Герберт Грёз - Этюды в жутковатых тонах

© Герберт Грёз, 2018

ISBN 978-5-4493-3647-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дмитрий Павлович в свои бодрые 52 имел одну крайне противную привычку. Каждый вечер, когда тихое солнце накрывалось одеялом горизонта, он подходил к окну своей кухни с биноклем и рассматривал освещенные окна дома напротив. Чаще всего а поле его зрения оказывалась некая дама, имевшая обыкновение разгуливать по своей квартире совершенно голой. Даме было явно за 30, формы ее были пышны и соблазнительны, отчего Дмитрий Павлович регулярно приходил в экстаз. Особенно приятными были дни, когда эта нимфа подолгу лежала на большой кровати, и свет сильной люстры позволял рассмотреть каждую округлость. Так было и сегодня. Исполненный блаженства, Дмитрий Павлович мысленно поглаживал бедра красавицы, но вдруг ему отчего-то стало не по-себе. Виной тому, по всей видимости, было какое-то странное повторяющееся монотонное движение где-то у самого края зрения.

Вуайерист перевел бинокль на другое пятно света. Там, за бело-голубой прозрачной занавесью, ходил человек. Он упорно и методично повторял один и тот же маршрут: от окна к высокому шкафу, потом спиной вперед до кресла и снова к окну. Дмитрий Павлович весьма подивился выверенности и точности движений этого человека, но вскоре похоть взяла свое, и бинокль вновь обратился к обнаженной незнакомке. Она сменила позу, и теперь уже все ее женское естество было доступно жадному взгляду Дмитрия Павловича. Но почему-то даже столь восхитительный вид, ранее делавший ладони бесстыдного наблюдателя мокрыми, а сердцебиение частым, сегодня не пленял. Словно пытаясь отделаться от какой-то навязчивой мысли, старикан нервно вздохнул, опустил оптику и закурил. Выждав минуты две, он снова вскинул бинокль и направил взгляд на окно с бело-голубой завесой. Странный человек продолжал свои удивительные перемещения, только теперь он как-то нелепо подергивался, будто его било током. Томящаяся в одиночестве красотка более не возбуждала Дмитрия Павловича. Все его внимание поглотило то странное и пугающее действие в соседнем окне.

То, что там происходило, с одной стороны действовало Дмитрию Павловичу на нервы и вызывало раздражение и даже отвращение. С другой – оно необъяснимым образом притягивало и заставляло вновь смотреть и наблюдать. Вдруг свет в том окне погас, отчего разглядеть что-либо стало невозможно. Дмитрий Павлович перевел бинокль на квартиру своей тайной пассии, но женщина куда-то ушла, оставив свою кровать пустовать.

Старик отошел от окна, зажег огонь под чайником и присел на скрипучую табуретку. Смесь странных ощущений неприятно беспокоила Дмитрия Павловича. Что-то там, за тем окном, происходило странное и необъяснимое. И по хорошему-то, надо было, конечно обратиться куда-то, сообщить в компетентные органы, сбросив таким образом груз этой неожиданной ответственности. Но куда? И что им говорить? Подсматривал, дескать, за голой бабой, а увидел в соседнем окошке психа. А ведь и правда, псих, скорее всего. Да. Точно. Он просто чокнутый. Ничего там страшного нет, просто парень свихнулся. Ну разумеется! Уф, ну вот и ладно.

Где-то часа в два ночи Дмитрий Павлович проснулся от испуга. Как будто ему схватили рукой все, что было за грудиной и дернули вниз. Старик вскочил и в три прыжка оказался на кухне, уже сжимая в руках бинокль. Таинственное окно выглядело весьма удивительно. По черному прямоугольнику плыли яркие синие не то разводы, не то всполохи, похожие одновременно и на ленивую воду, и на медленное пламя. Дмитрий Павлович закурил и минут пять неподвижно стоял, всматриваясь в эту завораживающую игру. Теперь он уже наверняка знал, что дело не в том, что тот парень ненормальный. Нет! Какая-то необъяснимая сущность или сила хозяйничает там. Странно, что его ближайшие соседи ничего не замечают. Не может же все это быть совершенно беззвучным?

Паническое беспокойство отпустило Дмитрия Павловича, и он не спеша побрел обратно в в кровать. С утра нужно было собираться на работу.

Вечером взгляд Дмитрия Павловича даже не коснулся окна милой дамы. Бинокль был сразу направлен туда, где ночью играли друг с другом синие блики. Там, в ярком свете желтой лампы, стояли друг напротив друга двое мужчин. Двое! В этот раз никто не ходил. Только редкие хаотичные подергивания их плеч нарушали картинную неподвижность. Наблюдая и поражаясь бессмысленности их действий, Дмитрий Павлович все четче осознавал, что в той квартире творится явная чертовщина. Тем более это стало ясно, когда между двумя стоящими прокатился клубок красных шерстяных ниток, взявшийся ниоткуда и никем не подталкиваемый.

Прошел час. Двое в таинственной квартире все так же стояли друг напротив друга, и между ними катался туда-сюда красный клубок. Томная нимфа совсем исчезла из поля зрения Дмитрия Павловича, и ее место прочно заняла сия странная обитель, наполненная нелепицей. Ничего не понимая, старик всматривался в происходящее, выкуривая сигарету за сигаретой. Ночь плеснула в небо чернилами, разбудив крикливых птичек и гулящих котов. Снова так же внезапно погас свет, и словно черным полотном кто-то завесил окно.

Дмитрий Павлович положил бинокль на стол, почесал затылок и отошел вглубь кухни. Недоумение, испуг и непонятное волнение слились в невообразимый коктейль, вытеснив все остальные эмоции. И теперь надвинувшаяся ночь уже не сулила отдыха и покоя, нет! Она таила в своем мраке что-то необъяснимо ужасающее. Дмитрий Павлович с трудом смог признаться самому себе в том, что он боится. Пришлось как в детстве заворачиваться в одеяло. Но часам к трем утра мелкий противный озноб разбудил старика, заставив пялить глаза в непроглядную темноту холодной квартиры. До самого рассвета Дмитрий Павлович лежал под одеялом, свернувшись в позу младенца, пытаясь успокоиться и унять мерзкую дрожь по всему телу.

Утро разогнало дурные чувства, и на работе Дмитрий Павлович успел забыть ночные переживания. Вокруг сновали люди, светило солнце, и лишь к вечеру накатившие воспоминания заставили старика вздрогнуть и выронить сигарету из пальцев.

Идти домой! Туда, где в окне напротив правит бал какая-то нечисть. Где неведомая сила вновь заставит Дмитрия Павловича взять бинокль и смотреть на этот страшный спектакль ровно до того момента, как чья-то невидимая рука отключит свет в непонятной квартире.

На этот раз комната была пуста. Ну, то есть, не то, чтобы совсем пуста – просто людей в ней не было. Вместо них между диваном и окном вальсировало красное одеяло. И если люди хоть еще как-то вязались с обычной реальностью, то это уже было чересчур. Дмитрий Павлович чувствовал, как на пальцах, сжимающих шершавую поверхность бинокля холодеет пот. Это было невыносимо! Казалось, что в ушах играет какая-то навязчивая музыка, а в воздухе летают сотни тысяч мелких иголочек.