Владимир Митюк - Живу здесь. Очерки о Санкт-Петербурге

***

Иду по Среднему, всё тот же трамвай, сворачивает с восьмой (или девятой?) линии, но новенький. Перехожу проспект, и – на родную 10-ю линию, где раньше располагался математико-механический факультет Ленинградского Университета им. А. А. Жданов. Теперь там….

А университетов развелось! И, когда отвечаешь, что окончил университет, обязательно уточняют – а какой? Девальвация названия приводит – неизбежно – к девальвации знаний. ЕГЭ же вообще добивает образование.

Постоял, сделал несколько снимков, и пошёл по десятой к Большому проспекту.

Обойдя несколько кварталов, но не испытав чувства ностальгии, возвращаюсь домой.

А город продолжает праздновать. И это хорошо. Всех благ.

Среди моих репортажей и книг о Васильевском острове практически ни слова. А ведь именно Васильевский остров сыграл решающую роль в моей судьбе. Но я об этом как-то не задумывался. Нет, это не будут мемуары, я не буду приводить ни имен, ни фамилий, а обращусь к тем знакам, событиям. Порой даже мистическим.

Я не испытываю ностальгии, однако иногда всё же надо вспомнить. О том, что определило судьбу.

Как ни странно, в школьные годы я практически не бывал на Васильевском острове. Знакомство с ним заканчивалось Стрелкой, Военно-морским музеем, Кунсткамерой да прогулками по набережной. Всё. И это удивительно – ведь моя школа находилась в самом центре города, на Невском. Казалось бы, всего пять минут на троллейбусе, и вот он, Васильевский остров. Кстати, сейчас многие называют его Васькой, проявляя непонятное панибратство. Вроде – да, подумаешь, я такой…. Это коробит.

Но вот школа заканчивается, надо делать выбор. Для меня он был однозначным – ну не мог я после провала на городской олимпиаде не попытаться поступить на мат-мех!

Иду в приёмную комиссию, там вполне резонный вопрос – у Вас четвёрка по математике, а дипломы олимпиад по другим предметам…. Ответить честно я не мог. Хотя путь к мат-меху лежал мимо химфака, располагавшегося в то время на Среднем проспекте. Я должен, и всё тут.

В то время конкурс был маленький – чуть более двух человек на место, а после письменной математики отсеивалось более половины. Так что оставалось успешно сдать устную математику, письменную физику и написать сочинение.

И вот – письменная физика. Сказать, что в то время я был самонадеянным охламоном, значит, ничего не сказать.

Короче, на экзамен по письменной физике я опоздал на час! Сейчас не припомню, то ли перепутал адрес, то ли заблудился – я ж писал, что на Васильевском острове бывал редко.

Уж не знаю, что нашло на приёмную комиссию, но меня допустили на экзамен! Мол, пиши, если успеешь, никаких поблажек. Может, к тому времени конкурентов не осталось? Но свою четвёрку я заработал заслуженно.

А что было бы, если не допустили? Жизнь пошла бы по иному пути. А так несколько лет я исправно входил в здание на 10-й линии, дом 33, где раньше располагались Бестужевские курсы. Высшее учебное заведение для девушек… девиц благородных. А в советское время – мат-мех.

А сколько тайн хранится за дверями, ведущими в бывший мат-мех! В каждой аудитории. Раньше попасть в здание было просто – открываешь дверь, и входишь. А если надо с кем-то встретиться, чего проще – пишешь записку и прикрепляешь на дверь.

Чужие записки читать было не принято, как и делиться тем, что происходило, где и когда. Впрочем, это отдельная история, и не одна. Сейчас же я постоял возле закрытых дверей, что-то вспомнил, но не испытал ностальгии.

После поступления в Университет расширился диапазон знаний и общения.

Ведь не только учеба! На Железноводской, возле проспекта КИМа, жил наш товарищ, впоследствии ставший доктором наук и профессором. (Проспект КИМа – он и до сих пор, хотя, что такое коммунистический интернационал молодежи, мало кто знает). Микрорайон назывался Голодай, и не был застроен.

Мы вели себя, как обычные, не очень успешные и примерные студенты. Теперь остров Голодай соединён с Васильевским, и нет ни песка, ни пляжа на берегу Невы.

Находящееся рядом Смоленское кладбище не казалось мрачным, в зелени, никто не рушил старые памятники, заросшие мхом. Можно пройти, остановиться. Посидеть на скамейке. Верующие и просто горожане посещали могилу Ксении блаженной Петербургской….

Не шибко верующие нарушали правопорядок и распивали спиртные напитки, однако пустые бутылки не оставляли, а уносили с собой – целых двенадцать копеек!

Для молодёжи знаковым местом стал ДК имени Кирова, на Среднем проспекте. В просторечии его называли «Камень». По вечерам там играл оркестр, и устаивались танцы. И мы, студенты, не могли пройти мимо этого ДК! Не секрет – ведь там можно было познакомиться с девушками (будто своих на факультете не хватало!), со всеми вытекающими последствиями. И двое моих друзей, действительно нашли спутниц жизни.

А потом – второй курс, и появляется новая девушка…. Я не могу отвести глаз. «Фрегат» на Большом проспекте, квас «Петровский». Кинотеатр «Балтика» на 7-й линии.

Кстати, ответственно говорю – на мат-мехе девушки гораздо красивее, нежели на гуманитарных факультетах. Наверное, любовь к математике или хотя бы увлечённость, придавала им дополнительный шарм…. Ну, банальности, конечно.

Поженились на четвертом курсе. Уже сменив место учебы, но не университет. В ЛГУ имени А. А. Жданова был организован новый факультет – прикладной математики – процессов управления, и наше направление перевели туда. Факультет располагался возле Смольного. В старом здании, и можно было выйти на набережную Невы, а летом даже искупаться. Да, уже появились внуки….

Казалось, тесная связь с Васильевским островом оборвалась. И вовсе не было повода, кроме прогулок, посещать его. Как и у большинства горожан, хотя к тому времени уже открылось метро «Василеостровская».

Но Васильевский остров, как заколдованный, вновь притянул к себе! После окончания университета местом нашей работы стало КБ, находящееся на том самом проспекте КИМа! И снова – метро «Василеостровская», Уральская и Железноводская улицы. Пешком – полчаса, или переполненный трамвай или автобус – опаздывать нельзя ни на минуту. На вахте – строгие контролёры, опаздывающих безжалостно записывают. Говорят, в то время начальником режима был бывший начальник одного из лагерей. Судя по всему, этому можно верить.

Но – опять. Наше предприятие переехало, друзья – тоже. Но Васильевский притягивал! На Косой линии находится Балтийский завод (как хорошо, что в постсоветское время его не успели никуда перенести), и там строился крейсер «Киров». И мне довелось принять участие в работах на этом крейсере. А неподалёку, на углу Косой и Большого проспекта, располагалась фабрика-кухня, в которой делали бесподобный зефир! Настоящий зефир, не с «идентичными натуральным ингредиентами» , а с агар-агаром! Покупали и везли домой в бумажных кульках через весь город. Вкус помнится до сих пор…