Алексей Муренов - Нонстоперы. #1

В здании аэропорта я вообще почувствовал полный «расслабон», не смотря на то, что прибыли мы туда в 12:10. Первым делом мы прошли регистрацию, сдали багаж, а затем отправились прогуляться по магазинчикам аэропорта; посидели в «Jazz кафе»; в бутике я раскошелился и прикупил кое-что из шмоток помоднее для себя и Виолетты, поскольку летели мы всё-таки в Москву, и не хотелось выглядеть там полными колхозниками. В пассажирский зал мы прошли уже накануне вылета, поэтому сильно расслабиться не удалось. Вскоре объявили о посадке на наш рейс до аэропорта Домодедово. В глазах моей спутницы горел искренний восторг. В модных джинсах и кардигане она сильно преобразилась и теперь привлекала внимание пассажиров мужского пола.

В 18:40 наш «Боинг» оторвался от взлётно-посадочной полосы и устремился к пасмурному небу. Виолетта пялилась в иллюминатор, пытаясь что-то разглядеть в густой облачности, я же вдруг почувствовал страшную усталость, и после того, как съел сэндвич с курицей и томатным соком, уснул.

Время полёта заняло два с половиной часа, но из-за разницы в часовых поясах в Москву мы прибыли в 19:10, как будто прошло только тридцать минут. Виолетта сидела рядом со мной с почти обезумевшим взглядом и сумасшедшей улыбкой. Она не верила в то, что оказалась в Москве. Сказать по правде, я и сам раньше бывал здесь только проездом.

Конечно, аэропорт Домодедово произвёл на Виолетту ещё большее впечатление. Размеры его намного превышали Кольцово, да и вообще, всё здесь было грандиознее и масштабнее в десятки раз. Сразу из аэропорта я позвонил Гаевскому и сообщил, что мы уже прибыли. Гай тут же предложил нам подождать, поскольку хотел встретить самолично, но не успевал добраться до места по причине пробок. Здесь это явление обыденно и злободневно.

Времени мы терять не стали, вышли на улицу подышать воздухом. От резкого перепада давления кружилась голова. Виолетта прижималась ко мне как запуганный ребёнок. Позже она призналась, что слегка офигела от такого количества народа вокруг. Прежде в своей жизни она никогда ни с чем подобным не сталкивалась. В Москве тоже было пасмурно, но здесь ещё и моросил небольшой дождик, да и вообще, было прохладнее, чем на Урале.

Гай приехал примерно через час, когда мы успели выпить по три пластиковых стаканчика кофе и выкурить по пять сигарет. На часах была половина девятого вечера. Из-за пасмурной погоды стемнело раньше обычного. Мы долго метались по бесконечно-огромной парковке, пытаясь отыскать «серебристый Гелик», пока, наконец, Гай не догадался выйти из машины и не встретил нас лично. Он широко улыбался, оценивающе осмотрел Виолетту с головы до ног, одобрительно мне подмигнул, а затем сказал, что сегодня мы будем тусить по полной программе, потому что лично он уже осмотрел кемпер и пришёл в полный восторг.

– Только не надо сейчас говорить, что вы устали и хотите спать, – затараторил он. – Я настаиваю на том, что наш «дом на колёсах» должен быть тщательно «обмыт» чем-нибудь элитным.

Виолетта радостно захлопала в ладоши. Я же сказал, что для начала требую душ и глубокую тарелку чего-нибудь вкусного и горячего. Гай заверил меня, что так и будет. Но уже в его «Гелендвагене» на заднем сидении нас с Виолеттой ждала пара бокалов и бутылка шампанского «Вдова Клико», которую я открыл трясущимися руками. Аромат кожаного салона авто смешался с запахом элитного шампанского. И тогда я реально почувствовал, что оказался в Москве.

Кстати, Гай, не смотря на свой неофициальный статус сына олигарха, обитал отнюдь не в особняке на Рублёвском шоссе, а снимал квартиру в районе Хамовники. Правда, когда он сказал, что платит за неё почти триста «косарей» в месяц, я едва не подавился шампанским. И это при том, что квартира была двухкомнатная. Тут уж само собой в памяти всплывает выражение всех провинциалов о том, что москвичи зажрались. Наверное, так оно и есть на самом деле. В том же Нижнем Тагиле за полтора миллиона можно купить «двушку» в спальном районе. Здесь же этих денег не хватит даже на полгода проживания в съёмной квартире. Я сказал Гаю, что во время путешествия по провинции он будет страшно удивлён не только ценами, но и тем, как можно прожить на бюджет в десять раз меньше его квартплаты.

– Я не просто так хочу убежать от такой жизни, братишка, – сказал он с улыбкой, но получилось у него как-то грустно.

Как и следовало ожидать, на Каширском шоссе мы застряли в жесточайшей пробке. Но к этому моменту нам с Виолеттой было уже всё равно. Шампанское подействовало. Я начал шутить в своём репертуаре, подкалывать Гая и Виолетту, позвонил Ксюше в Пермь и слегка её «потроллил». Она отреагировала сдержанно, хотя и пыталась шутить в ответ, но не искренне, а так, что называется, «разговор поддержать».

– Ей там скучно, наверное, – с издёвкой произнёс Гай.

На самом деле он уже убедился в том, что найти стоящих претендентов для нашего грандиозного проекта не так-то легко. А Ксюша, кроме того, что неплохо разбиралась в машинах, так же не была привязана к месту своего рождения. Её познания в автомобилях Гай уже успел оценить при личной встрече и знакомстве в екатеринбургском кафе, когда он прилетел в январе на Средний Урал во второй раз. В этом плане она была куда ценнее той же Виолетты, которая являлась скорее украшением команды, чем её полноценным участником. Хотя Гай сказал, что это тоже немаловажно.

Около 23:00 мы были в Хамовниках. Гай припарковал свой «Гелик» на подземной автостоянке, расположенной как раз под домом, в котором он снимал квартиру. Ну, и мы, собственно, отправились наверх.

Не смотря на то, что квартира была всего на пару комнат, я очень быстро понял, почему он «отваливал» за неё такую солидную сумму. Кроме шикарного джакузи вместо привычной ванной, здесь находилась и другая куча навороченных и ультрасовременных приспособлений, делающих стандартный быт поистине королевским. Пока Виолетта осваивала джакузи, Гай извлёк из бара огромную бутыль настоящей мексиканской текилы, достал из холодильника тарелочку порезанных лаймов и солонку в виде черепа.

Мы уселись в удобные кожаные кресла. Возле стены затрещал искусственными дровами ненатуральный камин. Я почувствовал состояние небывалого комфорта и расслабился. Этому немало поспособствовала и текила.

– Почему, – спросил я друга. – Ты решил отказаться от всего этого? Ради чего?

Я и раньше задавал ему этот вопрос, но всякий раз Гай старательно уходил от ответа. Теперь он решил, что между нами больше не должно быть секретов.

– Понимаешь, – медленно произнёс он, устремив свой тёмный взор и острый нос в потолок. В этот момент он больше напоминал армянина, чем еврея. – Я три года избавлялся от наркозависимости. Героин и «кокос» никак не хотели отпускать меня, пока внезапно не пришло осознание, что живу я совсем не своей жизнью. Это сложно объяснить, но это так. Меня блевать тянет от пафосных клубов, силиконовых тёлок и фальшивых, мать их, друзей.