Натали (Наталья) Вуали (Белова) - Мороженое от Натали Вуали

Модное в те годы слово «Монплезир» вошло в обиход с легкой руки Петра I и быстро стало популярным. В переводе с французского mon plaisir означает «мое удовольствие», и именно таким словом назвал царь свой голландский домик, свою холостяцкую резиденцию. Петр сам определил место строительства, сам нарисовал чертеж и контролировал всё до мелочей. Он любил его за близость к морю, и, по его замыслу, дворец должен был стать своеобразным рабочим кабинетом, который бы удивлял гостей самыми модными европейскими новинками. В его представлении парадные помещения должны были соседствовать с жилыми комнатами и хозяйственно-бытовыми постройками. Это было идеальное жилище с водопроводом и канализацией, о которой в те годы никто и понятия не имел. По морю сразу во дворец должны были прибывать послы, купцы, шкиперы кораблей и заморские знаменитости.

Царь так любил и дорожил своим ненаглядным детищем, что издал для гостей, приглашенных в его резиденцию, ряд специальных указов. Некоторые из них невозможно читать без улыбки. Ну, например: «Нельзя на кровати в опочивальне спать в сапогах». Видимо, такие случаи имели место быть! Еще один пункт указа сообщал, что гости должны прибывать без слуг, вне зависимости от чина и достоинств. Петр не любил завистливых глаз и лакейских сплетен.

Петергоф не зря называют русским Версалем. И если душа Петергофа – это его фонтаны, то его сердце – это Монплезир! Я очень люблю его атмосферу, красоту, изящество и волны Финского залива, волнующие его берега. Когда я смотрю на них, мне кажется, что в этой воде утонет вся моя печаль. Иначе быть не может, потому что на берегу стоит счастье! В солнечную погоду Монплезир, кокетливый, игривый, как вишенка на торте, манит и привлекает. В дождливую и хмурую – строгий и величавый. Но всегда поражает своей легкостью и какой-то возвышенной прозрачной невесомостью. Эту прозрачность придает дворцу его галерея с шестнадцатью застекленными арками. Линия одноэтажного строения, вытянутого вдоль берегов, лишь усиливает это впечатление. Из окон видны очертания Кронштадта и Санкт-Петербурга. Купол дворца, расположенный в центре постройки, словно царский шатер, нерушимо возвышается к небу. Это придает ему особое величие. Сад Монплезир с его статуями и фонтанами по личным чертежам царя был разделен на четыре симметричные части. Прогулка по саду – поистине царское удовольствие! Строительство дворца началось в 1714 году, завершилось в 1723-м. Государь Петр Алексеевич привлек лучших архитекторов того времени, это были А. Шлютер, И. Браунштейн, Ж.-Б. Леблон и другие. Этим великим мастерам удалось отразить в своем творении всё то новое, что определяло культуру и быт петровской эпохи.

После смерти царя торжества и приемы гостей продолжила Екатерина I, а затем и Екатерина II. Об одной новинке, которая наповал сражала прибывших гостей, вы сейчас узнаете. Это стол. И не только в смысле кулинарного разнообразия. Стол поражал другим. Это была волшебная скатерть-самобранка, сердцевина которой опускалась и поднималась. Это был подъемный стол, а скатерть-самобранка исполняла все желания великих особ. Поднималась не только сердцевина стола с обновленными блюдами. Такой механизм был устроен под каждой тарелкой. Если на грифельной дощечке написать понравившееся блюдо, затем положить записку под тарелку и дернуть за шнурок, то заказ готов! И кушать подано! Екатерина II любила удивлять. Демонстрация работы этого стола – и сегодня самый зрелищный элемент экскурсии. Жаль, полюбоваться этим зрелищем не всегда удается: стол работает строго по расписанию. Он имеет свой особенный характер. Ему вреден как длительный покой, так и частый подъем. Реставраторы постоянно следят за его работой и ведут свой волшебный журнал. Он называется «журнал состояния стола».