Vysheslav Filevsky - Небожественное. Рассказы, притчи и сказки

– Стойте, стойте, я кажись поняло, чего вам надобно. —

И стало сыпать вместо снега денежными бумажками да монетами.

– О, вот это другое дело, – ответили страстные разумные, остановившись, – годится. – Стульчики свои на место постановили и опять уселись. – А теперь говори, чего тебе от нас надобно взамен.

– Самый пустяк, – говорит божество. – Стройте в честь меня храмы, служите молебны, а я буду продолжать сыпать.

– Годится, – ответили страстные разумные.

Настроили божеству храмов – немерено. Он из одного в другой перелетает, слáвами наслаждается, и по уговору деньгами сыплет. Да только правители страстных разумных лукавыми оказались. Они в небе рышато установили хитрое. Сквозь него обывателям только мелкие монеты просыпались, а начальству – крупные купюры. Божество и говорит начальству:

– Почто ж вы рышато-то установили, договору такого не было, а?

А начальство отвечает:

– Знаешь что, тебе надобно было славления – мы устроили, славят тебя. Не нравится – лети куда ещё. А хошь бытийтсвовать у нас, так летай себе по храмам да помалкивай, а рышата-то не зама-ай, сего не можно, поняло?

Божество прикинуло, что, мол, славление дороже и махнуло рукой на рышато. Потому что самое главное в жизни – слава и почёт. Ну, а кто не верит – его дело…

По данным исследователей не верило от 95 до 99 обывателей из ста, в том числе и служители божества. Но при этом четыре пятых насельников материальной планеты сей гордо провозглашали себя славобожными…

«Это что, а?.. Зачем?» – спросил я духом у боголюбивых сих.

«Для идентификации», – ответили насельники мне тоже духом.

Я этого инопланетного слова не знал, но уточнять предусмотрительно побоялся.

4. Вино и вода

(из воспоминаний инопланетянина о Земле и землянах)

«…Земляне меня удивляют. Им неведомо, что жить так, как живут они – стыдно. Не чувствуя стыда по поводу своей жизни, они, понятно, с удовольствием слушают, смотрят и читают о стыдном. Потому что только стыдное интересно. И думают по большей части тоже стыдное.

Наверное, стыд – это то, что мешает разрушать планету и разлагать человеческое сообщество, решил я. Видимо поэтому стыд по негласному соборному согласию земляне и решили отбросить. Поскольку все понимали, что Землю необходимо разрушить.

Бесстыжесть стала обычаем. А понятие бесстыдник, как мне представляется, стало означать то же, что и землянин.

Но ведь читать о бесстыдном, или о страстном – всё равно, что пить крепкий алкогольный напиток. Он может не только пьянить, а и быть очень вкусным, выдержанным, даже изысканным.

Наблюдая за землянами, я также пришёл к выводу, что бесстыжесть и страстность суть одно и то же. Но земляне этого не понимают. И думают, что есть благие страсти, например, страсть к работе. Хотя, по мне, чем выполнять работу со страстью, лучше её не делать вообще. Потому что страсть, духовно пропитывая работу, делает её если не вредной, то сомнительно полезной – это точно. Поэтому быть страстным, по моим представлениям – стыдно.

Наоборот, читать о скромном, бесстрастном, небесном – всё равно, что пить родниковую воду… Впрочем, а где сейчас на Земле чистая вода? Не так уж много осталось таких мест…

Нет, читать о скромном – всё равно, что пить не просто чистую, а живую воду… Хотя, знаете, и живую воду тоже ведь можно загрязнить земными представлениями, вот и пей её после этого…

Я однажды видел, на другой планете, понятно, как священник, освятив воду, стоял над чаном и произносил хульную проповедь о прошлом его родины. А потом, передав этой воде всю свою желчь, весь накопившийся духовный гной, стал кропить народ этой нечистотой… И никто не уклонялся от кропления, не боялся духовного вреда… Странно… Прихожане благоговейно осквернялись…

Познакомившись с таким впечатлением о землянах, я задумался: а с чем же всё-таки сравнить чтение о скромном и небесном? – Не только ли с чувством сердечной и всезахватывающей любви к великому Непостижимому?

Той любви, которая открывает глаза на стыдность человеческого бытия вне ежеминутного исповедания любви к Небесам… Вы отвлеклись от этой любви на минуту – минута досадно пропала. Отвлеклись на час – нет, о таком и подумать страшно…

Всевышнее, не наказывай меня сурово даже кратковременным забвением любви. Я хочу любить Тебя непрерывно во сне и бодрствовании, при жизни в теле и вне неё – бесконечно, чтобы эта любовь стала и пребыла во веки веков моей сущностью – стала той любовью, которая никогда не начиналась, а поэтому никогда не закончится…

Однажды жители планеты ЗЗ озаботились найти небесную Правду. Одно из божеств Вселенной направило к ним своего посланника для разъяснения. Дорога оказалась долгой. Посланник устал. Тут Земля близко оказалась. Ну, он и опустился передохнуть.

Перевёл дух. Глядит – земляне кричат, руками машут… Что такое?.. Прислушался духом – и понял: свадьба у них. Упились – и всё им мало.

Посланник почувствовал сострадание к неразумным, которые мутят сознание в день такого торжественного, священного события. И возжелал превратить их вино в живую воду, более подходящую случаю.

Однако божество окоротило его: «Сего не твори», – внушило оно духом посланнику.

– Почему? – удивился тот.

«А потому что воли моей нет на то, чтобы земляне прояснили разум свой водою живой», – отвечало божество бессловесно.

– Как, господи, смотри, они ж облик человеческий теряют.

«А ты не сострадай без моего на то повеления, – возразило божество. – Им и надобно потерять человеческий облик, себя изжить и планету уничтожить. Поэтому не совался бы ты на Землю с живою-то водою. Передохнул – и лети себе дальше, куда послали… Да?» – заключило божество уже весьма грозно.

Огляделся посланник – лепота вокруг. Жаль ему было Земли, да ничего не поделаешь. Взмахнул он крылами – и полетел на планету ЗЗ вино в воду превращать, как ему и было заповедано.

– Эй, прощайте, земляне! – горестно прокричал он уже из-под облака. Только кто ж его слышал? – Пьянка продолжалась.

Путешественник Шшшхх вернулся в родные пределы с Планеты пузырящихся озёр. Родственники и соседи собрались послушать его рассказы.

– Как же ты общался с тамошними-то существами, – поинтересовался папа, – или что, только подсматривал за ними, оставаясь невидимым?