Анна Архипова - Хрон 48 минут. Начало

Работа в Останкино всегда начинала кипеть после четырех вечера, когда кофемашина переставала издавать звуки, все разговоры «о личном» иссякали, и наступало время звонков. Бесконечных звонков. Безумных звонков. Не всегда нужных, но всегда срочно-важно-прямо сейчас! Когда «обычные» люди идут с работы, «останкинские» кипят. Иногда Асе казалось, что эту работу придумали специально для нее с ее пристрастием спать до обеда и до полуночи сидеть над сценарием. Иногда вообще можно было не уходить с работы, что еще более увлекательно. И завтра тоже можно было не уходить и спать, свернувшись калачиком на диване в кабинете шефа или свободной гримерке. Это в лучшем случае. В худшем – уместиться на подоконнике рабочей монтажки, завернувшись в плед, чтобы из-под рамы не задувало.

Каждый нормальный редактор, задержавшийся на телевидении больше трех лет (с теликом – как с любовью), обязательно должен был пройти боевое крещение героем. У кого-то это был гермафродит из Забайкалья, у кого-то мальчик с четырьмя глазами, у кого-то скандальная, непобедимая, несокрушимая пьяная, никому не известная певица, а у кого-то – та-да-дам! – Иван Ургант – это был тот еще… иногда казалось, что проще затащить на программу труп, чем ведущего. У Аси как раз был телеведущий. Но после съемок Ивана Андреевича она поняла, что может все.

– Алло, да… у вас есть труп? Не криминальный… ну зачем тогда он нам, если он без истории… – Вера бросила трубку.

– Нежданчик! – расхохоталась Ася.

– Друзья попросили помочь, ищут мегаисторию для программы.

Редакторы прирастали к телефонным трубкам и начинали жить жизнью своих героев.

– Я не могу дозвониться до кладбища! Говорю же, они там все умерли! – продолжала кричать в трубку Вера.

Марго встала со стула и закрыла жалюзи.

– Варь, включи свет, – попросила она.

Варя подкатилась на стуле к выключателям, и комната наполнилась желтым светом.

– А у вас анорексичек нет случайно? – обернулась Вера.

– Есть одна, но у нее 47 килограммов, – вспомнила одну из бывших героинь программы Ася.

– Жирная, – задумалась Вера.

Варя прокатилась до кулера:

– Я сейчас общалась с одной типа звездой. Господи, кто им закладывает в голову, что они вообще талантливые?

– Кто-кто! Мамы в детстве, – бросила своих криминальных героев Вера. – Там же половина поет под полный плюс, а вторая половина играет в кино с миллиардом дублей. Режиссеры плачут, монтажеры негодуют, а он – звезда.

– Нет, ну люди же решают, – вмешалась Ася.

– Если бы они что-то решали! – Варя докатилась до своего места. – Это решаем мы, что покажем, то и будет популярно. Я года три назад на лекцию Познера ходила, она начиналась с жопы обезьяны на экране. Он сказал, если ее постоянно показывать, то людям рано или поздно это понравится.

– Да неужели мы не можем делать что-то стоящее, что-то значимое? Что-то полезное, в конце концов! Раньше у Невзорова, у Листьева такие проекты были… – возмутилась Ася.

– А сейчас Картозия, Кривицкий, Такменёв… Чем тебе не продюсеры? – вмешалась Марго. – У нас люди не будут смотреть то, что смотрели в начале 90-х!

– В начале 90-х был балет! – засмеялась Варя. – Видимо, я задела за живое! Вот у вас есть шанс проявить себя, сделать что-то стоящее. А то я разговариваю с этой недозвездой, и у меня желание – помыть ей голову и взять на стажировку на исходную перед студией героев водить! Но только чтобы не пела!

– Как хорошо, что наши герои не знают, о чем мы говорим.

Ася открыла Word и ввела «Начало».

– Если я назову свой фильм «Начало», он зацепит зрителя?

– Начало чего? – переспросила Вера.

– Начало зарождения артиста. Андрей Ковальчук. Начало. Мне нравится.

– А теперь попробуй сделать это «Начало». Мне кажется, Ковальчук геморройный, – скривилась Марго.

– Ты просто мне завидуешь.

Ася постучала пальцами по клавиатуре и вставила в файл таблицу. Однажды у нее была шеф-редактор, которая все просила делать в таблицах и чтобы запятые были там, где должны стоять. На ответ Аси: «У меня авторская пунктуация», – шеф-ред злилась и кричала, что проще научить работать обезьяну. За это на день рождения редакторы подарили ей Молли, крошечную макаку.

– Было бы чему. Вот посмотришь, с самого первого слова твой сценарий подвергнется правкам. Это не то, это не это. Он что, тебе будет про свою жену покойную рассказывать? Вряд ли! – злилась из-за упущенной возможности Маргарита.

– А что с ней случилось, кстати? Я когда к интервью в студии готовилась, не придала значения, он все равно бы не рассказал, а тут стоит…

– Она, кажется, погибла в автокатастрофе шесть лет назад, – вспоминала Маргарита.

– Не кажется, а точно, – вмешалась Варя, – я была там. Они познакомились еще в Брянске. Она актриса была, потом ушла из профессии. Андрей долго мотался между городами, в конце концов забрал ее в Москву. Она пиарщицей работала в агентстве Сапронова – сейчас он директор Ковальчука. Это было еще лет 15 назад. Мы с ней познакомились на какой-то премии, Андрей тогда только-только становился популярным. Она ему всегда на съемки пирожки привозила, такие милости-приятности. А он тогда решил, что очень классный, ну как эти все, кому мама сказала, что «ты у меня самый лучший», и он во все тяжкие – корпоративы, дни рождения, тусовки какие-то. Бухал как черт. А потом в прессе написали, что у них с Маринкой не клеится…

– Ты пустила? – перебила Ася, пытаясь пошутить, но шутка попала в яблочко и расколола его на две части.

Варя опустила глаза, прикусила губу, но ответила честно.

– Я пустила, и мне за это стыдно… В общем, была зима, у Андрея съемки «Марионеток», заканчивали снимать. Работу скрывали от журналистов, готовились к фестивалям. Снимали где-то под Москвой, в сторону Дмитрова, в лесу. Марина поехала к нему, за ней поехал Наумов. Обогнал, занесло, его машина в кювет, Маринкина вылетела навстречу. Насмерть. Оба. Андрей не знал об этом. Он после съемок поехал бухать, отключил телефон, или он сел у него, не знаю, в общем, он утром из новостей узнал. Я снимала, – на одном дыхании сказала последние слова Варя.

– Охренеть!.. – Ася растеклась по креслу. – Это же огонь, а не история.

– Это очень грустная история. Именно поэтому я никогда бы и не хотела снимать Ковальчука.

– Я помню эту историю, но не думала, что ты к ней причастна. А Наумов? – прошептала Вера.

– А Наумов это кто? – перебила Ася.

– Наумов – мой первый муж, – ответила Варя и опустила глаза.

– Охренеть, – повторила Ася. – Прости. Интересно, он расскажет про это?

– Как сработаешь, – подвела черту Варя. – Сходи к Юре Самсонову, он из Брянска, много баек про Ковальчука знает.

– Монтажер Юрка?

– Да, он то ли сам учился с ним, то ли кто-то из его друзей. Не помню. Мы как-то ночью на монтаже сидели, и он стал рассказывать про Ковальчука, я рассказала ему свою историю, и так, пока не прибежал Троцкий и не стал кричать, что мастер надо срочно сводить по звуку. Дальше все как в тумане, дальше ничего не помню, – криво улыбнулась Варя.