Канат Омар - Каблограмма

Канат Омар родился в Павлодарской области в 1971 году . Закончил Санкт-Петербургскую Государственную Академию культуры по специальности «режиссер киновидеостудии» . С 2001 в Астане . Публикации с 1988 года в журналах «Арион», «Воздух», «Новая Юность», «Простор», «Аполлинарий», сетевых журналах TextOnly, РЕЦ и др . Участник антологий «Явь и сны: Новая поэзия Казахстана» (2001) и «Освобождённый Улисс: Современная русская поэзия за пределами России», а также ряда коллективных сборников . Автор трех книг, опубликованных казахстанскими издательствами . Участник московского Биеннале поэтов-2003

Уильям Кук и Чарльз Уитстоун получили патент на телеграфную связь в 1836 году. Через три года после этого, в 1839-м, появилась первая рабочая линия. С этого момента началось обсуждение идеи трансатлантического кабеля. Уже в 1840 году Сэмюэль Морзе высказал уверенность в том, что со временем такой кабель будет проложен. На эксперименты ушло десять лет, и в 1850 году первый подводный телеграфный кабель соединил Англию и Францию. В том же 1850-м Епископ Джон Т. Муллок, глава Римско-Католической Церкви Ньюфаундленда, предложил провести телеграфную линию через леса от города Сэйнт-Джонс до мыса Рэй, а затем проложить оттуда подводный кабель до Новой Шотландии через пролив Кэбот Стрэйт.

Публикации Каната Омара в сколько-нибудь доступных широкой публике изданиях можно пересчитать по пальцам одной руки . При этом «Каблограмма» – третья (а если считать первый самиздатский сборник 1989 года – то четвёртая) его книга . Конечно, внимательный читатель современной поэзии мог заметить публикации Омара в «Новой Юности», «Арионе», «Воздухе», сетевом журнале TextOnly или в антологии «Освобождённый Улисс» . Но сколько-нибудь представительный корпус текстов российскому читателю до сих пор представлен не был . В том, что касается русских поэтов, живущих за рубежом (пусть даже и на пространстве бывшего СССР) это, в общем, не такая уж редкая ситуация . Часто это связано с тем, что поэт, оказавшийся вне российского культурного пространства, работает с поэтикой, далеко отстоящей от «нерва» культурного пространства языковой метрополии . Иногда такая работа на дальних полях случайно задевает этот самый нерв, иногда этого долго не происходит . Бывает, что попечением хорошего издателя, плоды долгой работы на (кажущейся) периферии вдруг оказываются в центре внимания . «Каблограмма» этого более чем заслуживает .

Примерно в то же время похожая идея пришла в голову Фредерику Н. Гисборну, инженеру-телеграфисту из Новой Шотландии. Весной 1851 года, Гисборн получил грант от властей Новой Шотландии, основал компанию и начал постройку наземной телеграфной линии. В 1853 году компания разорилась, а самого Гисборна арестовали за долги. В 1854 его познакомили с Сайрусом Филдом, который, после консультаций с Гисборном, предложил более масштабный проект: прокладку кабеля по дну Атлантического океана.

Одна из самых заметных особенностей текстов Омара – их многоголосие . Оно, с одной стороны, буквально . Здесь Введенский («просып айся бегемот / житель выжженных болот / отвечай без промедленья / олин ты или ты ленин») перекликается с Айги («снегопад во всю ширь»), а отсылка к Мандельштаму (хрипит сверчок а море бьётся р овно / гремит сверчок а море море бьётся) соседствует с почти Звяг инцевым («месопотамия моя / зачем ты вся be-bop-a-lula / такая выгнутая вся / на цыпочках и фу-ты ну-ты») . С другой стороны, это многоголосие вовсе не ограничивается свободной игрой культурных ассоциаций . Звук и голос для Омара вообще необыкновенно важны . Медс ёстры «раздают инвалидам и детям / нет не ампулы смерти / а смех с хрипотцой», маленький самаркандский базар «визжит в истоме полудня», Тютчев грохочет, простыни хлопают на ветру, прозрачные колибри стрекочут даже под водой . Мир предстаёт иногда какофонией, а иногда симфонией голосов, которые маркируют индивидуальность не только тех, кто говорит, но и тех, кто вовсе лишён речи . Говорение в этом мире присуще (и то не всегда) только авторской инстанции, а все остальные, хотя и ведут разговор, но нечленораздельно . Маленькая девочка лопочет и гулит, а рыба, плывущая к ней владонь, кричит ей: «я юки юки алло алло», пытаясь назвать себя . Девочка ничего не слышит, разговор не происходит, не выпрастывается из агуканья, и дальнейшее оказывается молчанием «на снегу / в декабрьской степи / где и сугробы в диковинку не то что единороги» . С лышащий окружён бормотанием, шумом, доязыковой стихией, из которой вдруг иногда выплывает случайное «да» или другое, такое же короткое слово . Выплывает, выныривает на поверхность, как бы из-под воды, хорошо, как известно, проводящей звук, но непригодной для обмена голосовыми сообщениями .

Филд ничего не понимал в прокладке подводных кабелей. Он, однако, проконсультировался с Морзе и со специалистом по океанографии, лейтенантом Мэтью Маури. Филд включил схему Гисборна в свой план в качестве первого этапа более масштабного проекта, после чего начал переговоры с властями Нью-Йорка и Ньюфаундленда, а также с Лондонской Телеграфной Компанией о прокладке трансатлантического кабеля. Сначала нужно было проложить кабель между Сэйнт-Джоном и Новой Шотландией. Первая попытка, предпринятая в 1855 году, закончилась неудачей (баржа, с которой клали кабель, затонула), однако уже на следующий год первый подводный телеграфный кабель связал мыс Рэй ибухту Эспай.

Поэтика Омара – это прежде всего поэтика мелких деталей . Н е «простые истории», которые, как известно, можно найти behind everything, а ещё более мелкие дребезги, не складывающиеся в связный нарратив . Случайно увиденная пустая стограммовая бутылочка из-под коньяка в лифте многоэтажки хотя бы может постоять за себя, рассказав свидетелю обстоятельную историю о том, как устроена жизнь человека, который выпил её за пятнадцать минут до того, как мы её обнаружили . Омара интересуют вещи, которые могут связать буквально два-три слова, не больше: не фильм с Настасьей Кински, а «кусок киноплёнки», «водосточная буквица», «чёрный бархат родинки», «ватмана дряхлого кусок», «носовые платки однодневки», – вот они, настоящие герои этих текстов, которые не могут сказать, не говорят, а только протягивают руки . Почти каждое стихотворение книги вслушивается в эти жесты отчаяния и беззвучные мольбы о произнесении