Валентина Рыжкова - Любишь ли ты меня?

В оформлении обложки использована фотография автора Igor Sava «sunlight from the left. shaded alley. splash of yellow. Firenze – Scorcio» с http://www.igorsavaart.com

Любишь ли ты меня ?

рассказ

''Глава 8. Любит ли Онегин Татьяну? Изменилась ли Татьяна?''

Нет, не любит. Вернее, сначала не любил, а потом вдруг влюбился. Везде одно и то же. Любил ли Чацкий Софью? Любил ли Печорин Бэлу? То любит – то не любит…

Как же я устала. А за окном идет снег. Кажется, что весна никогда не наступит. До чего же тоскливо и скучно. Хочу в кино. ''Возвращение короля'' в ''Салюте'' еще идет. Только пойти не с кем. Так надоело всех уговаривать, чуть ли не на коленях умолять: ''Сходим в кино да сходим в кино! Такой потрясающий фильм!'' и т. д. и т. п…

Сегодня пятница, выходные, сейчас бы прийти домой – там никого, тишина – включить Битлз, завалиться спать и, самое главное, ни о чем не думать. А еще лучше посмотреть какой-нибудь хороший фильм по видику. Иногда мне хочется целый день лежать, смотреть кино, есть конфеты и ничего не делать.

Историк мог задать этот дурацкий доклад про земскую реформу кому угодно! В чем я опять провинилась?! Оля обожает историю, она бы только рада была. А Неля вообще у историка любимица. Аню на медаль тянут, пусть бы потрудилась хоть раз в жизни по-настоящему. Еще в юракадемию собралась поступать. Только наш древний историк почему-то вечно ко мне прикапывается. Достал уже.

У Верки сплошные двойки, а она сегодня вечеринку устраивает. Меня звала, да я бы и так не пошла, надоело. Трястись там всю ночь под какую-нибудь дрянь, смесь рэпа и попсы. Под конец все напьются, накурятся, будут блевать, устроят стриптиз, поругаются десять раз… MTV с голыми задницами размалеванных девиц и тошнотворных мужиков, обсуждение ''Фабрики звезд'' и обязательно тупой фильм ''Сердцеедки'' или ''Американский пирог''.

Каждый раз одно и то же. Только зря косметику изводить и выпивку тащить надо. Вот и выбирай, что лучше: очередная пьяная вечеринка одноклассников, которых так и распирает от гормонов, или же провести вечер за докладом по истории в компании с неким странным парнем по имени Севка Пряников, хотя все зовут его просто Пряником для краткости. Может, он обижается, только им плевать.

Я незаметно обернулась, вот он сидит, и тоже смотрит в окно. Странно, ведь я почти ничего о нем не знаю, да и кто вообще знает. Когда он перешел в нашу школу? И в каком классе он учился в прошлом году до распределения по профильным? Спрашивают его редко, к доске почти не вызывают. Как он учится – непонятно, средне, должно быть. Я даже не припомню, чтобы Пряников стихи на литературе отвечал. А классная стихи строго по списку спрашивает, будто прививки ставит.

– Всеволод, будь добр, повернись к классу и скажи, что такого интересного ты увидел на улице, – сказала классная.

Все дружно ржут. Это она нарочно издевается.

Севка сразу уставился в мою сторону, он на таком месте сидит, что ему оттуда только на меня и смотреть. Я быстро уткнулась в тетрадь, ненавижу встречаться с кем-то глазами. Взгляд у него какой-то отсутствующий, как будто он, что называется, не от мира сего, со странностями. Неохота с ним связываться.

Сегодня утром, когда я раздевалась в холле, ко мне, как обычно, подскочила Крестинова. Каждое утро я на нее натыкаюсь в первую очередь, хотя вот уж кого-кого, а Крестинову мне меньше всего хочется видеть.

