Валя Шопорова - Секс не для всех

В новых коллектив Петер влился очень быстро, обзавёлся верными друзьями; его просто обожали девочки и всем им он обворожительно улыбался, многим не отказывал в общении, но надежд не давал – он всегда слишком хорошо знал себе цену. И эта цена была примерно на миллиард выше того, что стоила в школьном коллективе Мари. Она была самой обычной девушкой. Он был мечтой, которую попутным ветром случайно занесло в их школу.

Время шло, вчерашние дети взрослели и с радостью открывали для себя мир другого пола. Мечта всё больше отдалялась от Мари, которой было попросту не на что рассчитывать: у неё не было ни выдающихся форм, ни умения высококлассно флиртовать, ни богатых родителей, которые бы могли поднять её до уровня младшего Гофмана. У неё была только глупая любовь и мечта. Две мечты: танцы и ОН.

И так бы, верно, продолжалось до самого выпускного, а то и до сих пор, если бы однажды, в начале октября две тысячи пятого года мечта не улыбнулась ей своей самой обворожительной улыбкой и не поманила за собой заманчивым светом…

И до этого она общалась с Петером, но лишь в той мере, которую предусматривали классные взаимоотношения, а тогда, в начале октября всё вдруг изменилось. Он выбрал её. ЕЁ! И сердце в её груди, не веря в своё счастье и исполняя тройные кульбиты, как под абсентом кричало: «Да! Да! Ты – та единственная!». Глупое сердце… С тех пор Мари больше никогда не слушала его, да и оно само, осознавая свою вину, больше не подавало голоса.

Мечта обернулась кошмаром и самым жестоким предательством, а все надежды рухнули в один день вместе с вынесением приговора и ударом судейского молотка. А потом, додыхая внутри неё, они отравляли Мари своим трупным ядом.

Мари подняла взгляд, резко возвращаясь в реальность. Вокруг неё была всё та же спальня, за окном висела чёрная ночь, а на тумбочке стоял забытый бокал вина. Взяв бокал, брюнетка сделала три спешных глотка. Она любила и так ненавидела память о своём детстве и юности. Несбывшееся и отнятое счастье всегда болит сильнее всего.

Смахнув с лица прядь смольных волос, Мари закрыла его ладонями, с нажимом проводя по лбу и щекам, а после взяла с тумбочки мобильный телефон. Найдя нужный контакт, она вызвала его.

– Привет, Мари, – ответил мелодичный женский голос на том конце связи.

– Привет, Эви. Скажи, ты в Стокгольме?

– Да, где же мне ещё быть? – удивилась собеседница.

– Мало ли… Всегда лучше уточнить, – ответила Мари, рассматривая свои длинные заострённые ногти, покрытые чёрным матовым лаком; на указательном пальце правой руки лак немного скололся.

Она помолчала несколько секунд, задумчиво рассматривая свой маникюр, затем добавила:

– Приедешь ко мне?

– Да, конечно, Мари. А когда?

– А прямо сейчас можешь и выезжать. И купи по дороге вина, а то у меня оно уже заканчивается.

– Хорошо, куплю. Тогда, жди меня минут через сорок, я постараюсь приехать побыстрее.

– Да, буду ждать, – ответила брюнетка и отклонила вызов, сжала телефон в руке.

Посидев так немного, она бросила телефон на тумбочку и залпом допила остатки вина в бокале, после чего закурила. Дым приятно струился по пальцам, согревая их, обласкивал губы, делая их горьковатыми.

Мари курила, отрешённо смотря перед собой. Воспоминания продолжали зудеть на подкорке мозга и, увы, от этой напасти не могли спасти никакие мази и лекарства. И брюнетка просто старалась отвлечься от них, абстрагироваться и закрыться глухой стеклянной стеной. Память приносила боль, и спасало лишь то, что она крайне редко напоминала о себе.

Время прошло незаметно и Эви позвонила в дверь, приехав раньше озвученных сорока минут. Когда Мари открыла дверь, гостья улыбнулась и приподняла бутылку вина, показывая её брюнетке.

– Я купила вино, – проговорила она. – Савиньон Блан. Нормально?

– Да, молодец, – сдержанно ответила Мари, кивнув, и отошла от двери, пропуская гостью в дом, после чего закрыла за ней дверь.

Она скрестила руки на груди, оглядывая гостью. Аккуратные, практически кукольные черты лица. Светло-карие глаза. Каштановые волосы длиной до нижних рёбер. Точёная фигурка. Одета Эви была в светлые джинсы, белую майку, под которой угадывалось отсутствие бюстгальтера, и короткую кожаную курточку синего цвета. До безобразия мила. Как обычно.

– Пошли, – произнесла Мари, махнув рукой, и направилась в гостиную, Эви последовала за ней.

Оставив гостью на диване, брюнетка сходила на кухню за штопором и вторым бокалом. Вернувшись, она откупорила бутылку и, наполнив свой бокал, села. Эви налила себе вина самостоятельно.

Помявшись немного, покрутив бокал за тонкую ножку и пригубив вино, Эви повернулась к Мари и произнесла:

– Может быть, выпьем за этот вечер?

Брюнетка усмехнулась и ответила:

– Да, конечно, без тоста же он пройдёт совсем дерьмово.

Эви замялась и опустила взгляд. Наперекор своим словам, Мари звякнула своим бокалом об бокал гостьи и добавила:

– Шучу. Почему бы не выпить за что-то, если всё время пьёшь просто так?

Мари сделала глоток вина, Эви слегка улыбнулась и также отпила белого напитка. Она немного помолчала, затем произнесла:

– Знаешь, Мари, я так рада, что ты пригласила меня. Я очень соскучилась по тебе.

Мари ухмыльнулась и склонила голову набок, смотря на Эви и выслушивая её.

– Вот только хотелось бы, чтобы наши встречи происходили чаще, – продолжала Эви.

Желание Эви было вполне оправдано. Она была «подругой» Мари, любовницей – одной из многих, но единственной, которая смогла задержаться в её жизни. И она на самом деле искренне относилась к Мари, любила её и не чаяла в ней души, потому ей так хотелось быть рядом с ней почаще. Мари же ограничивалась встречами в удобное для себя время.

– Ты сама знаешь, Эви, – ответила брюнетка, – что я – занятой человек.

Она также повернулась к собеседнице корпусом, поставила на спинку дивана локоть и подпёрла голову рукой.

– К тому же, – добавила Мари, – я считаю, что нам не следует надоедать друг другу. Лучше сохранить остроту отношений и предвкушение встреч.

– Ты боишься, что мы наскучим друг другу?

– Можно сказать и так…

– Очень приятно это слышать, – улыбнулась Эви, – но я не думаю, что это возможно.

«Насколько же тупеет взгляд влюбленного человека… – подумала Мари, смотря на любовницу. – Даже смотреть тошно. Жаль девочку».

– Всё возможно, – ответила она. – И скука приходит ко всем.

Мари вновь припала губами к кромке бокала, осушая его наполовину, а затем и до конца, после чего добавила:

– Так что, давай не будем пытаться сделать хорошее ещё лучше.

Эви прикусила губу, а после облизала губы, отпила вина.

– Ладно, – вздохнула она, – постараюсь не бежать впереди паровоза и буду просто наслаждаться тем, что есть.