Владимир Рукосуев - Гураны. Исчезающее племя

Увидели Аргунь. Граница! Бегом к берегу, посмотреть на пограничников, нейтральную полосу, сопредельную сторону и все о чем знали из книжек про Карацупу и, вообще, пограничников. Добегаем – ничего. Никаких признаков рубежей родного государства: река, трава, вода. Минут пять побродили в прибрежных кустах, надеясь наткнуться на заставу и приключения. Бесполезно, только жара донимает да насекомые. На солнце пауты (оводы), в кустах комары и гнус (мошка). Убедившись, что никого нет, решили искупаться. Купаться в наших местах, было принято голыми, даже рядом с селениями. Просто выбирались два подходящих места, и одно из них нарекалось «девчачьей купальней», а второе – «парнячьей». Здесь свидетелей не было, поэтому мы разделись, сунули одежду в кусты и с шумом бросились в воду. Доплыли до середины реки, возвращаться не хотелось, китайский берег выглядел безжизненно, решили плыть. Доплывем, отдышимся и назад.

В то время граница так и выглядела. Заставы были в десятках километров одна от другой, да еще и малочисленные. Но это не значило, что граница была бесхозной. Так и сейчас. Видимо, пограничники нас увидели давно, но опасности мы, ни для одной державы не представляли, а развлечений у них было мало, поэтому решили позабавиться. Как только мы отошли от берега и прилегли на мягкую шелковистую, пружинящую под телами нагретую травку, идиллия была нарушена невесть откуда выскочившими тремя китайскими пограничниками с криками на своем сюсюкающем языке. Перепуганные, голые мы сбились в стаю перед стволами советских автоматов. Жестами вывели нас на берег, построили, дали понять, что наша песня спета. Свидетельствую: половина четырнадцатилетних балбесов заплакала, и никто не запел «Интернационал»! Наигравшись, старший закричал в сторону советской границы на ломаном русском: – «Эй, паря, миюла! Шпиона тута имай, диверсанта!». Оттуда донеслось: – «Чего орешь, ходя? Давай их сюда, кутузка по ним плачет».

Три пинка – и вся наша диверсионная группа с рекордной скоростью преодолела водный рубеж. На нашем берегу никого не было. И пограничников нет. Появилась надежда – найти вещи и смыться потихоньку. Кинулись к оставленным вещам, их нет. Начали искать, разбрелись по берегу – ничего. Поняли, что они реквизированы. Что делать, не идти же по поселку голыми.

Потом вышел пограничник и повел нас на заставу. Старшим был сержант срочной службы. Он нас построил и приступил к допросу. Жара спала, но появились комары, которым такая добыча перепадала редко. Одежда каждому выдавалась после того, как он без запинки мог отрапортовать о себе: «Товарищ старший сержант, допризывник Бояркин, задержанный за нарушение Государственной границы, в своем преступлении полностью раскаялся и готов понести заслуженное наказание!». Обучение длилось не меньше часа, все серьезно, без единой улыбки, тревога нарастала. Когда оделся последний курсант, уши нарушителей распухли от комаров. Тогда я понял смысл поговорки: «Курить хочется – аж уши опухли!». После теоретических занятий всех завели в большую палатку, командир сказал, что сейчас нас будут пытать и чтоб мы на пощаду не рассчитывали, т.к. преступление наше по советским законам карается неотвратимо. После этого приказал принести орудия пытки. Что нас ждет по советским законам, мы даже представить не могли, многие скулили. Одно было ясно: что-то ужасное. Дверь палатки открылась, в нее внесли большой котел с выбивающимся паром из-под крышки. Понятно, пытать будут кипятком. Всхлипы усилились. Сержант торжественно возгласил: – «Сейчас каждый из вас пройдет испытание, кто справится, тот будет отпущен на свободу. Учтите, вас этим наказывают за страшное преступление, нам это приходится испытывать безвинно три года каждый день!» Откинули крышку котла, и по палатке распространился аппетитный запах перловой каши с бараниной. Съесть пришлось все.

После этого нам дали подержать автомат, посмотреть боевые патроны, гранату и отправили восвояси, несмотря на сопротивление.

Школьникам второй половины 60-х и после помнится военно-спортивная игра «зарница». Это было формализованное мероприятие с едиными правилами, утвержденным набором вспомогательных средств и привлечением различных учреждений и, если повезет, военных. Для детей это был праздник. Представьте себе пацана, которому разрешили посидеть в танке или подержать автомат!

Мы учились раньше, когда «Зарницы» еще не было. Но из импровизации наших учителей она и зародилась, постепенно вырабатывались универсальные правила, убиралось ненужное и опасное. Но и пресекалась инициатива, исчезала сама суть – творчество в реальных условиях.

Хочется рассказать, как это было у нас в «дозарничное» время.

Жили мы в целинном забайкальском совхозе, недалеко от китайской границы. А районный центр располагался прямо на границе, на левом берегу реки Аргунь. Все мероприятия районного масштаба проводились в нем, для этого съезжались и свозились участники со всего района, размером с некоторые области западной части страны. Обычно это было летом, т.к. доставка осуществлялась силами хозяйств, а те, в лучшем случае, располагали грузовиками. Зимой в этом транспорте людям не выдержать. Старались совместить и приурочить все возможное, чтобы отделаться меньшими затратами. Выезжали рано утром, к обеду были на месте. В первый день выполнялись все плановые мероприятия, а назавтра проводилась военно-патриотическая игра. Ночевали в школе на соломенных матрацах и взрослые и дети, гостиницы в поселке не было.

Наутро подъем, завтрак и сбор во дворе школы. Вышел какой-то районный начальник со свитой из директоров школ и чиновников из райОНО (районный отдел народного образования). Прочитал коротенькую лекцию про заботу Партии и Правительства о благе народа, о том, что мы находимся в окружении идеологических врагов, поэтому нужно быть готовыми к любым неожиданностям. Собственно для подготовки к этому мы и собрались. Сейчас школы разобьем на два лагеря, каждый получит задание, и посоревнуемся в деле защиты Отечества.

Но тут произошел какой-то сбой. Внезапно во двор вошел майор пограничной службы и подошел к руководителю. Они переговорили, после чего руководитель обратился к нам. Сказал, что наше учение отменяется ввиду чрезвычайных обстоятельств, о которых нам расскажет начальник заставы. Пограничник обратился к нам за помощью. Оказывается, рано утром границу перешли два нарушителя, пограничный наряд их задержать не смог. Видно, что люди опытные и опасные, возможно вооруженные. У него людей для поисков мало, поэтому необходимо наше участие. Рассказал где примерно нужно искать, как себя вести в случае обнаружения. Ни в коем случае не вступать в контакт, себя не обнаруживать, сразу отправлять одного с донесением и продолжать слежку. При этом ни на миг не забывать об опасности. Приметы: внешность европейская, телосложение и одежда спортивные, говорят на многих языках.