Ирина Мельникова - Ангел сердца

Из-за детской площадки и окружавших её деревьев нас не было видно, но я всё равно постаралась сжаться и попытаться стать чуть-чуть меньше.

– Это тоже они? – спросила шепотом, опасаясь произносить название этих людей, словно они могли услышать его и обернуться на сигнал.

– Похоже. Мы не сможем идти дальше, – произнес Дима.

Тут он был прав и несмотря на жгучее желание убедиться, что с родными всё в порядке, на этот раз я не стала с ним спорить. Скорее всего, родители уже эвакуированы, и мне тоже надо спасать свою жизнь.

Дима взглянул на меня, ожидая реакции, и я обреченно кивнула головой, поддерживая его идею. Мы осторожно двинулись в обратном направлении, постоянно оглядываясь и боясь издать слишком громкий хруст или вздох. Нога с каждым шагом болела всё больше. От постоянного движения она опухла сильнее, ноя боялась сказать об этом. Мне было страшно остаться одной. Не сомневаюсь: если бы не Дима, меня с моей невнимательностью и полным отсутствием логики давно бы не было в живых.

– И куда мы теперь? – спросила настороженно, внимательно глядя под ноги, чтобы не споткнуться обо что-нибудь и не повредить единственную здоровую ногу.

– Разберемся. Надо выбраться из центра в какой-нибудь не интересный пока для них райончик, – задумчиво проговорил Дима.

– Как ты определишь это? – недоуменно взглянула на него я, но он не ответил, чему я совсем не удивилась.

Видимо, у него такая привычка, время от времени игнорировать окружающих: не отвечать на вопросы, не смотреть в их сторону. Впрочем, это пережить я смогу – другого варианта и нет, – главное, чтобы он помог нам выбраться к пункту временного размещения или вроде того.

Мы шли по парку, после оказались напротив аптеки и, несмотря на взывающую к обратному совесть, проникли в окно и взяли с полок необходимые лекарства – обезболивающие таблетки, необходимые мне сейчас мази, вату и бинт.

Мы шли по опустевшим улицам, минуя открытые пространства и внимательно прислушиваясь к звукам. Но вокруг стояла тишина, изредка нарушаемая резким криком пролетающих галок или внезапным порывом ветра. Помимо того, что боль в ноге становилась всё нестерпимее, я в придачу стала замерзать. Всё-таки конец сентября, и денек сегодня вовсе не такой солнечный, как вчера, а я одета лишь в теплый свитер и джинсы. Поэтому через полчаса, которые мы шли в молчании, я всё же решила заявить о себе:

– Я больше не могу. У меня нога…

Дима машинально опустил взгляд на мою левую ногу и отчеканил:

– Мы почти пришли.

Пришлось поднабраться мужества и ещё пять минут, сжав зубы, из последних сил передвигаться вперед.

Райончик, куда мы пришли, я знала. Но теперь он был совсем не таким, как в моей памяти. Стебачи побывали и здесь. Они оставили свои следы на каждом доме, ни один из них обделив вниманием – выбитые окна, испачканные краской стены, разрушенные крыши. Некоторые дома и вовсе были сожжены. И это за одну ночь! Разрушить всё то, что возводилось годами, десятилетиями… Я смотрела по сторонам и чувствовала, как от увиденного понемногу схожу с ума.

– Вот здесь, пожалуй, и остановимся, – произнес Дима, указывая на один из уцелевших домов по правую сторону от нас, и пропуская меня вперед.

С двух сторон дом был окружен старыми деревьями. Некоторые стояли чуть наклонившись, другие были ещё вполне ничего, в самом расцвете сил. Забора здесь не было, да и сам домик был небольшим: не очень высоким, не очень широким. Взглянув, я не сразу узнала его, а когда узнала – пришла у ужас.

– Не может быть, – прошептала я, проводя рукой по полуразрушенной оконной раме.

Раньше здесь были витражи. Красивые цветные стеклышки приковывали мое детское внимание каждый раз, когда я проходила мимо. А бывала я здесь частенько. Неподалеку жила моя бабушка, у которой я с удовольствием проводила каждые выходные. Помню, как с нетерпением ждала субботу, чтобы поскорее очутиться здесь, ведь тут было столько моих друзей, с большинством из которых впоследствии жизнь нас развела. Так бывает: вы общаетесь, дружите, смеетесь над одними и теми же шутками, остро переживаете все неудачи в жизни друг друга, а потом взрослеете и у каждого появляются свои интересы и увлечения, вы незаметно отдаляетесь друг от друга, и вот при встрече вам уже не о чем особенно поговорить, поэтому в память о проведенных вместе годах вы просто здороваетесь при встрече.

В моем случае ситуация усугубилась ещё и тем, что, когда мне было десять лет, бабушка умерла и её дом продали. Теперь между нами, вчерашними друзьями детства, было ещё и расстояние, пусть и не слишком большое, но всё-таки являющееся преградой для постоянного общения. Тем более что тогда социальные сети не пользовались таким успехом, как сейчас.

И вот теперь я снова здесь… Впервые за много лет. Я не знаю, где мои друзья детства, чем увлекаются, живы ли они. Мне даже страшно представить, во что стебачи превратили бабушкин дом. Я не хочу это видеть. Всего за сутки они изуродовали всё, что было привычно мне с самого детства, внесли разруху, хаос, страдания, боль в наши размеренные жизни.

Дима видел, что я сама не своя от увиденного, но ни о чем не расспрашивал.

Я вошла внутрь дома – впервые! Разве могла я, будучи маленькой девочкой, мечтать о том, что окажусь в этом невероятном сказочном жилище? И разве можно было представить, что случится всё это при таких ужасающих обстоятельствах?!

Внутри было отнюдь не так потрясающе-красиво, как я себе представляла. Низкие потолки создавали не очень комфортное ощущение. Небольшая кухонька и две комнаты, соединенные узким коридором, да ещё веранда, окна которой и были украшены цветными стёклышками – теперь уже только в моей памяти. Внутри было вполне опрятно, видимо, стебачи в данном случае ограничились лишь внешним изуродованием дома. На кухне стояла доисторическая газовая плита, маленький стол и два дряхлых стула. Одна комнатка была такой маленькой, что в ней помещалась лишь небольшая кровать. И в ней совсем не было окон. Другая – побольше, похоже, представляла собой гостиную. Здесь находился старенький телевизор, широкое кресло и шкаф с двумя дверцами. На полу был постелен красивый, но потускневший от времени и количества оставленных на нем следов человеческих ног ковер. Санузла здесь не было, и это особенно меня огорчило. Я бы очень хотела принять сейчас ванну.

Сделав беглый осмотр комнат, я вернулась на кухню, где обнаружила Диму. Он уже успел выложить на стол все прихваченные с собой припасы еды и теперь с удовольствием обедал фруктами и йогуртом, сделав «ложку» из этикетки.

– Присоединяйся, – бросив на меня короткий взгляд, произнес он.

Я не стала отказываться. Оглядела всё, что у нас имелось и остановила свой выбор на тех же продуктах, что и у моего спутника.