100 Рожева - Медленнее, ниже, нежнее… Рассказы о мужчинах, людях и сексе

«Вы едете не просто в город. Иерусалим – город живой! Город, принадлежащий всем и не принадлежащий никому. Город, визит в который для каждого вашего предка был бы величайшим праздником его земной жизни. Кем бы ни был Ваш предок,– христианином, иудеем или мусульманином. Почему Иерусалим? Почему Иерусалим должен был стать сценой Распятия, Смерти, Захоронения, Воскресения и Вознесения Христова.

Почему Иерусалим должен был стать сценой Вознесения Мухаммада на седьмое небо для получения главной Книги Ислама – Эль-Коран. Почему за тысячу лет до распятия Христова и за полторы тысячи лет до вознесения Мухаммада великий царь Давид, сняв с себя все одежды царские, ликуя и танцуя пред всем народом, вносит в этот град главный атрибут договора меж человеком и Богом – Ковчег завета. Почему Вам необходимо попасть в Иерусалим? Как для Вас он может стать тем же, чем он был для каждого Вашего предка? Обо всём этом, в абсолютном понимании ответственности пред Вами, визитером этого града и пред самим Градом Иерусалимом мы и будем говорить….» – начал экскурсию загорелый накаченный мужчина в белой одежде и широкополой шляпе, отдаленно напоминающий Алекса.

Голос, парфюм, поворот головы, волосы – его, но лицо – не его, – одухотворённое и сосредоточенное – лицо дирижера во время ответственного концерта. С таким лицом не позируют голым…

Фотообраз Алекса преследовал меня всю экскурсию. В белых складках одежды мне виделись складки органзы, декорирующей смуглый эрегированный член. Я старалась отводить глаза, но взгляд сам прилипал то к его лицу, то к паху…

«…. как Иерусалим принадлежит всем религиям и всем людям, так и Иисус – сын божий, просто человек в самом истинном значении этого слова. Есть старый анекдот. Три утверждения о том, что Иисус был евреем: Он продолжил бизнес отца. Он до тридцати трех лет жил дома с родителями. Он был убежден, что его мама была девой, а его мама была уверена, что её сын – Бог. Три утверждения о том, что Иисус был русским: Он никогда не ходил в церковь, но считал себя истинно верующим. У него не было квартиры и машины, но всегда хватало денег на спиртное. Выпив в компании друзей, он любил рассуждать о смысле жизни. Три утверждения о том, что Иисус был негром: Он каждого называл братом. У него не было постоянного места жительства. Никто не брал его на работу! – Алекс подождал, пока в группе стихнет смех. – Иисус сын божий! Просто человек в самом истинном значении этого слова! Кто чувствует себя человеком, готовым к принятию не только духовной, но и обычной вкусной пищи, отведу в арабский ресторанчик и договорюсь о скидках! Всем остальным – спасибо за внимание! Наша экскурсия окончена!»

– Я готова к принятию вкусной пищи! – выступила я вперед.

– Пойдёмте, – улыбнулся Алекс знакомой улыбкой.

– Вы потрясающий гид! Не хочется с Вами расставаться! – лепила я по пути в ресторан, стараясь быть ближе, чем остальные голодные члены экскурсионной группы.

– Спасибо, – устало ответил Алекс.

– У меня было ощущение, что Вы водите не группу по городу, а друзей по своему дому, – гуще намазывала я, чтобы привлечь его внимание.

– Благодарю, мне приятно, – скромно ответил он, – но я лишь ученик своего учителя.

– Это Вы о ком? О менеджере по формообразованию древесных пород в крупной компании, принадлежащей его Отцу, из Назарета? Как в анекдоте?

Алекс внимательно посмотрел на меня из-за широкополой мягкой шляпы, словно впервые заметив.

– Я не настолько грешен…

– То есть?

– Маленький человек, который, читая Библию, плачет над своими мелкими грешками, не осознает своего главного греха – Гордыни. Так говорил мой учитель.

– Кто он, Ваш учитель?

– Великий человек! Он разгоняет тучи над местом Нагорной Проповеди, для него колокольный звон в Церкви двенадцати апостолов в Капернауме. И он заслужил это.

– Так кто же он?

– Он лучший гид по Иерусалиму из всех, какие только существуют! Это он научил не бежать мимо арабского квартала, как другие, а передвигаться по городу свободно и ощущать его самой спокойной точкой в Израиле. «Если ты войдешь в Иерусалим большим, то и выйдешь большим, а если войдешь маленьким, то выйдешь великим», «Когда ты едешь во Францию, ты едешь к французам, когда ты едешь в Италию, ты едешь к итальянцам, когда ты едешь в Израиль, – ты едешь к себе…» Его слова. Его зовут Алик.

– А мне понравилось, как Вы ведете экскурсию. С таким знанием, с такой любовью…

– Без любви вообще ничего делать не стоит. Не имеет смысла, – серьёзно произнес он.

В арабском ресторанчике он обнялся с официантом, и что-то сказал ему, дружески похлопав по спине.

– Я заказал для вас настоящую кабсу. Не пробовали?

– Нет, а что это?

– Арабское блюдо из риса и мяса, родиной которого считается Саудовская Аравия. В основном за вкус этого блюда отвечают специи. Обычно в неё кладут черный перец, гвоздику, кардамон, шафран, корицу, мускатный орех, и, конечно, мясо, подготовленное особым образом. Кроме этого, добавляют изюм, миндаль, кедровые орешки. Фактически кабса тот же плов, но Вы ощутите, насколько это не плов!

– Вкусно рассказали…

Он улыбнулся.

– Здесь его готовят, как положено.

Мы сели рядом. Он достал из сумки ноутбук. На рабочем столе открылась фотография – две мужские фигуры под хупой в тумане полупрозрачной ткани, которые я мгновенно узнала. Самый безобидный снимок из всех.

Я осторожно заглянула.

– Красивое фото. Это ваш друг?

Алекс настороженно глянул на меня.

– Любовь всегда видно и это необыкновенно красиво! Самое красивое, что есть на свете! – с чувством произнесла я.

Он посмотрел с любопытством.

– Вы думаете?

– Не думаю, вижу.

– Да, это так, – кивнул Алекс.

– Я могу задать вам сложный вопрос, Алекс?

– Сложный? Хм, – хмыкнул он. – Ну, задайте…

– Как ваша не совсем традиционная ориентация сочетается с религией, к которой вы так близки?

Он покачал серьёзной головой.

– Это не сложный вопрос для меня. Я верю в бога, но не в религию. Этот город и эту страну создали люди, которые верили в то, что ОН в них верит.

Свет бога в душе, религия – тьма! Лучшая молитва – «Спасибо, господи!» – так говорил мой учитель. А по поводу нетрадиционности чего бы то ни было – не суди о другом ни хорошо, ни плохо. Будешь тридцать секунд о нем говорить и тридцать раз ошибешься. Это тоже его слова. Счастье это гармония с собой и миром…

За день до отлёта я бегала по городу в мыслях о сувенирах, которые надо купить и дождях, которые ждут дома. Вокруг было яркое солнце, синее небо, белые холсты камней, живые краски неопознанных цветов и растений, прильнувших к своим капельницам, чьи синие змеи грелись в горячем песке. Тель-авивская улица благодарила небо за рай на земле, а я – за то, что уже совсем скоро разберусь со злокачественной литературной опухолью…