Коллектив авторов - Точки непостижимого. Современный рассказ

– «…Они копались в коробках и ящиках, и вдруг котёнку на глаза попался необычный предмет. Большой свёрток в зелёном чехле…» – я перевернула страницу и замолчала.

– Читай дальше! – потребовала дочка.

Вместо этого я спросила:

– Что ты видишь на этой картинке?

– Глаза, вот здесь и здесь, – стала тыкать малышка пальчиком, – палатка, котёнок залез.

– А ещё?

– Червяки в банке.

Я перевернула ещё одну страницу, потом вернулась обратно. Но картинка оставалась прежней и вовсе не такой, как её описала дочка.

– Все, – я решительно захлопнула книгу, – завтра дочитаем, беги в кровать. Папа сейчас придёт тебя поцеловать.

Уже несколько месяцев я видела пейзаж, который не видел никто. То промелькнёт отражением в луже, то появится и исчезнет в проёме арки, а иногда подолгу виднеется из окна моего дома. Теперь же выступил на страницах детской книги.

Эти видения начались после той самой встречи.

Был конец октября, я проводила дочку к бабушке и возвращалась по желтеющим аллеям домой, спешить было некуда. На улицах безлюдно, только что прошёл дождь. Словно сквозь влажную пелену доносились приглушенные вскрики детей, лай собаки, шум проезжающих машин. Со всех сторон меня обступил терпкий запах диких яблок и аромат сырой земли. Хотелось дышать полной грудью, наслаждаясь каждым вдохом и выдохом. Ощущения так поглотили всё моё естество, что тревоги и заботы на какое-то время отступили.

Опавшие красавцы манили и влекли к себе. Вспомнив детство, я начала собирать мокрые листья, разглядывая их форму и невообразимые оттенки: апельсиново-оранжевые, сочно-красные и песочно-жёлтые в серебристую крапинку. О боже, как прекрасно может выглядеть смерть! И тут же гнетущие мысли стали пробираться в сознание.

Почему мне не удавалось, подобно другим, отрешиться от неминуемого конца? Уже сколько лет я просыпалась, завтракала, ходила на любимую работу, общалась с друзьями и семьёй, свободное время проводила за приятной книжкой или рукоделием. И такая жизнь мне очень нравилась! Но ведь в конце концов от меня ничего не останется, всё поглотит небытие. Это как рисовать картину и знать, что она будет сожжена через несколько минут после завершения. Как рожать ребёнка и понимать, что он не проживёт и года. Зачем я готовлю обед, зачем иду в кино или строю планы на отпуск? Зачем всё это, если когда-нибудь я сгину и превращусь в прах? За любым предметом и живым существом чувствовалась тень смерти. И она обесценивала любые мои порывы и действия, превращая их в рассыпающийся на ветру песок. Всё в мире временно и потому бессмысленно…

Грустные размышления настолько овладели мной, что я и не заметила, как рядом появился старик. Я сделала шаг назад от неожиданности и тут же смутилась. Незнакомец выглядел дружелюбно и вместе с тем необычно. Яркие рыжие волосы торчали взъерошенной кочкой. А густая борода пестрела всеми оттенками осени: от малиново-бордовых до кирпично-оранжевых. Человек походил на выходца из старой доброй сказки.

– Чудесная работа, – указал старик на листья в моих руках. От добродушной улыбки его лицо покрылось сотней морщинок и сделалось ещё чуднее. Незнакомец весело прищурился, глядя на меня как на старую знакомую.

– Все листья подобраны не случайно и удивительно гармонируют друг с другом, – продолжал он. – Только тонкие ценители способны найти истинную красоту в увядании. И мы с вами одни из них. Верно, милая? – я как заворожённая слушала Пестробородого, чьи вкрадчивые слова обволакивали, а золотистые глаза смотрели в самую душу. – Пока листья были живыми и впитывали солнечные лучи, они все росли как один: зелёные, сочные и молодые. Но когда их вены стали сохнуть, каждый преобразился по-своему, – старик с торжественным видом провёл кончиком пальца по краю кленового листа, который я держала в руках. – Именно для своего последнего полёта к земле листья приобрели неповторимую индивидуальность. С людьми всё иначе. Смерть уничтожает мысли и чувства, тело становится омерзительным. А гибель листа раскрывает его с новой чудесной стороны. Не так ли, милая?

– И всё равно они скоро рассыплются в пыль, – тихо заметила я.

– Подарите мне ваш букет, – попросил Пестробородый, – в моих руках, даю вам слово, он останется нетленным навсегда.

Я не понимала, шутит незнакомец или говорит всерьёз, и потому застыла в нерешительности.

– Всё в мире временно и потому бессмысленно, правда, милая? – Пестробородый лукаво улыбнулся. – Но стоит лишь переступить порог в мир вечности, и старуха-смерть останется ни с чем. Я знаю путь и открываю его тем, кто не хочет мириться с конечностью бытия.

Старик в точности повторил мои недавние мысли. Слова закрутились в голове, силясь сложиться в какое-то разумное объяснение, но только сильнее запутались. Я удивлялась всё больше и больше и не знала, радоваться происходящему или пугаться.

– Я вижу, вы сомневаетесь, – сказал старик.

– Хотелось бы поверить, но так не бывает, – ответила я и протянула Пестробородому букет осенних листьев, словно извиняясь за свои колебания.

– Как любезно с вашей стороны, – поблагодарил рыжий старик, слегка кивнув головой. – А вот это лишнее, – он ловко выдернул несколько мелких цветов, добавленных мной в букет.

– Надеюсь, вы ещё измените своё мнение. До встречи, милая, – Пестробородый втянул запах разноцветных листьев и, тепло улыбнувшись, пошёл прочь с моим букетом и быстро скрылся за поворотом.

Я ещё долго не понимала, что же произошло, где была правда, а где поработала моя фантазия. Но дни бежали, и впечатления от встречи стали таять. Деревья обнажились и наполнили аллеи своими тёмными и печальными силуэтами. Время покрасоваться, отпущенное листьям после жизни, прошло, и они рассыпались в коричнево-серый прах. Как всегда и бывает.

Тогда-то меня и стали посещать видения. Поначалу я всё списывала на обман зрения, разыгравшееся воображение или просто усталость. Но в середине зимы эта картина стала являться всё чаще и держалась намного дольше, так что я успевала в подробностях разглядеть её. Даже если на улице бушевала вьюга, моему взору представлялись стройные деревья с охапками жёлтой листвы. Изящные черные ветки занавесями спускались к воде, которая зеркальной прохладой расстилалась повсюду. Глубокая, недвижимая. Опавшие листья яркими корабликами плавали вокруг стволов, растущих с самого дна этого бескрайнего озера.

Я побаивалась своих галлюцинаций, но позже к чувству страха примешалось нечто новое. Вид осенних деревьев, растущих из тёмной воды, приятно щемил сердце, словно открылось что-то давно утерянное, но близкое и дорогое. Порой меня так и тянуло прыгнуть в яркую осень, оставив наш бессмысленный мир позади.