Селим Ялкут - Ходили мы походами (сборник)

– Сколько?

– Откуда я знаю? Пока не дождетесь. Она же вас приглашала.

– Она. Но дело у вас общее.

– У нас фирма партнерская. Прежде, чем я что-нибудь решу, должен с ней обсудить. А ее нет. Вас я вижу в первый раз. Вы кто, говорите? Архитектор?

– Да, архитектор. Той самой гостиницы, которую вы собрались в казино переделывать.

– Вы садитесь. – Моргулис чуть оживился, пришел в себя, привстал и протянул руку. Достал Аркадия. Ладонь была большая, сильная и сухая. Настоящая мужская ладонь. И рукопожатие энергичное, благородное, без желания показать силу. – Как там у вас дела?

– Нормально.

– Значит, вы считаете, что без вас мы не можем гостиницу тронуть?

– Камня не дам поднять.

– В мое время было проще.

– А теперь так. В конце концов, подумайте. Кто имеет право на переделку здания, если не его создатель.

– Хотите принять участие в судьбе будущего казино?

Почему бы нет, но Аркадий почуял подвох. И вопрос был неожиданный. Иди, знай. Пока он отвечал твердо: – Участие в судьбе казино не входит в мои планы. Но я строил этот объект и хочу, чтобы он так и стоял. С казино или без.

– Угу. Значит вам судьба казино безразлична? А если оно не даст прибыли? И вновь придется перестраивать?

– Было бы с кем. Плохо я своему дому не сделаю.

– Теперь слушайте. – Моргулис подумал прежде, чем ответить. – Приглашала вас жена, не я. Значит, все вопросы к ней. А по делу так. Я этому казино, если оно еще будет – не хозяин. Я – посредник, оказываю услуги. Продаю, покупаю, сейчас, вот, это казино. И то, еще не решено окончательно.

– А кто надзор за работами будет вести?

– Не знаю. Отсюда, сами видите, далеко. Теперь еще. Всю смету утверждает мой клиент. Проект, согласование, работу, материалы. Начинку я закупаю, у вас ее нет. Столы для игры, бары, в общем, все. Это, когда строительная часть будет выполнена. Такая моя задача. Предприятие совместное. С нашей стороны заказчик и с вашей. Я пока только нашего знаю. Мое дело, повторяю, проект. И архитектор для этого у нас уже есть.

Помолчали.

– Ну, ладно, – сказал, наконец, У. – Но учтите, играть придется тоже здесь. Даже камня поднять не дам, не то, что дверь переставить или стенку.

– Я сказал. Решает заказчик. Его слово. Распорядится насчет вас, милости просим.

– Ладно. Мое отношение вам известно. – Аркадий чувствовал, что начинает повторяться. Пора менять тактику, но никак не мог придумать, как. Весьма кстати затрещал телефон. Моргулис поспешно схватил трубку. – Да, да… – Аркадию махнул рукой, чтобы подождал снаружи.

У вышел. Женщина была одна. Томясь, листала журнал.

– Чего это ваш не в духе? – Аркадий сел.

Секретарша только глянула, но отвечать не стала.

– Почему мы встречаем земляков за границей и даже не хотим улыбнуться? Это что, традиция такая?

Секретарша оторвалась от журнала, уложила руки на стол, улеглась на них подбородком. Волосы упали на лицо. Находясь в такой восхитительной позе, спросила насмешливо: – Ну, хорошо, землячок. Что вы от меня хотите?

– Поговорить, познакомиться.

– А шеф, что мне скажет. В рабочее время.

– Не обязательно в рабочее…

– A-а, понятно. – Женщина приподняла прядь волос за ухом, разгладила, пропустила между пальцами. Хорошо у нее вышло, и сама откровенно наслаждалась игрой. – А почему вы о муже не спросите?

– Сами скажете, если есть.

Женщина на это промолчала, загрустила и вновь уткнулась в журнал. Аркадий набрал воздух, готовый развить наступление. Но Моргулис предложил зайти.

– Узнали насчет меня?

