Анатолий Ехалов - Девять изб в сумеречном поле. Повести и рассказы из книги дорог

Лунный свет, проникавший в землянку закрыла тень маленького человека, но Васька уже не увидел спешащего на помощь друга. Он был уже весь в этом волшебном горячечном полете. Губы его были сухи, на лбу выступила холодная испарина, руки нервно теребили ворот рубахи на груди.

Васька задыхался.

Колька действовал быстро. Он затопил буржуйку, сразу же наполнившую теплом их маленькое убежище, достал из мешка бубен и стал греть его. Скоро бубен подсох и туго натянутая кожа его загудела.

Колька. как заправский шаман поднял бубен над головой и ударил в него пальцами, извлекая рокочущие звуки. И в унисон этому рокочущему звуку бубна горловым голосом Колька затянул заунывную древнюю песню без слов.

Все быстрее выбивали пальцы рокочущий звуки бубна, все быстрее вторило ему горловое пение Кольки, словно и не мальчик был это, а великий шаман из рода щуки, который знает такие сокровенные таинства бытия и космоса, которые даны лишь очень немногим на этой земле.

Все быстрее ритм, все быстрее движения Колькиного худого тельца, все выше и пронзительнее звуки, клокочущие в горле маленького человека.

Казалось, что душа и тело разделились, нет преград и расстояний, нет невозможного. И только звук бубна, ставший уже таким далеким, что рокот его еле слышен и тоньше комариного писка, но голос тот волнует, зовет вернуться обратно на землю, напоминая о незавершенных на земле делах…

…Утро было светлым, промытым дождями, очищенным грозой.

Васька открыл глаза, чувствуя в теле необычайную легкость. Он словно забыл весь ужас вчерашнего дня, свершившейся драмы на задворках детдома. Он вскочил на ноги, но его кинуло к стенке, ноги были слабы и предательски дрожали.

В это время в проеме землянки появился Колька с дымящимся котелком в руке. – Сейчас я тебя буду поить травами, чтобы к тебе вернулись силы. Меня этому учил дедушка. Он много знал всяких целебных трав, и я от него учился.

Васька с благодарностью принял из рук товарища кружку с зельем. Напиток был горьким и противным, но с каждым глотком по телу разливалась волнами энергия и кровь закипала по жилам. Васька остановился, перевел дыхание, взглянул на Покачева и твердо сказал:

– Ты как хочешь, Колька, но я обратно не вернусь. И если вернусь, то не сейчас, А когда стану сильным и смелым, как отец. Я уйду с тобой на поиски твоего родового озера! Ты=то не передумал?

– Я готов хоть сейчас, – отвечал Колька и лицо его озарилось на мгновение радостью, но тут же забота пролегла складкой меж бровей…

– Нужно оставить ребятам и Виктору Акимовичу письмо, что мы живы, и что мы обязательно вернемся. Они переживают за нас, Виктор Акимович тот всю ночь не спал, а с утра опять оседлал Серка и отправился на поиски. Я слышал, он рыбакам в колхоз звонил, будут неводом тралить, нас искать…

Васька при этих словах встрепенулся, и на глаза его навернулись непрошеные слезы. Но он пересилил себя.

– Решено так решено! Достань, Коля, мою коробку из-под лавки, я напишу им. А ты незаметно отнесешь и бросишь в почтовый ящик.

Не прошло и полутора часов, как письмо было написано и доставлено, вещи собраны и уложены в лодке. Колька принес еще и железную буржуйку из землянки и тоже примостил ее на железном листе, оборудовав камбуз.

Мальчишки налегли дружно на весла, отталкиваясь от берега, и скоро их утлый челн, возвращенный к жизни трудами из брошенной плотоводами прохудившейся лодки, качался на волнах. До свидания детдом! До свидания, дорогой Виктор Акимович! Прощайте, ребята, с которыми сдружились и сроднились за эти два года. Прощайте, тетка Окулина, кормилица и поилица…

Прощай, мерин Серко и все обитатели детдомовского подворья… Прощай, невысказанная Васькина любовь, неземная девочка Лариса! Васька вернется к тебе сильным и непобедимым!

– Глянь, мужики, к нам подмога прибилась! – Крикнул высокий костистый мужик, вышедший из рыбного склада, и увидевший уткнувшуюся в берег лодку, на которой крепко спали мальчишки.

Неспешно вываливались из рыбацкого домика заспанные мужики, закуривали папиросы, разглядывая нежданных гостей.

Утро выпало с тихим дождичком и густым туманом. Река была рядом, но ее не было видно – весь утренний мир поглотил этот молочный туман. И только вытащенный на берег красный бакен, рыбацкий стол под навесом с приклеившимися перламутровыми рыбьими чешуйками, да керосиновый фонарь под железным абажуром придавали миру некоторую реальность. Да слышно было, как дышит река неуловимым движением вод.

Васька и Колька спали сладким сном. Они плыли уже третьи сутки и сильно устали. Картины проплывающих мимо берегов не отличалась большим разнообразием.

Редкие убогие поселения, склады древесины с затонами, где формировали сплавщики длинные плоты для транспортировки их по реке.

Однажды ближе к ночи попался им встречный пассажирский теплоход весь в сиянии огней, из радиорубки его неслась музыка, а на верхней палубе парень с девушкой танцевали вальс. Пароход, шлепая плицами по воде, исчез, как видение за излучиной реки, и ребята долго еще завороженно глядели ему в след, думая каждый о своем. Ждали слияния рек. По их расчетам это место должно было появиться с часу на час.

Все ближе поступали к берегам с правого борта густые кедрачи, с левого простирались широко заливные поймы, «соры», на которых нагуливала к зиме жир сорная рыба —язь, плотва, щука… Потом природа стала зримо менять свой характер, лиственные леса уступали место хвойным, все чаще степные просторы сменялись гигантскими болотами с чахлой растительностью…

Малые реки, впадающие в реку, несли с собою темные болотные воды. Менялись краски ночного неба, оно уже не было похоже на темный бархат, на котором зажигались яркие крупные звезды. Небо теперь и самой глухой ночью было сумеречно светло.

Однажды ночью почувствовали ребята дыхание самого Ледовитого океана, лодка ночью покрылась инеем, который растаял только по утру… Этой ночью ребята не сомкнули глаз, стараясь, как можно дальше продвинуться по намеченному маршруту.

Покачев считал, что после слияния рек нужно пройти еще километров пятьдесят, а потом уже углубляться по правому берегу в тайгу, чтобы выйти к своему родовому озеру.

Первым открыл глаза Колька. Он увидел проступивший в тумане ветхий сарай на берегу, где ютилась рыбацкая артель, горы деревянных ящиков, залепленных рыбьей чешуей, большие просмоленные лодки на берегу, развешенные на колах вдоль реки неводы с большими деревянными поплавками.

– Давайте, гости дорогие, к нашему шалашу! – У лодки стоял высокий, заросший щетиной мужик и приветливо улыбался.

Горел костер на берегу, фыркал на огне большой закопченный чайник, на стол, сколоченный из не строганных досок, принесли огромное блюдо с холодной вечерней ухой, уже схватившейся, как студень. Колька растолкал друга, и они с опаской сошли на берег.