Марина Скрябина - Право на любой ход

Надо признаться, что все прошедшие годы бывшая подруга детства смотрела на Олега Крестовского несколько отстранённо и чуть свысока, потому что парень, играющий и поющий на танцплощадках и в ресторанах, для неё заведомо пустышка. Что он мог предложить Ирине, если вокруг него сновало бесчисленное количество женщин, выпивка лилась рекой? Что от ресторанного мужчины можно ждать хорошего? Такая жизнь точно не для неё, поэтому Ирина интуитивно избегала встреч с Олегом, хотя попытки с его стороны предпринимались.

– Олег, а как у тебя жизнь складывалась? По-моему, тебе нравится нынешнее положение, должность.

– На данном этапе – да. А ты замужем? – задал Крестовский вопрос, который, видимо, давно хотел озвучить.

– Конечно, замужем. Разве такая женщина, как я, может быть не замужем? Меня постоянно окружают мужчины…

– Так было всегда…

– И теперь ничего не изменилось, всё то же самое. Только мой брак сейчас перешёл в нескольку иную фазу…

– Это в какую же?

– Ты что-нибудь слышал о гостевом браке?

– Это когда супруги друг к другу в гости ходят, судя по названию.

– Да, угадать несложно, но у нас с мужем ещё круче: мы живём не только в разных городах, но и в разных странах. Он уехал в Германию и владеет фирмой по поставкам оборудования, а я отказалась переезжать, потому что, как писатель, никому там не нужна. А без этого занятия я уже не могу. И каждый из нас теперь живёт, по сути, своей жизнью. При этом ни он, ни я разводиться не планируем. Нас всё устраивает: его – чтобы тамошние бабы не донимали, потому что в Европе женщины, как пираньи, оттяпают всё, а меня устраивает статус замужней женщины. Ну и обеспечивает он нас с Маришкой, конечно. Высокие отношения!

– Мне непонятные… А ты помнишь, что я ушёл раньше из школы?

– Да, что-то такое смутно припоминаю. Я ведь, как ты понимаешь, не сразу писателем стала, а долгое время трудилась в авиационной промышленности, окончив авиационно-технологический институт. Работала инженером на местном приборостроительном заводе.

– И в каком цеху?

– Скажешь тоже – в цеху! Меня мама сразу в отдел определила в обход всем правилам. Я работала в отделе, где испытывали приборы на высокие и низкие температуры, влажность, морской туман…

– А гироскопами занималась?

– Как раз наша бригада и занималась гироскопами, поэтому мы имели высокую степень секретности и долгое время были невыездными. Все уже челноками по заграницам мотались, а нам загранпаспорта не выдавали.

– А помнишь, как мы целовались у тебя в старом доме? – неожиданно спросил Олег.

– Конечно, помню. И засосы, которые приходилось прятать от родителей и подруг. А поаккуратнее нельзя было? Или ты на мне обучался? И как нас моя бабушка гоняла, чтобы мы не уединялись, тоже помню. А у меня ни о чём порочном и мыслей не возникало. Мне даже эротические сны не снились. Правда-правда!

– Хорошо, что мы встретились сейчас на празднике. Я ведь тебя хотел разыскать…

– Почему? Что это ты вдруг обо мне вспомнил?

– Это я тебя притянул своими мыслями! – вдруг сказал Крестовский.

– Нет! Это я тебя притянула своими стихами! – парировала Ирина. – Хотя о тебе конкретно в них ничего не сказано, но я очень хотела любви и называла внешние и внутренние черты мужчины, которого я бы хотела видеть рядом с собой. И ты практически идеально в них вписался. Так что мои стихи сыграли не последнюю роль в нашей встрече. А ты-то как меня мог притянуть? Ты ведь стихи не пишешь…

– Не пишу. Когда учился в институте культуры, нам однажды дали стихотворное задание. И я его добросовестно выполнил, конечно. Надо будет тебе прислать. Но это был единственный опыт.

– Так чем же, интересно, ты меня притянул?

– А ты мне снилась целый год…

Это было неожиданно! Как, впрочем, всё, что происходило сегодня. Ирине верилось и не верилось одновременно.

– А ты песни пишешь? – спросил Олег.

– Ты имеешь в виду песенные тексты? Да, пишу, причём они мне приходят вместе с музыкой. Но профессионалы, я имею в виду композиторов-песенников, сочиняют интереснее. У меня есть знакомый бард, который из обычного стихотворения может сделать настоящий шедевр. Просто им, в смысле песенникам, надо слепо довериться. А ты музыку не пишешь?

– Нет.

– Жалко. Я как раз недавно выбрала время, чтобы заняться моими песнями. Давно собиралась, но только руки не доходили. Моя младшая дочь Маришка облюбовала песню «Я ухожу» и попросила, чтобы я ей отдала. Какую-то мелодию она сама подобрала подходящую и аранжировку сделала…

– А у неё профессиональная подготовка есть?

– Ну, не совсем профессиональная… Не Гнесинка, конечно. Музыкальная карьера бесперспективна, поэтому я и не планировала, чтобы дочь дальше училась, но музыкальную школу по классу фортепиано она окончила в прошлом году. В нашем районе Москвы такая шикарная школа, что не отдать туда ребёнка – преступление.

– Это ты правильно сделала.

– А я сразу решила, что мои дети непременно будут учиться музыке, потому что мне иногда не хватает этих знаний. Мало того, что не могу записать мелодии, приходящие к некоторым стихам, я ещё и неловко себя чувствую, когда в компании разговор заходит о музыкальных произведениях. Как будто при мне говорят на неизвестном иностранном языке. Чувствую себя идиоткой. Моя старшая дочь Майя бросила музыкальную школу в четвёртом классе из-за сольфеджио. Я знаю, что многие дети бросают музыкалку из-за этого предмета. А моей Маришке крупно повезло, потому что ей досталась необыкновенная преподавательница со своей методикой обучения. Она с детьми играла в сольфеджио. Представляешь? И дети, которые у неё занимались, любили её предмет больше, чем специальность. Поэтому Мариша так легко сама аранжировки делает.

– Зато у меня есть своя студия звукозаписи! С прошлых времён осталась.

– Студия звукозаписи?! Вот этого мне и не хватало! А то три мои песни полностью готовы, а записать дороговато. Поможешь?

– А кто исполнять будет?

– У меня есть подходящий бард, который мои песни и довёл до ума. Классно получилось! Ну как, поможешь?

– Конечно, помогу…

Так они проболтали не один час, пока Крестовский не засобирался домой, ведь у него, как выяснилось, есть официальная супруга, окольцованная в загсе. Но особенно Ирину сразило до глубины души, когда Олег положил руку на сердце и сказал:

– Ириш, а здесь-то всё осталось к тебе так, как было раньше…

– Но так не бывает! – возглас вырвался сам собой. – Как романист тебе говорю: не-бы-ва-ет. Если я об этом в книге напишу, меня наша шатия-братия романистов на смех поднимет!

– Бывает, – уверил он.

И при этом Олег так на неё смотрел! Так смотрел, что можно сума сойти!

«Нет! Нет! Такого не бывает, – останавливала Ирина сама себя. – Потому что быть не может!»