оба виноваты.