Ирина Сабенникова - Маленькая вещица для хранения драгоценностей (сборник)

Мы не ведаем, каков есть единорог.

Я самый обычный человек, точнее женщина, но все равно, самая что ни на есть обычная женщина. И как бы мне ни хотелось выглядеть иначе, как-то приукрасить свои возможности, представить себя более эффектно, ничего не получится. Даже моя жизнь – самая обычная жизнь среднестатистической женщины, несмотря на все те старания, которые я прилагала, чтобы хоть чуть-чуть вырваться из этих раз и навсегда заданных статистикой показателей. Сначала я хорошо окончила школу и поступила в университет, но это оказалось вполне обычным делом, только ленивый не учился в то время в университете. Тогда я поставила себе целью поступить в аспирантуру, но и это никого не удивило. Знакомые и родители восприняли мое решение как должное: Понятно, куда же тебе еще, как не в аспирантуру. Я защитила кандидатскую диссертацию, но и это оказалось делом обычным, и, хотя горлышко бутылки все более и более сужалось, в него все равно легко проходило достаточно много людей, делающих мои личные успехи по существующей статистике вполне заурядным явлением. Даже защитив докторскую, я поняла, что так и не вырвалась из раз и навсегда установленных для меня рамок допустимого, оставшись, как и прежде, самой обычной женщиной, только теперь с докторской степенью, и не более. И тогда я перестала бороться. В самом деле, я не сдавалась достаточно долго, гораздо дольше, чем многие другие, и благодаря этому достигла каких-то жизненных успехов, но всему приходит конец, даже женскому упрямству. Я сдалась:

– Как все – значит, как все. Могло же быть и хуже.

Именно тогда что-то и произошло. Не думаю, что перемены возникли конкретно во мне, но они случились со мной, а значит, ни с кем другим они произойти не могли. Доставило ли осознание этого мне радость, сказать однозначно не могу, но заставило все же понять, что сдалась я рано.

Я замужем, дети мои уже вполне самостоятельны, работа носит творческий характер, и потому я имею достаточно свободного времени, чтобы использовать его так, как считаю наилучшим для себя. И вот в какой-то момент мне захотелось попробовать себя в прозе. Нет, я, конечно, не герой Мольера и всегда знала, что говорю прозой и свои научные статьи тоже пишу в прозе, но писать что-либо художественное никогда прежде не решалась, духу, наверное, на это не хватало. А тут, смирившись со своей посредственностью, решила выплеснуть свои накопившиеся фантазии в рассказах и попробовать жить в них той жизнью, которой мне было не дано жить в действительности.

Вы скажете: «Эка невидаль, почти каждый писатель занят именно этим».

Я соглашусь с вами, только я ведь не писатель, а самая заурядная женщина, а такие, как вы, наверное, догадываетесь, могут заниматься чем угодно, даже мечтать о запретном, но писать об этом никогда не будут.

Собственно, фантазиям тоже нужна подпитка, они на пустом месте не произрастают. Как ни странно, но все началось с той серебряной ложки, о которой я написала свой первый и вполне удачный рассказ. В реальности все было достаточно банально: купила серебряную ложечку для маленькой внучки, отнесла в ближайшую ювелирную мастерскую и сделала гравировку на память. Но мне так хотелось чего-нибудь необычного – и я придумала странного ювелира, наделив его теми качествами, которые ювелирам несвойственны, потому что они им просто не нужны. Написала рассказ и забыла о нем думать. А тут вдруг нашла в шкатулке кольцо, которое мне по наследству от тетки перешло. Тетка моя была человеком крупным, я ее фигуры не унаследовала, мелковата, порода не та. Померила кольцо, а оно велико даже на большой палец. Другой, может быть, обратно в шкатулку бы убрал, до следующих поколений, но не я. Есть кольцо – значит, его нужно носить. Это мой принцип, вещи должны служить человеку, иначе они попросту умрут. А кольцо старое, еще времен моей прабабки, ему никак нельзя умереть, вот я и взяла его с собой на работу, с тем чтобы на обратном пути зайти в ювелирную мастерскую. Возвращаясь с работы, я забыла о своем утреннем намерении и вышла из метро на остановку раньше своей, чтобы до дома доехать на маршрутке, прямо к подъезду, а не идти двадцать минут парком. Выйти-то я вышла и даже до маршрутки дошла, но тут-то и вспомнила про кольцо. Возвращаться в метро не хочется, на улице так замечательно, весна в самом разгаре. И тут вдруг я подумала о той мастерской, которую описала в своем рассказе о серебряной ложке. Мастерскую эту я придумала, но она же вполне могла существовать там, на рынке, где я ее и поместила.

– Не эта, так другая наверняка там есть, – решила я и отправилась на рынок прямиком по тому адресу, который сама же и обозначила. Надо сказать, что я даже и не удивилась, найдя ее там, где ожидала, и в том же непрезентабельном виде. Но когда ко мне из-за крошечного прилавка, совмещенного с дверью, поднялся совершенно лысый человек под два метра ростом, закрыв своим телом весь проем, я потеряла дар речи, присущий мне от рождения.

– Вы что, на меня смотреть сюда пришли? – спросил он нелюбезно и без всяких предисловий, свойственных людям, привыкшим к общению с непонятливыми клиентами. – Так вот я весь здесь, насмотрелись?

Я молчала. Совпадение вымысла и реальности было настолько невероятным, что поверить в это мой мозг отказывался. Но почему, собственно, раз я придумала этого человека, он плод моей фантазии! Пока я так размышляла, «плод моей фантазии» смотрел на меня выжидательно и наконец спросил:

– Все же по какому делу вы ко мне пришли? Может быть, проясните, или мне надо самому догадаться?

И видя, что мной завладел ступор, он продолжил строить свои предположения самостоятельно.

– Что вам от меня нужно – может быть, ложку гравировать или кольцо заузить? – продолжал он говорить, стараясь вывести меня из состояния транса.

– Кольцо заузить, – наконец-то выбрала я один из предложенных вариантов, второй я осуществила еще в рассказе.

– Слава богу, хоть в себя пришли, а то я думал, может, немая женщина-то. Жаль, знаете ли, красивая и немая. Вам говорили, что вы женщина красивая? Я бы для такой женщины поэму в стихах сочинил и выгравировал бы на какой-нибудь вазе, – неожиданно заключил ювелир свой весьма странный монолог.

Дальше терпеть было невозможно, и я ответила:

– Я, собственно, пришла к вам кольцо заузить, только вот сомневалась, что найду вас здесь.

– Какие могут быть сомнения, – ответил сатурнианец, которым, несомненно, и являлся этот мосластый гигант с крупной, но совершенно лысой головой. – Мы вот уже год, как здесь, и пока переезжать не думаем.

– Может быть, и кольцо мне покажете? – спросил он, не выдержав долгого ожидания, показав, что он человек действия.