– Приве-е-ет! – она расплылась в своей приторно-сладкой улыбочке. – Ты знаешь, что Пряник… ну, то есть Пряников Севка в тебя влюбился! Хи-хи-хи…

С трудом подавив огромное желание запустить чем-нибудь в ее ухмыляющуюся физиономию, иду к зеркалу причесываться. Останавливает меня только то, что Крестинова тупая, как пробка, и сама не понимает, что за бред она несет.

– Да-а-а, в тебя влюбился… хи-хи-хи…

Вот пристала, вечно бегает за всеми по пятам, будто домашняя собачонка.

– С чего ты это взяла? – буркнула я в ответ, стараясь не обращать внимания на Катькин глупый смех.

– Ты рада, да? Вот ведь как тебе повезло! Он на тебя все время смотрит…

– Вот еще, очень надо.

– Да ты что, Мари-и-ина! Ты ему так нравишься, Севе… Да-а-а! Он наверно страдает. Это настоящая любовь… Хи-хи-хи…

Как же она меня раздражает, особенно это ее противное хихиканье. Двух слов толком связать не может. И когда говорит, то обязательно встанет нос к носу и чуть ли не в рот тебе заглядывает.

– Ах, Нату-у-усик! Приве-е-ет! Что я тебе расскажу!..

А вот еще одна явилась. Расцеловались, будто тыщу лет не виделись, кудахчут, как две курицы. Теперь такие слухи расползутся по всей школе… Класс гуманитарный, почти одни девчонки, жуткие сплетницы, а Катя с Наташей среди них первые.

За обедом все дружно таращились на меня и Пряникова, шептались и хихикали. Крестинова серьезно спросила, буду ли я встречаться с Пряником или пошлю его куда подальше. Верка отпустила пару непристойных шуточек в мой адрес. Девчонки громко ржали. Я тоже посмеялась для виду и сразу заявила им, что мне плевать на Пряникова. Севка сидел за соседним столом, может, он слышал, хотя в столовой, как и везде в этой школе, дикий ор стоит, собственного голоса не слышно. На той перемене я не стала к нему подходить насчет истории, он тоже не подошел. Останемся после уроков и обсудим эту дурацкую реформу.

А может, вообще не подходить к нему? На кой он мне сдался, этот Пряников? Без него обойдусь. Почему обязательно нужно делать в паре? Это же не псих-тренинг какой-нибудь. И до понедельника еще два дня выходных.

Прозвенел звонок. Классная задала выучить письмо Татьяны, парням – письмо Онегина. Я быстро побросала вещи в сумку, подняла глаза и даже подскочила от неожиданности. Он стоит прямо передо мной, так спокойно, как будто весь урок тут простоял. И смотрит, словно чего-то ждет. Мне вдруг пришло в голову, что я ни разу с ним не разговаривала. И судя по всему, придется начинать первой.

– Чего тебе?.. А, да, доклад по истории, совсем забыла…

Классная не разрешила нам остаться, сказала, у нее какое-то совещание. Сегодня она опять злая, девчонки ее довели. В библиотеке толпилась малышня, вечно они тут торчат, достают библиотекаршу, которая от всех детей готова уже на стенку лезть.

Заглянула в учебник и три раза прочитала заголовок: ''Россия в 60-80 годы XIX века. Эпоха великих реформ. Правление Александра II ''. Ничего не соображаю от шума. Тогда я повернулась к Пряникову и неожиданно для себя сказала:

– Слушай, в четыре часа библиотеку все равно закроют. У тебя дома кто-нибудь есть?

– Не знаю, – он пожал плечами.

– Ладно, пойдем ко мне.

На самом деле я и не собиралась тащиться к нему домой. Терпеть не могу чужие квартиры, чувствуешь там себя неловко и неудобно, никогда не знаешь, где там у них ванная комната и туалет. Вечно тебе тапочки ищут. Еще кормить начнут, расспрашивать… не выношу этой канители. Уж лучше идти ко мне, все равно дома ни души.