Максим Долгов - Бумажный Дом

Андрею очень захотелось показать всем, кто смотрел на него, непристойный жест, но вместо этого он полностью проигнорировав свою родню, продолжал слушать завещание.

– Часть своих денег, заработанных на гонорарах от книг, я жертвую в фонды, список которых прилагается к завещанию. Надеюсь, что это вызовет среди присутствующих понимание.

– Очень благородно, – пробурчал кто-то голосом недовольным и разочарованным.

– Оставшиеся деньги в размере пяти миллионов рублей я разделяю между своими ближайшими родственниками, которые были приглашены на прочтение завещания. Деньги достанутся всем, кроме племянника Андрея Каримова, – ему я передаю в полное владение свой дом со всем его содержимым и землю, а все будущие доходы, вырученные от продаж книг, пойдут на содержание передаваемой недвижимости.

– Что? Все ему? Любимцу этого сумасшедшего писателя? А нам по полмиллиона? – буквально взревел Валентин, размахивая руками, и взгляды, направленные на Андрея, стали ещё злее.

Мужчина с завещанием в руке оглядел всех присутствующих и добавил:

– Это все.

Не проронив ни слова и во избежание высказываний в свой адрес оскорблений от людей, большинство из которых Андрей видел всего лишь пару раз в жизни, парень вышел из гостиной и направился в рабочий кабинет. Там, за закрытой дверью, он опустился в кресло, тяжело дыша, словно только что вернулся с пробежки. Это было испытанием для них всех, и кто-то ведь должен пройти его с гордо поднятой головой.

Андрей ждал, когда все разойдутся, нервно растирая руки. Не кривя душой перед самим собой, он тоже ждал своего имени, и думал над тем, какое место Виктор оставил дня него в своем завещании. Он ожидал от дяди доли, но не имел и малейшего представления, насколько эта доля окажется большой. И пускай само наследство не включало в себя ни копейки наличности, недвижимость являлась таким огромным состоянием, что Андрей никак не мог поверить в то, что услышал.

Он развернулся в кресле в сторону окна и стал смотреть как родственники, проходя по двору, ведут ожесточенные обсуждения случившегося, при этом бросая короткие взгляды в сторону дома. Кто-то из них, например, тяжеловесный Валентин, спешили покинуть территорию участка своего брата, всем своим видом показывая недовольство, другие же наоборот прогулочным шагом направлялись к выходу, переговариваясь между собой на неведомые Андрею темы.

Они разошлись в течение получаса. Кто-то покинул дом сразу же, не желая оставаться здесь, другие еще расхаживали по первому этажу, разглядывая интерьер. Но самое главное, Андрею не пришлось выслушивать их гневные отзывы. Он сидел в кабинете среди огромных стеллажей, заставленных тысячами книг, посматривая в огромное окно, идущее от самого пола до потолка и выходящее на передний двор. Вид из него позволял увидеть подъездную дорогу и кованые ворота, которые сейчас были открыты. Там практически уже не было людей и представителей прессы, мало кто знал об оглашении завещания, да к тому же Каримов был уверен, через пару дней ажиотаж, царящий вокруг смерти его дяди, спадет окончательно.

Кабинет, в котором он находился, был тем самым местом, где Виктор проводил свое время. Именно здесь мужчина часами напролет работал над своими рукописями, погружаясь в глубины собственных изысканий сюжетов и идей, которыми незамедлительно старался поделиться со всем миром. Андрей знал, как проходил рабочий день его дяди, поскольку сам лично не раз наблюдал за этим процессом со стороны. Виктор, часто делал небольшие перерывы, во время которых выходил на улицу на задний двор к искусственному озеру. Там, прогуливаясь вокруг водоема, мужчина продолжал обдумывать свою очередную историю, а затем возвращался на рабочее место и погружался в работу до тех пор, пока стрелки часов не отбивали два часа по полудню, этим отмеряя окончание шестичасовой, ежедневной работы.

– Я никогда не думаю о своих книгах в те моменты, когда нахожусь вне работы, – говорил Виктор, сидя вместе с Андреем на пледе, раскинутом на газонной траве на берегу озера. В руке у каждого было по куску хлеба, а по озеру плавали дикие утки, только Богу известно, откуда они там взялись в середине лета.

У Воронова накануне состоялась презентация очередной книги, как оказалось последней в его жизни и Андрей, поспешил к дяде за автографом и новой порцией впечатлений, которые остались у Виктора после завершения работы.

Каримову всегда казалось, что его дядя не просто писал книги, – он словно описывал в них то, что пережил сам. После того, как очередной роман выходил в свет, мужчина еще долго мог говорить о нем, как о действительно, прожитом событии в своей жизни и это казалось Андрею самым фантастическим в творчестве своего дяди. Тем более, что парень являлся единственным кому доводилось выслушивать все это и кто имел возможность читать еще сырые, только что законченные наброски романов. Может быть, из-за этого Андрей и не перечитывал книги, когда они уже выходили из типографии и попадали к нему на полку в отредактированном и измененном автором виде.

– Стоит мне выйти из-за своего письменного стола, как что-то выключается в голове и, вот я уже ничего не помню. Ни о чем не думая, я просто живу обычной жизнью, решаю свои вопросы, планирую дни. Но как только в восемь утра возвращаюсь в рабочий кабинет, все запускается заново, и я погружаюсь в фантазии, как в воспоминания.

Он посмотрел на племянника и, улыбнувшись, добавил:

– Я очень хочу, чтобы ты нашел свое призвание в жизни и получал от него настоящее удовольствие, чтобы обрел при этом равновесие и счастье. Потому что это редкий дар – при жизни достичь того, к чему стремишься. И этот дар всегда требует от человека почти невозможного. Иногда, даже приходиться пренебречь тем, что считаешь правильным, может даже почти святым для тебя.

– Я не совсем понимаю, о чем ты, – сказал Андрей, но мужчина продолжал смотреть в сторону озера и когда молчание уже стало походить на окончание разговора, Виктор произнес:

– Я уверен, что после своей смерти я обязательно попаду в ад.

Андрей запомнил эти слова, которые никак не были связанны с тем, что говорил мужчина минутой раньше. Он просто высказал свое мнение и в тот момент, Андрею показалось, что эта мысль все-таки не была закончена, что мужчина хотел еще что-то добавить, но парень уже не стал задавать никаких вопросов, оставив за собой право, трактовать услышанные слова по-своему.

– Не думаю, что ты сейчас в аду, – проговорил Андрей, вспоминая разговор, все еще пытаясь убедить самого себя в том, что никакой недосказанности в словах дяди не было.

Когда в дверь кабинета раздался стук, парень так сильно ушел в воспоминания, что ему понадобилось несколько секунд для возвращения в реальность. Каримов поднялся и, подойдя к двери, открыл ее, полностью уверенный, что сейчас увидит за ней кого-нибудь из своих родственников. Быть может, двоюродную тетку, которая станет высказывать соболезнования, а может быть, и кого-то еще, кто вдруг решит сделать Андрея теперь своим любимым племянником.