Валя Шопорова - Секс не для всех

– Почему же только вскользь ты говорила об этом? По-моему, это очень важная тема – первый секс в жизни женщины.

– И мужчины тоже, но в меньшей степени, – поправила Роффе Мари. – Но об этом я ещё успею рассказать.

– Думаю, этого выпуска будут ждать многие, ведь, несмотря на взрослое содержание твоего канала, у тебя очень много поклонников подростков.

– Да, я знаю.

– А сама ты как относишься к тому, что тебя смотрят фактически дети?

– Некоторые называют это безнравственным. Но я никого не заставляю подписываться на свой канал и смотреть его. Это личный выбор людей, в том числе и подростков. И помешать ему я никак не могу. Интернет – открытое пространство.

– Раз уж наш разговор коснулся юности и первого сексуального опыта, расскажи – как прошёл твой первый раз? Сколько тебе было лет, когда ты лишилась девственности?

У Мари на шее дрогнули жилы, что скрыл от глаз Роффе ворот куртки. Не показав вида о том, насколько ей неприятен этот вопрос, Мари ответила:

– Мой первый секс случился, когда мне было почти шестнадцать лет.

– А он был с парнем или с девушкой?

– С парнем.

– И при каких условиях это случилось?

– Это я предпочту оставить при себе.

Интервью продлилось ещё полчаса, после чего Роффе, поблагодарив Мари за беседу, ушёл. Брюнетка посидела ещё несколько минут, затем также покинула ресторан и села в свой автомобиль, припаркованный напротив входа.

Сдав назад, она выехала с парковки и вклинилась в поток других машин. Дорога домой заняла больше времени, чем путь в ресторан, но сейчас Мари никуда не торопилась, потому время всё равно прошло незаметно.

Оставив машину в гараже, брюнетка направилась к крыльцу. Зайдя в дом, она бросила ключи на длинную тумбочку.

– Привет, Мари, – произнесла вышедшая в гостиную Шерри.

– Привет, – не взглянув на домработницу, ответила брюнетка.

– Как интервью прошло?

– Не хуже, чем обычно. Подослали ко мне корреспондента-красавчика, наверное, думали, что я потеряю голову и расскажу всё, что он захочет.

Она фыркнула и развернулась к Шерри, скрестила руки на груди.

– Но у него ничего не получилось? – спросила домработница.

– Не получилось. По-моему, я и так достаточно откровенна, а вот когда мне нагло лезут в душу я не люблю.

Шерри кивнула в ответ, не зная, какой ответ в данной ситуации будет правильным. Но Мари его и не требовала.

– Завтрак можешь не готовить, я поела в ресторане, – добавила она и ушла на второй этаж, через пару секунд Шерри услышала хлопок двери.

…Снам наплевать на то, насколько ты сильный, потому что они знают о том, что у тебя внутри…

Знакомые улочки, похожие друг на друга, но всё равно индивидуальные дома. Уже почти стемнело. Потому что осень. Потому что октябрь.

Обещанный метеорологами дождь так и не начался, но, судя по низким тяжёлым тучам, обязательно начнётся. Но это не важно. Всё не важно, потому что Мари идёт на встречу с мечтой, которая вдруг улыбнулась ей этой изменчивой осенью.

Поправив на плече ремень сумки, она ускорила шаг и, свернув за угол, увидела его – кареглазую мечту, которая ждала её. Когда Мари подошла к парню, он улыбнулся ей своей самой обаятельной улыбкой и произнёс:

– Ещё раз привет, Мариша.

– Привет, – голос звучит тише обычного и не слушается из-за волнения, как бы Мари не пыталась держать себя в руках.

Да разве возможно держать себя в руках, когда тебе пятнадцать лет и когда в твоей жизни сбывается несбыточное счастье?

– Мы можем идти? – спросил Петер, чуть склоняя к девушке голову, выражая свой интерес к ней.

– Да, можем, – кивнула Мари, и они двинулись в путь.

Она немного помолчала, затем взглянула на спутника и спросила:

– А куда мы идём?

– Здесь неподалёку есть замечательное кафе. На мой взгляд, там готовят лучшее кофе в городе. И десерты у них тоже весьма неплохи.

Мари кивнула, соглашаясь на предложение. Об этом заведении она слышала, но никогда в нём не была, она, вообще, не часто куда-то ходила, потому спорить с Петером, который знал все лучшие места в городе, ей было бы глупо.

Долгое время Мари сдерживалась, говоря на отстранённые темы, просто болтая, но в результате всё-таки сказала то, что её так волновало.

– Если честно, – проговорила она, пряча взгляд и помешивая свой напиток, – я не совсем понимаю, почему ты пригласил меня сегодня на… встречу.

– Во-первых, Мариша, это не встреча, а свидание.

Щёки девушки вспыхнули, и она ещё больше опустила голову, просто смущаясь и смущаясь от своего смущения. Глупая ситуация. Глупое сердце.

– Во-вторых, подними, пожалуйста, голову, а то я подумаю, что ты меня боишься, – продолжил Петер, улыбаясь той своей лёгкой улыбкой, от которой сердца сверстниц, а то и девушек куда старше, начинали стучать быстрее; он прикоснулся к щеке Мари, прося её поднять голову.

Когда девушка исполнила немую просьбу, он добавил:

– И, в-третьих, почему ты считаешь, что я не должен хотеть встреч с тобой?

– Просто, мы толком никогда не общались…

– Общались, – уверенно, но ни капли не грубо отрезал Петер. – Или ты забыла, Мариша?

– Нет, я помню, – согласилась Мари, чувствуя себя ещё более неловко.

Несмотря ни на что, они продолжали болтать, удивительным образом находя тысячи тем для разговора, делясь интересами, узнавая друг друга.

Потом они ушли из кафе и просто гуляли: очень долго, даже успели дойти до района, который в Магдебурге называли элитным, там же, что не удивительно, жил и Петер.

И, чем дольше они шли, чем дольше продолжалось их свидание, тем сильнее Мари убеждалась в том, что мечты непременно сбываются, если очень сильно верить в них, пусть даже тайком от самой себя. Вот он – Петер Гофман – сын богатого и властного отца, привыкший ко всему самому лучшему юноша, любимец девушек. И сейчас, общаясь с ней – с самой обычной невзрачной девочкой, он был совершенно другим – он был обычным юношей, которому были не чужды обычные подростковые слабости и чувства.

Когда они зашли за очередной поворот, у Петера зазвонил мобильный, прерывая его рассказ.

– Извини, – произнёс он и достал телефон из кармана.

Взглянув на номер вызывающего, он добавил:

– Мариша, мне отец звонит. Я отойду поговорить, а ты подожди меня здесь, хорошо?

– Да, без проблем.

Петер удалился, а Мари осталась ждать его, разглядывая незнакомые дома за высокими заборами, пустынную дорогу, небо, затянутое дырявыми тучами, сквозь которые просвечивали звёзды.

Петер вернулся через десять минут.

– Извини, что я так долго, – искренне попросил прощения он.