Александр Михельман - Кто твой друг, Мири?

– Он сирота, – вздохнула мадемуазель Блэк, – к тому же с его сухой левой рукой ни работы хорошей не найдёт, ни жены. Остаётся только воровать или попрошайничать, при таких перспективах любой озвереет.

– Вовсе и нет, – Сайм откашлялся, – имелся у меня знакомец один, бывший моряк, с одной рукой, так лихо отплясывал в таверне, каждый рад был налить стаканчик. А уж как бросал нож, с десяти шагов попадал в воткнутое перо.

– И как закончил ваш знакомец? – уточнила Раиса.

– Как и всякий порядочный человек – на гильотине, – сторож покачал головой печально. – Банальнейшая драка. Попался какой-то бродяга со слишком хрупким позвоночником, а полицейские и рады были приписать все нераскрытые убийства, выставили каким-то маньяком бедолагу.

– Очень позитивная история, как раз для такого утра, – Юстина фыркнула.

– Увы, как ни печально это признавать, дети – довольно жестокие существа, – старик пожевал губами. – Особенно ― сироты и не очень здоровые. Не научились пока что притворяться, как взрослые, сдерживать свою тёмную звериную натуру, не обрели тонкий налёт воспитания и культуры, внешний лоск. Будучи ущербным, нет ничего приятнее, чем выместить всю свою злость неудачника на ком-то другом, с радостью убедиться, что есть кто-то, кому ещё хуже.

– Плюс, инстинктивно пытались избавиться от слабейших, лишних в их стае, – подтвердила Раиса.

– А Мири, получается, именно такая: беззащитная, слишком робкая, эмоциональная – оттого и стала общей мишенью для издёвок, вечной жертвой, – вздохнула мадемуазель.

– Меня беспокоит другое, – Азарий провел ладонью по гладко выбритому подбородку. – Такая жестокость погубит мальчишек.

– Что мы можем сделать? – вздохнула Юстина. – Кондратию нужна крепкая мужская рука. А у нас из мужчин только ты занимаешься наставлениями, а доктора предпочитают не замечать хулиганства.

– Это уж точно, – поддакнула Раиса. – Они ещё и посмеиваются, если начнёшь рассказывать о выходках Бакера и кампании. Говорят, что сами в детстве были шалопаями, за что и получали от родителей.

– Вот я и говорю: пороть их надо за каждый проступок или ставить в угол на горох, как раньше делали, – сказал сторож.

– Ну что вы, мсье Сайм! – замахала руками Юстина. – Жестокостью не привьёшь добродетели.

– Не понимают слов – пусть бояться силу! – отрезал Азарий.

Юстина вдруг вскочила, поправила платье, которое и так хорошо сидело на её стройной фигуре.

– Что? – собеседники проследили за взглядом девушки, уставившейся в окно.

– Родственничек пожаловал, – констатировал Азарий, тоже поднимаясь.

– Поздновато сегодня, – поджала губы Раиса. – Обычно с утра прибывает.

Юстина опомнилась, сконфуженно улыбнулась.

– Что ты, Раиса, хорошо, что утром не приехал – дети были так взбудоражены ночным происшествием. Ему об этом лучше не знать.

– Удержи ветра в поле, – глубокомысленно изрёк старик.

Когда наша троица вышла во двор, там уже было много народу: детей выстроили дежурные воспитатели, взрослые встали сзади.

Мсье Казимир Вайс вышел из дорогого внедорожника нескоро, словно давая возможность детям и взрослым прийти в себя, ведь приехал не утром, как всегда, а к вечеру, когда его уже не ждали.

Когда шофёр открыл дверцу, попечитель легко выскользнул и сразу зашагал к встречающим, пожимая руки взрослым и детям. Последние считали за особую честь, если удостаивались рукопожатия такого важного мсье.

– Добрый вечер! Спасибо! Как поживаете? – сыпались из детских уст вопросы, на которые попечитель отвечал широкой улыбкой и похлопыванием по плечам мальчиков и поглаживанием головок девочек.

