Евгений Ерофеев - Не буди лихо…

– Так это твоя цель? – догадался Варун.

– Непросто это, – поморщился Ерш, – где-то в лесах у них схрон имеется, лежбище тайное. Три зимы уже тут, а все не нашел пока. Ворог дюже смекалистый. Самое главное, совет добрый тебе. Жить захочешь, не пускай в жилище свое упыря никогда, не приглашай зайти.

– А чего их приглашать? Это же твари бессловесные, жаждой крови наделенные. Такую пакость увидишь, уже упадешь замертво. А ты говоришь, в гости звать.

– Не все сразу, сам все поймешь скоро, – зловеще пообещал Мытарь, и от слов его не по себе сделалось воеводе.

Павел Олегович проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо. От неожиданности он резко сел на расхлябанной раскладушке и ошалело закрутил головой, пытаясь сфокусировать взгляд и понять, что происходит. Рядом с ним на корточках сидел Толик с сигаретой во рту. По его испуганному и растерянному взгляду стало понятно – что-то случилось.

– Что? – тяжелым, надтреснутым голосом спросил Аксенов. – Ты какого хрена внутри куришь, совсем обалдел?

– Слышь, Паш, – Толя, казалось, не слышал своего собеседника, – Раду куда-то делся, нигде его нет. С ночи еще, похоже.

– Как это? – Павел Олегович вскочил на ноги, натягивая спортивные штаны.

– Мы когда вчера вернулись и спать завалились, я еще минут сорок крутился, заснуть не мог почему-то, слышал, как он на улицу вышел покурить. И вроде как не вернулся. Точно не уверен, я захрапел к этому времени. Сейчас встал – никого. Ни на участке, ни в туалете, ни в лесу. Я его позвал даже, тишина. Не отзывается.

– Так, может, он это, в магаз почесал с утра пораньше? – Аксенов уже и сам подозревал, что дело нечисто, но хотел отработать все возможные версии.

– Не, ты что. Вчера закупились на неделю вперед, вместе ходили, чтоб нескучно было.

– Что думаешь? – полюбопытствовал директор.

Неприятные мысли начали роиться в голове.

– Паша, да хрен знает, серьезно. Все это очень странно, – пожал плечами Толик.

– А ты давно Раду знаешь?

– Конечно. Мы же еще до переезда сюда дружили, с детства.

– А как ты думаешь, он мог бы мотнуться в город, чтобы себе присвоить нашу находку за вознаграждение? Может быть, нам стоит с минуту на минуту ждать гостей и репортеров?

– Да ну! Бред! – махнул рукой строитель. – Быть такого не может, да и откуда ему знать, куда идти? Вот ты, Паш, в курсе, куда идти с такой находкой? В Эрмитаж что ли?

– Логично. Так, а телефон? Звонил?

– Не берет. Но и не отключен, тоже фигня какая-то.

– Набери еще разок, подумаем.

Толя послушно достал телефон и нажал на кнопку. Задержав дыхание, они дождались длинных протяжных гудков с той стороны. Аксенов крадучись подошел к двери, открыл ее и замер в выжидательной позе. По ногам зазмеился холодок. Не услышав ничего, он направился к туалету, стараясь бесшумно ступать вперед. Тоже тишина. Тогда он пошел в сторону котлована. На самом краю он замер. Толя уже подумал, что тот просто задумался о своем, как вдруг Аксенов повернулся к нему с таким лицом, что у молдаванина все оборвалось внутри.

– Сюда иди, – поманил его рукой бледнющий Павел Олегович.

Толя испуганно подошел к начальнику и уставился вниз.

– Набери еще раз, – прошептал Аксенов, словно боялся, что их услышат.

Самая узнаваемая мелодия «Нокии» приглушенно доносилась прямо из подвала.

Мужики многозначительно переглянулись.

– Пошли? – предложил рабочий, непонятно зачем схватив воткнутую рядом лопату.

Прямо у дверей они обнаружили черную шапку Раду и лежащий на боку прожектор, который чудом не разбился.

– Мы вчера разве закрывали их? – кивнул на вход глава строительной фирмы.

– Да хрен знает. Чего-то очково мне, Паш, – честно признался Толя, перехватывая поудобнее лопату.

– Ты чего тут устроил, параноик хренов? Внутри он, ты что, не слышал что ли? Или все, дружбе конец, раз он раньше тебя проснулся и туда заглянул? Прошла любовь, завяли помидоры? – выдал целую тираду Аксенов. – Пособи лучше!

Вместе они с трудом открыли пудовые двери в разные стороны и в нерешительности застыли на пороге. Несмотря на то, что был день, свет проникал лишь до половины ступенек, а дальше все было во мраке. Пришлось включать мощный фонарь и ставить треногу на верхних ступеньках. Зато теперь они спокойно спустились в небольшой подвал.

– Ну и дела, – только присвистнул Павел Олегович, разглядывая рисунки по стенам тайного убежища.

– Я же говорил, гробница это, – ткнул грязным пальцем в центр комнаты Толик, – зря мы это вообще раскопали. Это ж гроб натуральный.

– Ну, так уж вышло, что теперь думать. А вот, кстати, и мобилка, – Аксенов подобрал с пола старенькую «Нокию».

Она валялась на полу рядом с деревянным крестом. Толя подозрительно посмотрел на разорванные цепи, валяющиеся рядом с саркофагом:

– А это что?

– Может, украшения такие, – предположил предприниматель.

– Думаешь? – засомневался рабочий.

– Да какая разница! – вспылил бизнесмен. – Ты мне лучше скажи, как сюда попал телефон твоего дружка? Договаривались же, вместе пойдем с утра! На кой ляд он в одиночку попер?

– Паш, я не знаю, – честно ответил Толик, – что делать-то будем?

Дмитрий Александрович Покахонтов был одним из тех людей, кто охотно пользовался домашним телефоном. И дело тут было не в излишнем консерватизме. Мобильный свой он вечно забывал на кафедре в университете, клал в самые неожиданные места и потом долго сам не мог найти его, поэтому близкие, родные и друзья знали, что лучше пользоваться городским номером.

Трель телефона вывела Покахонтова из состояния забытья. Прибыв с лекций, замотанный ученый, не поужинав, развалился на кухонном диванчике, протянув уставшие ноги в меховых тапках.

– Да, алло, – он поздоровался первым.

– Димуля, – кокетливо донесся из трубки мужской бас, – ку-ку!

– А, это ты, – потирая покрасневшие глаза, устало произнес доцент исторических наук, – привет, Коля.

– Здоровеньки булы, – мужчина был настроен крайне игриво, – ты чего смурной такой? Разбудил, что ли? После шести часов вечера спать нельзя, голова будет бо-бо и не заснешь.

– Да, да, я знаю. Я не спал, полежать просто захотелось, устал зверски, вчера до шести утра статью писал в журнал, а сегодня пять пар влепили с восьми.

– Не бережешь ты себя, – пожурил его Коля, – я тебе как раз по этому поводу и звоню.

С Николаем Заверсиным они дружили еще со школы. После одиннадцатого класса их пути немного разошлись, один пошел на истфак, где и задержался по сей день, а второй, окончив юридическую академию, избрал тернистый путь адвоката по гражданским делам. Как оказалось, не зря. Спустя несколько лет Коля смог основать собственную фирму и очень неплохо зарабатывать. Будучи мужчиной любвеобильным, он постоянно крутил романы с совершенно разными дамами, порой единовременно с несколькими претендентками на его руку и сердце. Историями о своих любовных похождениях Николай постоянно делился с другом детства, не забывая о самых пикантных подробностях.