Максим Долгов - Бумажный Дом

Но за дверью стоял мужчина в очках в золотой оправе. Он улыбнулся и сухо сказал:

– Я полностью понимаю вашу реакцию: покинуть родственников в такой момент.

– Надеюсь, они все ушли.

– Да.

Андрей жестом предложил Вадиму войти, и они сели в кресла напротив друг друга. Роскошный кабинет, который мог служить и местом для принятия гостей и для ведения деловых переговоров, располагал к максимальному комфорту и удобству. Уют здесь присутствовал в каждой детали, словно хозяин, целенаправленно, год за годом, создавал место максимально приближенное к совершенству. Находясь в кабинете, Андрей ощущал силу и широту мысли своего дяди: все здесь было пронизано его духом, который не исчез даже после смерти писателя.

Андрей понимал: еще не все юридические мелочи закончены, иначе Вадим Ротов также покинул бы этот дом со всеми остальными.

– Я бы предложил вам что-нибудь выпить, но пока еще не знаю, что в этом доме, где находится. Хотя дядя мне давал здесь полное право хозяйничать, я все же никогда не злоупотреблял его гостеприимством, – сказал Андрей, разведя руки в стороны.

– Не стоит беспокоиться. Тем более что совсем скоро я вас покину. Мне нужно только озвучить пару пунктов, касающихся вашего наследства. Я не стал их зачитывать при всех, потому что волей Виктора было рассказать вам о них наедине.

Андрей вопросительно поднял брови. Оказывается, сюрпризы еще не закончились, дядюшка припас напоследок что-то такое, что заставило этого, по-настоящему занятого человека, выждать время и подходящий момент для завершения своей работы.

– Я весь внимания, – ответил парень и мужчина, открыв дипломат, вынул из него листок бумаги и, поправив очки, стал своими словами пересказывать содержание, хотя в голосе и звучали нотки легкого замешательства, словно мужчине приходилось говорить о таких вещах, к озвучиванию которых он не привык.

– Ваш дядя ничего вам не оставил. Вы это понимаете? Только дом без права на продажу. Хотя он и будет содержаться за счет будущих гонораров. Если же книги перестанут продаваться, в ход пойдут средства на банковском счете, которые соберут за это время акции. В целом по проведенным подсчетам в ближайшие пятьдесят лет вам не стоит заботиться о содержании дома. И только ваши наследники получат право распоряжаться недвижимостью по своему усмотрению или так, как вы это пропишете уже в своем завещании.

Андрей вслушивался в каждое слово, он не знал, что его дядя владел акциями, но они никогда и не говорили о финансах. И на данный момент пока никаких странностей он не замечал. Но по голосу мужчины было ясно, что эти самые странности уже совсем близко.

– Но есть одно «но». Вы имеете право проживать в доме всего двенадцать месяцев, начиная с этого дня.

– Вы шутите? – Андрей даже выдавил улыбку, не совсем понимая смысл этой части завещания. – Зачем завещать дом, в котором нельзя будет жить?

– Нет, я не шучу, – отозвался совершенно серьезно юрист и продолжил: – Через двенадцать месяцев будет решаться вопрос о том, чтобы вы стали полноправным хозяином дома на всех вышесказанных условиях или дом отойдем во владения города в качестве музея или дома культуры.

– Дом культуры? Он что, серьезно, так это и прописал в завещании?

Ротов кивнул. Андрей встал и прошелся по кабинету, негодуя.

– Нет, не то чтобы я боюсь потерять такой шанс, но отдавать свое имущество и без того не бедствующему городу, просто глупо!

– Но у вас есть шанс сохранить его.

Каримов вопросительно посмотрел на мужчину, подозревая, что ему напоследок припасли самое интересное.

– И что я должен сделать?

В ответ мужчина протянул ему конверт, запечатанный и заверенный печатью с подписью. После он встал и, протянув руку для прощания, сказал:

– Здесь прописано все, что вам нужно знать. А мне пора. Надеюсь, ваш дядя поступает справедливо, он всегда считал, что человек не должен получать ничего просто так.

Андрей пожал руку мужчине и, тот попросив не провожать его, вышел из кабинета. Повертев конверт в руках, он открыл его и сел в кресло, впервые в жизни поняв, что совершенно не знает, на что еще способна дикая фантазия его дяди.

В конверт был вложен листок бумаги, на котором аккуратным почерком Виктора был выведен текс, длинной в несколько страниц.

В голове все еще вертелись слова Вадима Ротова о том, что дом Андрей получил в наследство всего лишь на один год и это, не столько удручало, сколько приводило в искреннее удивление. Абсурдность данной формулировки завещания была настолько не понятна и не объяснима Андрею, что он питал искренние надежды, что в письме найдет ответ на этот вопрос.

Не желая больше затягивать, он отложил конверт на журнальный столик и погрузился в завещание, вчитываясь в каждое слово.

«Милый мой племянник, мое послание адресовано только тебе, хотя о его содержании знает Вадим Ротов, поскольку именно он и будет следить за тем, чтобы все пункты завещания были выполнены.

Вадим Александрович – хороший человек и ему можно доверять, именно поэтому он и проследит за выполнением нашего с тобой уговора, который прописан здесь.

Не думай, что это мое желание позабавиться над тобой. Совсем нет! Я всегда хотел для тебя лучшего, именно поэтому пришел к выводу подтолкнуть тебя к твоему будущему, которое ты, безусловно, боишься принять.

Много лет я наблюдал за тобой и не раз интересовался твоей работой, и всякий раз приходил к выводу, что ты не всегда удовлетворен своей жизнью. Поверь мне, моя профессия заключается не только в том, чтобы сочинять истории. На протяжении всех своих лет я обречен, всматриваться в дела и вещи окружающих меня людей, создавая по их образу своих персонажей.

Много лет назад я был почти уверен, что ты станешь таким же писателем, как и я. Когда тебе исполнилось десять лет, ты поразил меня до глубины души, показав свой рассказ. В тот день я приехал навестить вас с мамой, и мы сидели на кухне, обсуждая свою жизнь, когда ты сказал:

– Дядя, я тоже писатель.

Я улыбнулся и спросил, почему ты так решил, и тогда ты убежал в свою комнату и вернулся оттуда с тетрадными листками, на которых был написан замечательный рассказ под названием «Бумажный дом».

Скажу честно, одно только название удивило меня своей оригинальностью, поскольку во многом успех произведения зависит от его имени, а оно было более чем запоминающимся. Но к моему великому сожалению, это была твоя первая и последняя работа, и как бы я ни старался выяснить у тебя, почему ты перестал писать, ты просто пожимал плечами.

Для меня это осталось загадкой до конца моих дней, а когда ты стал проявлять интерес к моим книгам, то я сделал тебя своим главным читателем, чем невероятно горжусь. Это очень приятно осознавать, что твой горячо любимый родственник искренне любит твое творчество.