Ольга Вайнер - Созвездие миров. Сборник рассказов по песням музыкальной группы «Ясвена»

Мария Ярославская,

песня «Чародей»

В эти утренние часы долина была прекрасна. Довольно высоко поднявшееся солнце только-только выходило из-за кряжа и лишь частично освещало насыщенную зелень долины. Стояла глубокая тишина, в которой на самом пределе слышались далёкие голоса птиц. Справа на скалах блестел снег.

Джейн стояла над самым обрывом и любовалась открывающимся видом в последний раз. Мир разрушался. Разрушался в прямом смысле – горы с другой стороны долины бесшумно дрогнули, покрылись сеткой трещин и начали разваливаться, проваливаясь в бездонную пропасть позади них.

Пусть этот мир не вечен, но я ничего не забуду, ни одной чёрточки. Уйду отсюда, и он останется со мной, я не потеряю его.

Она бросила прощальный взгляд на этот прекрасный мир и побежала по каменному карнизу прочь от долины. Её движения были выверены до миллиметра и предельно точны. Каждый раз нога совершенно точно выбирала неподвижную точку опоры, от которой можно было бы оттолкнуться всей силой. Джейн всегда выбирала единственно верный путь. Приятный, быстрый и упругий бег среди скал и расщелин, когда чувствуешь силу всего тела, чувствуешь, как мир покоряется твоей воле и мускулам.

Точно так же уверенно, как перепрыгивала через глубокие трещины, Джейн прыгнула в пропасть… и полетела! Воздух свистел вокруг, а её белый плащ с кровавым подбоем играл роль руля. Она не падала, не планировала, а именно летела. Внизу уже виднелся портал в реальный мир, сверкающий холодным светом молний.

Я лечу! Как может взлетать только тот, кто любит всем сердцем, любит до конца! И как в продолжение этой мысли она увидела перед порталом Его. Он стоял в длинном светло-сером балахоне с капюшоном скрестив руки на груди и широко расставив ноги – создавалось ощущение скалы, выросшей на пути, так уверенно и твёрдо Он стоял. Руки сами потянулись к мечам за спиной. Джейн старалась не спускать с Него глаз, но так и не поняла, откуда у Него в руках появился длинный меч.

«Он высок, он жесток, он полночный маньяк», – подумала Джейн, мягко приземляясь на корточки. Несколько кошачьих прыжков, короткая пробежка – и она прямо перед порталом, но дорога перекрыта холодным металлом с серебристым блеском.

– Зачем ты здесь? Портал открыт для всех, ты мог свободно уйти. Я дала тебе свободу!

– Ты не вольна давать или забирать свободу, – из-под капюшона раздался бесцветный, безэмоциональный голос, голос берсерка.

– Зачем? – Джейн не смогла сдержать ярость, и клинки с чистым звоном встретились.

Сторонний глаз вряд ли бы мог уследить за всеми деталями боя. Джейн фехтовала как никто, но этим Никто и был её противник. Как она ни пыталась теснить его, как ни бросалась на него с отвагой пантеры, защищающей детёнышей, Незнакомец стоял на месте и ни на шаг не дал ей приблизиться к порталу. Она пробовала различные финты, все приёмы, которые знала, но шло время, а эта скала в сером балахоне стояла как и прежде, казалось, ни чуточку не устала. И тут Джейн заметила, что Он не нападает, а только защищается. Джейн отступила на два шага и замерла с поднятыми мечами. Ни у одного из дуэлянтов не было ни царапинки.

– Зачем ты мешаешь мне пройти? Этот мир рушится, волна Хаоса скоро дойдёт и досюда.

– У нас ещё есть немного времени, – он сделал упор на «у нас».

– У нас? – из Джейн сочилась язвительность. – Нет никакого «нас»! Мы шли одним путём, одной колеёй, но в разные концы этого мира. Мы молча разошлись – и всё, точка, конец.

– Нет, – спокойно и, казалось, холодно ответил Незнакомец. – Мы сталкиваемся каждый раз, я возвращаюсь к тебе, и этого тебе не изменить. Это закон природы. Шли дни и превращались в года, они проверяли наши тела и чувства на прочность. По твоей ярости, с которой ты напала на меня, видно, что то и другое у тебя прошло проверку временем.

Джейн бессильно опустила мечи. Ей всегда было трудно сопротивляться влиянию Незнакомца.

* * *

Они гордо, как повелители, стояли на вершине и смотрели на рушащиеся скалы практически у себя под ногами. Камни ломались как солома, падали вниз и открывали взору пестроту первозданного Хаоса, охватывающую весь горизонт – всё пространство перед ними. В памяти Джейн тянулась вереница людей, которых она встречала в этом мире: у каждого своя история, свои следы на душе от потерь, от каждого она получила свой урок.

– Мы больше не из них, не жители этого мира. Пора!

– Теперь мы вместе, нас теперь не разобьёт даже крушение мира.

Он отряхнул землю и травинки с плаща Джейн. Резкое движение, прыжок через расщелину и энергичный, радостный бег. Быстрый бег под флагом развевающегося белого плаща с кровавым подбоем и серого балахона. Бег двух молодых серн, полных жизни и умеющих радоваться. Не добежав до портала пяти шагов, они синхронно остановились и замерли. Взявшись за руки, они неторопливо шагнули в портал. Спокойно шагнули в последнюю дверь, нераздельно вдвоём, как когда-то… и теперь навсегда.

Константин Бенкен,

песня «Не забуду»

По вечной мерзлоте шагает строй. Шинели рваные солдаты поправляют. Давным-давно забыв о том, зачем и где – им путь вперёд, куда? Никто не знает.

Их меньше с каждым днём, все меньше в каждом друге друга, и лишь винтовка, сжатая в руках, тебе опора и подруга.

А вьюга тяжелит мой шаг, а грязь мне сапоги поганит – и в дождь, и в зной, и по грязи, да по песку шагает строй, неся извечный, столь пустой, но важный, лишний для них – тот ритуал, что жертвою зовётся.

Скажи мне, друг, что стоит человечность? Что стоит жизнь бредущего вперёд тебя такого же солдата? Прикрой лицо шарфом, сожми покрепче зубы, он не дойдёт, твой крест лишь твой, и каждый в этом строе давным-давно мертвец.

Истерзанные флаги вьются, и барабанщик бьёт в изорванный свой барабан. Отчаяние? Слепая вера. Слепая вера с кровью на руках, слезами глаз, смотрящих вдаль в надежде обрести спасенье. И кто-то для себя, другой же ради братьев, тех, что все ещё людьми зовут себя.

Но те не замечают всех стараний, как призраки, они не видят строй. Смеются средь мерзлот, им весело, они не замечают вьюги. И павший наземь оловянный испустит дух, его оружие возьмёт салага-барабанщик.

Так день за днём, теряя цель и смысл. Так забывая то, кто ты и зачем. Поправь шинель, расправь свой флаг, да нацепи винтовку – стеречь покой есть жертва, со смертью лишь окончится твой вечный караул.

Что есть история эта? О героях? Выживших? Действительно ли, солдатах?

Нет. Ведь брат от брата, каждый здесь – солдат. Ты – человек. Сражаясь за себя, за многих, дано одно лишь выбрать – за что тебе сегодня умирать?