– Что-то Миранды не видать? – спросил мсье Вайс,

оглядывая детей. – Ей стало хуже?

– Что сделается с этой ведьмой? – прошептала Эмма. – Это она может наслать на нас болезни.

Казимир повернул голову в сторону говорившей, нашёл её взглядом, хотя она и пыталась спрятаться за спины подруг.

– Где Миранда? И Серафима? – грозно сдвинул брови попечитель.

– Да в лесу они, – махнул рукой Алан, сделав шаг вперёд. – Белочку пошли кормить.

Мсье кивнул мальчику, неодобрительно глянул в сторону высунувшейся из-за голов Эммы и шагнул на крыльцо. Все ждали его речи, которую он всегда произносил торжественно, с чувством, но попечитель понял обе руки вверх, ещё раз приветствуя собравшихся, и шагнул в открытую дверь, кивнув начальнице приюта. Она вздрогнула, погрозила пальцем детям, понимая, что недовольство попечителя вызвано их поведением.

Подойдя к кабинету, который считал личной собственностью, Казимир открыл дверь своим ключом, пропустил мадам Пасс и закрыл дверь. Отодвинув стул для мадам, сам прошёл вперёд и сел во главе длинного стола.

Попечитель любил основательность, видимо, подчёркивая этим свой статус обеспеченного человека. И в этом его кабинете была мебель из дорогой древесины, отделанная позолотой. Большие окна закрывали тёмные портьеры, а против окна находилась мягкая зона с удобным диваном, креслами и большой плазмой. Казимир всегда любил комфорт, вот и здесь он иногда оставался ночевать, поэтому и приказал поставить в кабинете диван.

Для приятной беседы он усаживал посетителей в кресла, предлагая напитки и сладости, выставляемые на стеклянный столик с колёсиками.

Сейчас же он сел за стол, поэтому начальница приюта поёжилась, подозревая, что разговор будет неприятным.

– Рассказывайте, мадам Пасс.

Попечитель привык держать руку на пульсе, будь это бизнес или благотворительные дела.

****

Тем временем Аркан насторожился вдруг, шерсть на загривке дыбом встала, хвост поджал, зарычал, начал медленно отступать, пока не прижался к ногам хозяйки.

– Что там такое? – пролепетала девочка, озираясь.

По понятным причинам, Мири всегда нервничала, оказавшись вне такого надёжного убежища – приюта, лишь присутствие подруги и питомца давало достаточно сил, чтобы сделать хоть шаг в лес. Ведь из-за деревьев могли в любой момент выскочить тёмные тени, окружить, уронить на землю, сокрушить кости, убить, как… как маму.

Из кустов послышалось злобное рычание и показалась довольно крупная собака, нет, настоящий волк! Откуда зверь мог взяться, да ещё и днём, непонятно. Скорей всего, это был старый и больной зверь, с голодухи приблизившийся к людским селениям или сбежавший от какого-нибудь жестокого хозяина. Есть такая мода сейчас, держать диких зверей дома, а воспитывать и не умеют. Пока маленький щеночек, миленький, трогательный, все любят, балуют, а подрос, зубы показал и всё – пинка под зад или в тесную клетку. Повезёт, так в зоопарк. Этому не довелось. После такого любой озвереет.

И увы, в отличие от Красной Шапочки, у Мири и Симы хищник ничего спрашивать не собирался. К счастью Аркан был рядом и не помышлял сдаваться без боя. Залаял и бросился на хищника. Оба сцепились, покатились по земле. Девочки завизжали, с их болячками не могли ни помочь другу, ни сбежать. А зрелище было жутким, клочки шерсти летели в разные стороны, текла кровь. Хотя пёс не был ни волкодавом, ни даже бульдогом, а всего лишь дворнягой, пусть и большого размера, справлялся на удивление неплохо: трепал хищного зверя, будто это Аркан являлся монстром, а серый – жалкой дворняжкой.