Алена Бунина - Алёна. О давно прошедшем. Непридуманные истории из жизни необыкновенной девочки

Дни тянулись и тянулись. Чем ближе к сроку, тем медленнее. На пятницу я у нашего завлаба отпросилась и под вечер уже была у Наташки. Дома сказала, что с компанией едем на два дня к кому-то там на дачу. Так что куда я поехала, не знал никто.

Переночевали, а утром Наташка взялась за меня. Ну, во-первых, она купила мне новый лифчик. Как всегда, он был заполнен ватой и аккуратно зашит. А ещё трусики, и штанишки новые, тёплые, и такие же тёплые колготки. Я всё это надела.

– Садись, – говорит Наташка. – Красить тебя буду. Остальное потом оденешь.

И вот я опять, как летом, сижу, а Наташка надо мной колдует. По прошествии довольно долгого времени она мне объявляет:

– Всё! Если не размажешь, то и на завтра хватит.

Если что, подрисуем.

Надела я юбку, блузку, а сверху и свитер, и Наташка занялась моей причёской. Еле я дотерпела и сразу к зеркалу, ведь в зимней одёжке я ж себя ни разу не видела, да и не носила её никогда. Из зеркала на меня глянула моя Алёна. И так мне стало легко, настроение просто чумовое!

– Ну, поехали за покупками. Надо же нам с тобой что-то на стол поставить, – говорит Наташка.

Я ноги в валенки, и вот мы уже на улице.

Зимой я на улице, как вы понимаете, тоже в первый раз была. И сразу попили новые ощущения. Под курткой грудь совершенно чётко просматривается, куртка-то женская, под юбку мороз лезет, только мне всё это было так приятно, что и не передать. Да, забыла сказать, что на руки мне мы варежки купили, на голову вязаную белую шапочку и на шею шарфик. Со стороны, ну прямо сельская идиллия: две поселянки в валенках (Наташка по такому случаю тоже валенки одела), в варежках куда-то солнечным зимним днём торопятся.

Я была счастлива, даже не знаю, как и сказать, просто на седьмом небе! И опять на автобусную остановку, в райцентр, потому что в нашем городке нельзя было купить ничего путного, а уж тем более к праздничному столу.

И тут меня ждал сюрприз. Подошёл автобус, я к нему, а Наташка меня за руку:

– Постой, надо кое-кого подождать.

Я опешила:

– Кого ждать-то?

– Увидишь, – говорит Наташка.

И правда, минут через пять приходит её старшая сестра, Людмила. У меня от сердца отлегло, а то ждать кого-то! Говорить-то по-девчачьи в те времена я ещё не умела, а значит, опять молчать всю дорогу, если бы кто другой с нами поехал. А Людка с лета обо мне знала. Нас с Наташкой все считали влюблёнными, а, по ходу, так оно и было. И, конечно, мы с ней, когда я была не Алёна, везде ходили вместе, а Людка стала нас подковыривать, что, мол, свадьба-то когда? Вот тогда мы с Наташкой и рассказали ей про меня, Алёну, просто так совпало, но это совсем другая история.

Подошёл ещё один автобус, и мы поехали. Окна затянуло морозными узорами, а нам и не до того было, сидели, шептались и хихикали, прямо как летом.

В райцентре накупили всего в магазинах и, конечно, на рынке, а я ко всему купила три пары самых больших носков, какие только смогла найти.

– А это зачем? – спрашивает Людмила.

– Потом узнаешь, – отвечаю.

Допёрлись до вокзала, а там уже взяли машину потому, что было нереально ехать со всеми покупками в автобусе. Затащили всё это на пятый этаж, и Людка ушла.

Сели мы с Наташкой передохнуть. А в квартире тепло. Стало мне жарко, свитер сняла и говорю Наташке:

– В этих колготках что-то я запарилась. У тебя остались мои тоненькие, с лета?

Она мне их достала, и я переоделась.

– Теперь давай угощение делать, – говорит Наташка.

Я хоть и Алёна, а готовить ничего не умела, да и сейчас тоже. Но Наташка надела мне на шею фартук, завязала его сзади и посадила резать всякую всячину на салаты. Так мы и готовили не спеша, не торопясь, и было так здорово!

Незаметно за окном стемнело. Стол раздвигать не стали, зачем, когда нас будет только трое. Наташка зажгла ёлку. Она у неё, по её словам, наряженная, уже неделю стояла. Ну и на стол накрывать начали. Включили телевизор, а часов в десять пришла Людка. Конечно, одна, без мужа. Он у неё выпить любил, и в этот день исключения не было.

– Спит уже, гадёныш, – так сказала Людка.

Сели за стол. Вино купили креплёное, ну и налили, выпили. И так мы уютно и славно сидели, что потом я что-то и не могу припомнить такого Рождества. Даже по сегодняшний день.

В двенадцать мы подняли бокалы, и я сказала, что в Вифлееме уже горит звезда. Рождество наступило. Потом я взяла гитару, и мы все вместе давай песни петь. А часа в три решили укладываться спать.

Я Наташку на кухню позвала. Говорю ей:

– Ну-ка снимай с гвоздиков над плитой все свои полотенца, доски.

Наташка сняла и спрашивает:

– А зачем?

Я принесла на кухню три носка и повесила их на гвоздики:

– У них Сайта Клаус в носки подарки кладёт, а мы сами положим. Друг для друга. Они всегда носки над камином вешают, а мы над плитой, камина ведь нету!

Само собой все подарки в носки не влезли, ведь нужны специальные. Но мы со смехом то, что не влезло, положили на плиту. И открывать подарки не стали, хотя и знали, кто кому и что купил. Оставили до утра.

Пошли спать. Я с Наташкой. В трусиках и в лифчике. Причёска до утра, конечно, растреплется, но ничего, Наташка подправит. И макияж смывать не стала, хоть это и вредно для шкуры. От одной ночи не убудет.

Утром проснулись. Подушка, конечно, перемазана тональником. И все на кухню, за подарками. Охали, ахали и, конечно, смеялись. Прямо как дети! Наташка мне макияж подправила, после того как я с грехом пополам умылась. Сели завтракать. А потом я опять оделась во всё зимнее, и мы втроём отправились гулять.

Попели в парк, где с Наташкой я летом после кино гуляла. Снега там было полно. Я решила по снежной целине пройтись. Дура да и только. Забыла, что валенки у меня на колготки надеты, а вместо брюк, которые в валенки заправляют, юбка. Ну и начерпала снега дальше некуда! Весело. Села на спинку лавочки, сняла валенки и давай оттуда снег вытряхивать. Девчонки смеются:

– Что, подруга, не подрассчитала?

А я им:

– А вы не могли предупредить?

Они говорят:

– Зачем? Ты же сама должна понимать. Теперь будешь знать, как в юбке по сугробам лазить!

Вот так и прогуляли до сумерек. Потом Людка ушла домой, а мы к Наташке. Она мне говорит:

– А не езди ты сегодня. Можно и прогулять работу. Чего тебе будет?

Я подумала и решила остаться. Зажгли мы опять ёлочку, телевизор опять включили и сели за стол угощение доедать. На дуйте у меня целый оркестр играет, так мне хорошо!

Переночевали с Наташкой. А утром она пошла на работу, а я поехала в Москву. И к вечеру этого дня у меня температура. Так что на работе объясняться не пришлось. Но к Новому году я всё-таки выздоровела.

Вот такое волшебное Рождество было у Алёнки в первый год.

Хочу рассказать ещё одну историю о том далёком уже лете, тем более что на неё я намекнула в своих предыдущих воспоминаниях.