Нина Абрамова - Меняя грани

Вышел и не смог поверить глазам. Он находился на своей рабочей станции. Вернее, это место было невероятно похожим на неё, но втрое масштабнее. Стены расписаны странными узорами и рисунками. Из потолка торчали непонятные источники света. В его мире пользовались солнечными камнями, по форме напоминающими слегка изогнутые палки с красивыми цветными колпачками на концах.

Вокруг копошились люди, явно спешившие по делам. В мире Грина никто и никогда не спешил. Даже срочные дела выполнялись тут же, однако без спешки. Медлительность, но слаженная и приятная, доставляла истионцам удовольствие.

«Так где же я? – начал думать Грин. – Это место называется… З.. Зе.. Зетрус? Нет. Зем.. Земед? По-моему, нет. Ну же, отличник! Земля! Точно! Этот мир называется Земля, а люди тут – земляне».

Теперь Грин знал, где находится. И сможет доложить о происшествии напарникам – Рэду или Грэю. Они обязательно вытащат его отсюда. Нужно только взять себя в руки.

Он сделал несколько глубоких вдохов, унял путаницу в голове, и решил действовать. Пора было возвращаться домой, к родным и любимой Блу.

Нащупал в комбинезоне рабочую рацию. Она функционировала на расстоянии до десяти миров. Грин был уверен, что находится рядом, поэтому, не беспокоясь, достал её. Присел на скамейку там, где находилось меньше всего людей (они так странно на меня смотрят) и посмотрел на экран аппарата.

***

«Нет мира». Грин находился дальше, чем через десять миров от своего дома. Это означало, что он не сможет связаться со своими, а, значит, не попадёт в объятия Блу и не увидит больше семью…

«Так, не паникуй, – подумал Грин, – нужно только найти мир». Он встал и побежал к ступенькам, в надежде отыскать выход. Однако одни ступеньки вели к другому туннелю, а другие – к третьим ступенькам. Казалось, выбраться отсюда невозможно.

Когда Грин уже отчаялся, то услышал знакомые шорохи. Он стоял наверху ступеней и смотрел на транспорт, который, как оказалось, ездил, а не летал (тут всё устарело). Шорохи доносились из рации.

Грин достал её и взглянул на экран. «Мир №7. Земля». Радости парня не было предела. Но он боялся шевельнуться, чтобы не спугнуть сигнал.

– Один, Грин, один, – позвал из рации голос Рэда.

– Два, Рэд, два, – ответил Грин, пытаясь успокоить выступившие на глазах слёзы.

– Грин, ты на Земле?

– Да, Рэд. Когда заберёте меня?

– Грин, один. Прости.

– Рэд, два, повтори.

Голос в рации стал каким-то тонким и необычным. Он проговорил по буквам:

– П Р О С Т И, Г Р И Н.

– Два, Рэд, два.

– Отбой, Грин.

Экран показал другую запись «Не работает». Рацию отключили.

***

Документ №190904

«Инцидент с узлом №7 исчерпан. Дыру починили рабочие Рэд Томсон и Грэй Стивенсон.

Документы объекта, попавшего в дыру по своей неосторожности, забраны из архива. Родным объекта (Грина Стоуна), было сказано, что он погиб при выполнении своих обязанностей. Его рация отключена.

Это единственный документ, осведомляющий про инцидент. Оригинал, копий не существует. Показывать его разрешается только людям, состоящим в начальственной ветке истионцев.

P. S. Путаница транспортного узла, из-за которой образовалась дыра, произошла по вине другого объекта (Вайта Разовски). Подробнее – см. Документ №190903».

***

Грин смотрел на потухший экран рации и не мог прийти в себя.

Из ступора его вывели знакомые звуки, напоминающие музыку его мира. Они прозвучали всего раз, но крайне отчетливо и совсем рядом. Грин обернулся, и в шагах десяти от себя увидел девушку с гитарой (у них тоже есть гитары?). Девушка шла вперёд, в сторону других ступенек, поэтому Грин не видел её лица. Он немедленно последовал за ней, бросив рацию в карман комбинезона.

Девушка с гитарой вывела Грина на улицу. Он был удивлен наличием всего одного солнца (наш мир освещён тремя светилами). Ночь в его мире случалась раз в месяц, поэтому работа велась под землёй и в темноте, чтобы глаза отдыхали.

Грин оказался на оживлённой улице. Девушка с гитарой растворилась в очередном живом потоке. Однако Грин не упускал её из виду, и уже через три минуты почти догнал. Она остановилась около большого здания с синими стёклами (у нас подобные уже сотни лет не строят).

Грин подошел к ней и обомлел. Перед ним стояла его Блу, только другая. Теперь, когда девушка находилась всего в метре от него и приветливо улыбалась, он четко различал её черты. Это была Блу! Но вместо шатенки она стала брюнеткой, глаза её вместо невозможно голубых стали искреннее карими. Девушка была одета в странные голубые штаны и чёрную футболку, а Блу предпочитала розовые, лимонные и салатовые платья.

– Я Вас слушаю, – произнесла девушка. Голос не принадлежал Блу. Но он был красив, и вызвал у Грина прилив приятных чувств.

Он ничего не смог ответить. Повернулся к девушке спиной и бросился бежать. «Я останусь в этом мире. Я останусь здесь. Я никогда больше не увижу Блу. Я никогда не увижу отца, маму, братьев и тётю. Я чужак в этом мире и нежеланный гость в своём».

Грин бежал, пробиваясь сквозь толпы землян, пока перед ним не возник мост. Внизу небольшими волнами билась о берег река. Невдалеке по воде безмятежно плыли несколько уток. Здесь стояла тишина, людей почти не было. Отдаленно слышался шум городской жизни и автомобилей. Задумавшись только на минуту, Грин бросился в воду.

***

Мягкое течение несло Грина к берегу. Он открыл глаза, зажмурился от солнца. Затем почувствовал, что ни одна клеточка его тела не пострадала. Он лежал на спине, поэтому мог ощущать тепло солнечных лучей и видеть голубое небо, а также несколько белых облаков в виде лебедей. Совсем как дома.

И тут прилетела мысль. Лучшая мысль в его жизни.

Я буду жить.

Это была первая и последняя попытка самоубийства в моей жизни. Отныне я найду дорогу домой, чего бы мне это не стоило. Я обещаю себе. И, как говорит отец, если ты оказался в комнате, выход из неё должен быть. Ведь ты как-то в ней оказался.

Грин улыбнулся. Он знал, что обязательно найдет дверь, ведущую домой.

Сотри границы ластиком безумия,

Обрежь все нити серых будних дней.

Твори себя. Теряй себя. Терзай себя.

И если есть желание – убей.

Я помню, как она двигалась. Плавно, грациозно и уверенно. Она знала, что я рассматриваю её сквозь невидимые границы, ведь оба наших окна утрачивали шторы по вечерам.

Ей нравилось выключать свет и обнажаться, ходить по комнате, оставляя за собой шлейф отчаянного желания. Её силуэт был невероятно красив: тонкая, словно осиная, талия, прекрасные бёдра, элегантные плечи и руки. Волосы на небольшой головке она укладывала в пучок, оголяя лебединую шею. Совсем юная, словно подростковая, грудь слегка проглядывалась под темнотой страсти. Длинные роскошные ноги она передвигала аккуратно и неспешно, позволяя насладиться каждым её шагом. Я сходил с ума. Я ожидал вечера, который был для меня спасением от серых будней и унылой работы, от личной жизни, проходившей мимо. Я любил её. А потом в один мрачный вечер её квартира опустела.