– Это не она. – Моргулис был разочарован. – Ладно. Сейчас ничего нового друг другу не скажем. Я вас понял. Приходите завтра с утра. Прямо в девять. Будет заказчик. С ним и решим.

Тут в дверь сунулась секретарша: – Лев Зиновьевич, к вам Шпильман.

Следом, не дожидаясь приглашения, вкатился невысокий толстяк, весь в белом, похожий на снежную бабу, разве что, толще. Вбежал резво, будто застоялся в коридоре, положил на край стола пухлую папку, – и она белая – сунул всем руку. Причем Аркадию с таким видом, будто они знакомы давно или слышали друг о друге, мечтая познакомиться. Глаза у Шпильмана были острые, внимательные и быстрые.

– Собрались к нам? – Выслушал он представление Аркадия. – Молодец. Хорошо, признайтесь, среди своих встретиться. Вот так, на чужбине.

Аркадий признался, что хорошо, и беседа кончилась. Только Моргулис бросил примечательную фразу: – У вас там в Совмине знакомых нет?

Знакомых, увы, не было, но Аркадий ответил твердо: – Можно поискать.

Секретарша была занята, готовила кофе. Аркадий попрощался и пошел домой.

– Ну, что? – Ося изнемогал от любопытства. – Ты у них был?

– Был.

– А я еще звонил. Она таки крепко сидит. Но это – страшный секрет. Моргулис всем говорит, она задержалась по делам.

– Знаю. Он и мне говорил. А что у нее за дела?

– Ай. Обычный шахер-махер. Теперь все как взбесились. Носятся туда-сюда. Кто теперь может разобраться в ваших порядках? Ты же знаешь эту систему. – Последнюю фразу Ося произнес насмешливо, но отзвука в Аркадии не нашел. У. дельцов не любил, а проныр, которые знали ходы-выходы, и вовсе терпеть не мог.

– Что-то я не вижу пользы от их беготни. Гребут себе в карман.

– А в чей ты хотел? Это и есть капитализм.

– Никакой не капитализм. Много вы из Германии можете вытащить? Сразу на цугундер. А у нас вагонами грузи. Это называется иначе. Грабеж общенародной собственности. Вот как.

Ося только вздохнул. – Ладно, тебя не переспоришь. Ты где спать любишь?

– То есть как, где?

– Ну, с края или под стенкой. Мы здесь рано ложимся. Давай диван раздвинем. Раскладушки у меня нет.

Общими усилиями приготовили постель. Ося натянул теплые носки – Аркашин подарок. По ночам стыли ноги, и он, оказывается, давно мечтал именно о таких носках. Подарок пришелся кстати.

– А что у вас здесь носков нет?

– Ой, здесь все есть. Но пока купишь одно, пока другое. Если бы одни носки.

Улеглись. В комнате было жарко. Ося боялся простуды и не дал открыть окно. К тому же, припугнул, в городе от жары развелись какие-то москиты. Это в Берлине, с ума сойти. Стойко держался запах горохового супа. Ося беспокойно ворочался рядом. Несмотря на усталость, У. долго не мог заснуть. Проснулся среди ночи, старик сидел на краю постели и ожесточенно скреб ноги, одну о другую.

– Сними с меня носки, – жалобно попросил. – Жарко.

Аркадий выполз из постельного логова, ухватил носки за пятку и потащил так, что старик едва не оказался на полу. Потом заснули окончательно. Утром У. едва не проспал важную встречу у Моргулиса.

В контору, – так Аркадий теперь пренебрежительно, про себя называл фирму, – он заскочил минута в минуту. Кукушка пряталась в домике. А народ уже был. Секретарша подняла голову, не удивилась. Признала своего. В кресле развалился громадный детина и чистил ногти лезвием ножа. Нож был бандитский, и рожа не краше – чернявая и тупая. Кресло было маловато, гость наполовину лежал, выкатив тугие ляжки в джинсах, и нагло распахнул колени в сторону секретарши. Локти держал на отлете на спинке кресла, вровень с головой, как крылья у летучей мыши.