Аля и Глеб Ларины - Времена любви

Селим не понимал, почему халиф остановил выбор на его дочери. Может быть потому, что однажды осмелился сказать халифу, восхищенному пением Вито, что тот единственный во дворце, кто не принял еще истинную веру, и что он не только поет на всех языках иноверцев, но еще и продолжает молиться богу своему. Но напрасно Селим думал, что это неведомо Мансуру. И сказал тогда халиф Мансур, что если бог Вито решил лишить его зрения, то пусть он и решает, что будет с ним в его жизни. Да, да, Вито был к тому же совершено слеп. Вот такое решение принял халиф Мансур, по своей и может быть по воле Аллаха, когда указал Селиму, что его следующим зятем будет певец, слепой, безродный иноверец.

2.

Вито родился в испанской крепости Кадис и был шестым ребенком в семье плотника Бернардино. Рос он красивым, крепким и смышленым, был любимцем отца, братьев и сестер.

Когда ему исполнилось семь лет, неизвестная болезнь поразила его, и он ослеп. Велико было это горе для семьи Вито, но что поделаешь. Померк мир для малыша Вито и навсегда он остался для него таким, каким он его запомнил в Кадисе.

Детство Вито закончилось тогда, когда однажды мама его одела в обноски и отвела к воротам крепости, где он среди других пораженных болезнями и нищими стал просить милостыню ради Христа, вызывая жалость прохожих своим убогим видом и незамысловатыми жалостными песенками. Так он зарабатывал себе на пропитание и не был обузой для семьи своей. И это нравилось Вито особенно тогда, когда отец ругал других детей своих и обвинял их в безделье. Со временем он изучил дорогу и сам ежедневно отправлялся к воротам, где многих уже знал и по окружающему его шуму понимал, когда ему петь, когда просить, как благодарить и изредка выбирать из кружки несколько монет, оставляя их там ровно столько, сколько могло бы вызвать у прохожих жалость к его нищете.

Вскоре он обратил внимание, что очень часто прохожие останавливаются, восхищаются пением, и многие жертвуют ему больше, чем другим. И тогда сидящие рядом нищие посылали ему тихие проклятия.

А однажды, почувствовав, как некто пробирается рукою в кружку, схватил его. Грабить нищих и убогих было страшным преступлением, и немедленно каралось смертью без суда и следствия, и поэтому затрясся тот, кому принадлежала эта рука, и взмолился он о пощаде.

– Умоляю, не кричи, пощади меня! – зашептал он. – Я такой же страждущий как ты, и нет света дневного в глазах моих. Сегодня Господь не послал мне ничего, чтобы я мог утолить голод. Прости меня! Ведь судьба всегда благосклонна к тебе, Вито, и ты всегда имеешь больше, чем другие.

Сжалился Вито над ним и даже позволил сидеть рядом с собой, чтобы часть милостыни досталась страдальцу под жалобные песни Вито. И пока сидели они, рассказал ему этот человек о своей судьбе и о том, что не один он, а с верными друзьями, такими же убогими и слепыми, бродит по белому свету в жару и холод по разным городам и странам. Рассказал он, что его друзья имеют разные таланты, применяя их, они зарабатывают себе на жизнь и продолжают путешествовать по этому миру, полному не только голода и лишений, но и всяких приключений и удовольствий.

– Иногда, – свидетельствовал он, – мы бываем сказочно богаты и проводим дни в безделье и отдыхе, пока не кончаются деньги.

На следующий день незнакомец снова пришел к нему, но уже не один, а со своим другом, и они вдвоем красочно начали расхваливать Вито свою жизнь крепкою от дружбы людей соединенных одной судьбой. А в заключение и вовсе стали уговаривать его уйти вместе с ними. Но Вито всегда помнил о семье и не помышлял о никакой свободе.

Однако, с тех пор удача отвернулась от Вито. Как-то прохожий случайно или нарочно пнул его кружку, и он едва нашел ее, конечно, пустую, хотя только вот-вот собирался выудить из нее приличный урожай монет. В другой раз почти у дома его избили и отобрали все его деньги. А однажды и вовсе набросали фальшивых монет, отец, пытавшийся на них что-то купить, едва не угодил в темницу, а затем он выместил все зло на Вито под общее одобрение братьев и сестер.

В один из дней, стоя на своем месте у ворот Кадиса и с грустью размышляя о последних событиях, вдруг услышал голос знакомого собрата по несчастью.

– Вито, пришло время прощаться – сказал тот. – Мы уходим, и я уговорил своих друзей завернуть к тебе, чтобы поблагодарить за помощь в тот день. Но сегодня совсем грустны твои песни, Вито. Быть может, настал день, когда и я могу помочь, ты только скажи, и мы дадим тебе немного денег, правда, друзья?

– Да, да, конечно, мы дадим! Мы всегда, если надо, помогаем нуждающимся людям! – услышал Вито голоса.

– Нет, нет, спасибо вам! – ответил им Вито с дрожью в голосе от волнения. – Доброго вам пути, Сын Божий да благословит вас!

– Как печально прощаться нам с другом, как ты, – сказал голос другого знакомого, который однажды уже навещал его вместе с другом Вито. – Нет ничего трудней, чем терять таких друзей! Послушай, Вито, пойдем с нами! Мы, прошли многие дороги, посетили много городов и стран, и везде, где бы ни были, никому нет дела до нас. Ведь мы – истинные дети божьи, и странствуем по земле, созданной им, не зная греха, но имея лишь свободу! Что тебе до мира сего с его унижениями?

И вспомнил здесь Вито обиды последних дней, и показались ему правдивыми слова его новых знакомых.

– Постойте! Не уходите! – вскричал он неожиданно для себя. – Я пойду с вами!

Тут же он почувствовал чью-то теплую руку на своем плече и зашагал вслед за тем, кому она принадлежала. Стала эта рука на многие годы спутницей его жизни. И остался позади Кадис, в котором он в последний раз видел дневной свет и земную красоту. Так началась новая жизнь Вито.

3.

Их было семеро в одной связке людей, идущих вереницей друг за другом. По пустынным дорогам, песчаным берегам, бесконечным лесам, средь маленьких селений и шумных больших городов проходил их жизненный путь.

Знойное, нещадно палящее солнце, холодный, моросящий дождь, жгущий, свирепый ветер и падающий большими хлопьями снег нередко были их попутчиками. Им встречались выжженные поля, вымершие от чумы города, кровавые сражения и совершенно безлюдные места.

Однажды они три месяца пробыли в крепости, которую осадил неприятель, и едва не погибли от голода. Осажденные сами пухли от голода и совсем не обращали внимания на слепых пришельцев. Несчастные едва уговорили выпустить их из города и еще целый месяц развлекали своими талантами осаждавших.

Да, талантами. Никто так просто не помогал им, ибо было много таких несчастных в этом мире. Диас и Орландо были акробатами, Игнасио глотал большие ножи и источал огонь, Маноло показывал фокусы, Джакобо и Леонсио развлекали публику сценками с помощью разукрашенных кукол. И все это они делали с таким искусством, что зрители просто поражались их мастерству, и две или три монеты непременно перекочевывали из их карманов в кружку слепых артистов.