Оксана Кириллова - Делия

– Поэтому – и только?!

– Слушай, Оль, не страшно, – вмешался папа. – Эта Анфиса мне все время казалась какой-то странной. И к себе тебя ни разу не позвала… Невелика потеря – в гуманитарном классе найдешь себе новых подруг, в сто раз лучше… и забудешь о ней.

Я энергично помотала головой и гордо выдала:

– Я не она, и я не забуду лучшую подругу только из-за того, что мы с ней не сможем сидеть за одной партой на уроках.

– Лучшую подругу? – переспросила папа. – Вот оно что. А что для тебя дружба?

– Дружба… это почти как любовь. То есть… почему почти? Это и есть любовь.

– Тогда что для тебя любовь?

– Любовь – это когда человек для тебя всегда самый лучший, что бы он ни делал. И ты всегда на его стороне. На его и только на его.

– Но это уже фанатизм какой-то, – вмешалась мама, почему-то встревожившись. – Тогда выходит не дружба, а обожествление. К тому же, друзей может быть много – не будешь же так поклоняться каждому из них?

– Друг должен быть один, – убежденно произнесла я.

Переглянувшись, родители пожали плечами.

***

До экзаменов мы с Линой и словом не перекинулись. Остаток учебного года я досидела в одиночестве – она тоже, но ее одиночество вообще как будто не имело для нее особого значения и было в целом эпизодическим: пусть на уроках она ни с кем не болтала, зато перерывы никогда не проводила одна. Слоняясь по коридорам в нетерпеливом ожидании окончания перемены, я все время заставала ее в окружении подружек.

Таинственный флер, заставлявший всех чуть ли не почтительно держаться от нее на расстоянии, исчез: теперь она была душой компании, хохотушкой и милашкой. Куда делась та эксцентричная особа, которую я знала? Как бы то ни было, она осталась в выигрыше – я же радовалась только тому, что учебный год вот-вот закончится и пытка не продлится долго. Я тосковала, не знала куда деть время и постоянно ловила себя на мыслях вроде «отличная шутка, Лине понравится» или «она просто упадет, когда я ей расскажу!», а потом вспоминала, что мы больше не общаемся, и ощущала странную пустоту в душе.

«Ведь у меня и до нее не было близких подруг – чем же я занималась на перерывах? – спрашивала я себя. – Не скучала же… читала книжки, повторяла уроки, болтала с кем-то, пила чай в буфете… почему теперь все это кажется таким вымученным, вынужденным – убийством времени?» Иногда проскальзывала мысль о том, что можно было, в принципе, не уходить от Лины так демонстративно. Ей, видимо, совершенно все равно, а если бы мы не поссорились «официально», то, может, немного ее внимания перепадало бы и мне… Но нет, останавливала я себя, это пораженческая психология, пусть знает: со мной так обращаться нельзя! Она не позвала меня на свой праздник, променяла меня на других подружек и фактически сама предложила мне отсесть – разве после такого примирение возможно?! Я распаляла себя этими воспоминаниями, чтобы убедиться, что все правильно, все как надо. Но был ли какой-то толк от моей правоты?

Наконец учебный год закончился. Это принесло огромное облегчение: по крайней мере, мне не приходилось сталкиваться с Линой каждый день, да и слоняться в тяжелых раздумьях было некогда: я готовилась к экзаменам. И все-таки иногда накатывала грусть – я даже всплакнула над голливудским фильмом о брошенной невесте: мне были понятны ее боль, растерянность, обида и ощущение одиночества.

Поступить в гуманитарный класс оказалось легче, чем я думала. Тему по английскому я ответила без запинки, историю сдать было легче легкого – нам разрешили рассказывать свою любимую тему… ну а написать сочинение для меня никогда труда не составляло. Итак, за десять дней я выдержала все три экзамена – два на «отлично», да и в результатах третьего я не сомневалась (оценку должны были объявить через пару дней).

Впервые за последний месяц у меня было великолепное настроение. Я сдала сочинение первой и летела по школьному коридору словно на крыльях: мне казалось, что я лечу навстречу светлому будущему. Скоро, уже очень скоро – новое расписание уроков (висевший рядом с учительской график занятий восьмого гуманитарного класса всегда был предметом моей зависти – сплошь русский, английский, литература – ну просто мечта!), новые учителя, новые одноклассники… много людей из других школ… и среди них, возможно, – моя будущая любовь (на сей раз взаимная)! И, уж конечно, новая лучшая подруга.

Мы будем сидеть вместе до конца одиннадцатого класса. Вместе плясать на выпускном. И, чем черт не шутит, может, на один факультет поступим! Но это потом. А пока – мы станем проводить вдвоем все свободное время. Придумывать общие шутки – никто не сможет понимать их, кроме нас, и это сблизит нас еще больше. Будем есть мороженое весной и летом на лавочке и болтать обо всем, засиживаться друг у друга допоздна, а потом возвращаться к себе и продолжать общение уже по телефону. Утешать друг друга в тяжелые и просто «смутные» времена. Ревновать друг друга к бойфрендам, но давать полезные советы в случае, не дай Бог, проблем с этими самыми бойфрендами. Вместе ходить по магазинам и дискотекам (может, когда-нибудь я полюблю танцы?), коллекционировать бесполезных ухажеров. Зимними вечерами мы будем мечтать об отдыхе на море – вдвоем, разумеется – и когда-нибудь, пусть даже после школы, непременно исполним эту мечту…

Что еще? Сидеть на одном стуле, когда не хватает мест, а иногда и когда хватает – просто так, от гипердружеской нежности. Ходить иногда за ручку (думая об этом, я даже как-то забыла, что ненавижу тактильные контакты)… слушать в плеере любимые песни и распевать их вдвоем, шагая по центральной улице города (пусть даже я равнодушна к музыке)…

О, у нас будет замечательная дружба – лучшая в классе, в школе, в мире. Все умрет от зависти. И Лина, конечно, тоже: у нее с ее подружками никогда так не будет…

Мысли о Лине слегка омрачили идиллическую картину, которую я себе нарисовала, и я нахмурилась.

– Привет! Что такая недовольная? Как экзамены?

Я чуть не подскочила от неожиданности. Передо мной стояла Настя и, как всегда, приветливо улыбалась.

– Отлично! – мгновенно засияла я (Линина компания должна видеть, что я прекрасно себя чувствую и даже не думаю страдать). – Сочинение написала только что – думаю, успешно. Остальные «пятерки».

– Молодец! – искренне, кажется, обрадовалась Настя. – Я тоже все хорошо сдала. Только что вот геометрию на «пять» ответила…

– Здорово… Ответила? Разве геометрия не письменный экзамен?

– Не совсем. В билете две задачи и одна теорема. Отвечаешь устно теорему, а решение задач проверяют прямо у тебя на глазах и сразу объявляют оценку. Волнительно, конечно… Лина все строила из себя супермена, а сама, по-моему, дрожала, как осиновый лист. Надеюсь, ей повезло с билетом.