Вера Мельникова - Дочки, кошки, собачки. Дневник

Я думаю, это утро было некой компенсацией за вчерашний сумасшедший вечер, когда мне хотелось бежать из квартиры и кричать на весь наш микрорайон:

– Уберите от меня ребёнка! Уберите от меня ребёнка! Я самая плохая мать на свете: я не в состоянии уложить его спать.

Зоя и правда так долго не засыпала и вообще отказывалась «хоть немного помолчать», что я начала реветь от усталости и собственного бессилия перед младенцем.

У нас в тот вечер были гости – наши с Колькой общие друзья, которые как-то особенно громко одевали в коридоре свои куртки. Несмотря на плотно закрытую дверь, был слышен малейший звук. Потом дверь открылась, украсив Зою мощным потоком света и кто-то громко сказал:

– Вер, не волнуйся, мы уже совсем скоро уходим.

Через 10 минут в комнату бочком пробралась Настя:

– Мам, я очень весело сегодня погуляла.

Потом кот Пушкин без малейшего стеснения (он же у себя дома!) поддел когтем дверь, не закрыв её за собой, разумеется; запрыгнул на диван, и стал активно тереться о нас с Зоей.

И последнее событие вчерашнего вечера, совсем уж из ряда вон выходящее: наша огромная черепаха Дыня, в ночи, решила переместиться из-под Настиного комода поближе к батарее. Как перемещается Дыня? Громко цокая по паркету…

Свекровь всё это время пряталась у себя комнате, Колька ушёл провожать гостей. А я испытывала по полной программе счастье материнства.

20 сентября

Где бы взять деньги на смену гардероба? Я жирею не по дням, а по часам. Никакие диеты, гимнастики и массаж не помогают. Мне кажется, после рождения Зои я увеличилась втрое. Уверенно на мне застёгивается только махровый халат. И самое обидное, что жрать надо: на то, чтобы находиться с ребёнком (с двумя!) на ногах целый день, нужны титанические усилия.

Помимо наших замечательных девочек есть ещё стирка, мытьё полов, сумки из магазина, приготовление обеда на всех. В настоящий момент этим занимаюсь преимущественно я.

Самый болезненный пункт из этого списка – грязные полы. Из Чифа, Георгия и Пушкина сыпется просто шерсть, а из моей старенькой овчарки ещё и перхоть. И вот если дважды в день всё это не выметать и не протирать, то ноги начинают прилипать к полу в буквальном смысле этого слова. А у нас дома принято ходить босиком. Но даже эти сто ежедневных поклонов с половой тряпкой в руках не убавляют моей талии ни сантиметра!

Но и стирка является не менее «радостным» событием: новая прекрасная стиральная машинка – подарок родственников мужа на день рождение Зои – пылится в коридоре. Я же стираю все вещи по-старинке – вручную. Почему-то Колька не торопится подключить новую машинку, зато, чтобы облегчить мне жизнь (надеюсь, именно такова его цель), он периодически ходит стирать свои джинсы и свитера к приятелю в соседний подъезд. У приятеля машинка работает давно и исправно.

22 сентября

У художницы Зинаиды Серебряковой было четверо детей. Несмотря на это она никогда не прерывала свои занятия рисунком и живописью и успела сделать за свою творческую жизнь очень-очень много действительно хороших работ. А весь «секрет» в том, что Зинаиде помогала её мама, взяв на себя абсолютно все хлопоты по хозяйству. Я не знаю, чья это была инициатива, не знаю, правильно ли это вообще, но если бы не подобное самопожертвование бабушки, Зинаида, при её потрясающей непрактичности, свойственной многим творческим людям, вообще перестала бы развиваться как художник.

Я начинаю чувствовать себя домработницей, а не матерью. И уж тем более не матерью, которая рисует. Все карандаши и краски убраны мною на самую высокую полку шкафа.

Получается, что на одного человека в нашей квартире сейчас свален весь быт. И этот человек – я. И не может мне прибавлять этот факт хорошего настроения. Наоборот – под вечер я становлюсь просто бешеной и ору на всех. Неправильно это – когда всё повешено на одного человека. Мне вообще начинает казаться, что кроме быта в моей жизни больше ничего нет и не будет. Но как-то так «вдруг» получается, что все мои домашние при деле и помочь никто не может: свекровь на работе, Коля пытается «через пень-колоду» закончить третий курс института, параллельно где-то как-то подрабатывая, мама моя так ни разу и не приезжала на новую внучку посмотреть…

А тут ещё и мои проблемы с весом и тот факт, что скоро на улицу будет просто не в чем пойти (я, кстати, уже сейчас ношу на прогулку с Зоей Колину куртку – она широкая). Вот неужели я именно к этому и стремилась, когда ждала второго ребёнка?! И куда теперь сбежишь?..

28 сентября

Позвонил Игаев, мой преподаватель по рисунку: в следующие выходные наша подгруппа (у меня последний курс худграфа в качестве второй профессии) едет на этюды в Коломенское.

Я, наивная, стала упаковывать бумагу и краски. Не так уж мне это Коломенское, вдоль и поперёк исхоженное, было необходимо. Мне просто хотелось пообщаться со сверстниками (на нормальном взрослом языке) и не помыть один день полы. Честно! И тут, конечно, выяснилось, что никто не в состоянии меня на один день дома подменить: Коля и тётя Таня именно в ближайшие выходные возвращаются на конюшню у нас под окнами – катать детишек. Подработка! Свекровь вообще фанат и знаток лошадей и прекрасно держится в седле, а Коля ей необходим в помощь: детей, желающих покататься во время учебного года, традиционно очень много.

А мне – как?! Мне кто поможет?

– Зачем тебе Коломенское, – спросила за ужином свекровь. – Ты ведь и у нас в парке замечательно рисуешь.

Люди, вы, что, озверели? Я дышать скоро не смогу. У меня только быт, быт, быт. Ничего, кроме быта. С Колькой произошла крупная стычка по этому поводу – впервые, наверное, после рождения Зои. Но муж мой – мастер слова (ненавижу его иногда за это). Он как-то очень резко и очень сразу заявил, что домашнее хозяйство – это сейчас моя прямая обязанность, если я не работаю. И что вообще наличие детей в семье – это именно быт, быт, быт.

Ёлки-палки! Я же всего-то день воздуха у них просила! Как жить дальше? Как-то придётся: я не хочу, чтобы Настя видела моё удручённое состояние. Или она и так всё понимает?

Вообще больше не буду рта раскрывать по этому поводу – пока это бесполезно.

1 октября

Ура! Зоя согласилась сегодня поспать на балконе. Срочно хватаюсь за свою тетрадь.

Я часто поругиваю себя за то, что не начала вести свои записи раньше, для Насти, когда та была совсем маленькая. Вернее, записи были, но в компьютере, не в тетрадях. Какой-то вирус уничтожил однажды все мои текстовые файлы. Восстанавливать по памяти я ничего не стала – настолько была зла на ситуацию.

Моя однокурсница по геофаку Маша Рогачкова всегда мне говорила:

– Один ребёнок в семье – халява.