Александр Режабек - Библиотека. Повести

…Владика в тот день разве что не била дрожь. Он был мрачен, подавлен и одновременно полон решимости. Ему предстояло заманить Колибри на свидание. Для этого у него были два билета на «Двенадцатую ночь» в модерновой постановке гастролировавшего в Москве малоизвестного, но высоко котируемого среди фанов какого-то воронежского театра. Владику было всё равно на что идти, хоть на «Гамлета», хоть на «Петю и волка», лишь бы быть рядом с Женей. Но под каким соусом назначить свидание? Он мучился, понимая, что просто подойти и сказать, пошли вместе в театр, вряд ли получится, да и на предложение, вероятно, последует отказ. И пошёл на незатейливую хитрость.

Скрепкин, явно нервничая, занял место в ресторане за столиком, обслуживаемым Колибри. Тот, прежде чем подойти, как всегда оценивающе глянул на клиента и понял, что его уже где-то встречал, а точнее, обслуживал. Чуть покопавшись в памяти, Колибри вспомнил, что пару недель назад приносил ему напитки на какой-то корпоративной вечеринке. Тот ещё ему поднос перевернул и потом долго губами шлёпал, извинялся. Хотя мужик явно хороший. Без дерьма. И Женя, приветливо улыбаясь, подошёл к Владику.

– Здравствуйте! Вы, кажется, у нас недавно были, и я вас уже обслуживал? – нейтральным тоном произнёс Колибри.

Владик кивнул и поблагодарил бога, что не сглотнул при этом судорожно слюну.

– Мне, знаете ли, до сих пор неудобно, что я вас тогда толкнул и разбил бокалы, – промямлил он. – Надеюсь, у вас из зарплаты потом стоимость не вычли?

Колибри усмехнулся.

– Да нет. В ту вечеринку было столько вбухано денег, что вы могли бы спокойно покрошить ещё десяток бокалов и разбить или разлить несколько бутылок.

Официант сделал паузу, но, видя, что клиент не мычит, не телится, молча положил перед ним меню:

– Посигналите мне, когда выберете.

Колибри уже собрался отойти, но Владик, как будто спохватившись, умоляюще поглядел на Женю и попросил:

– Вы мне, пожалуйста, водки грамм двести принесите и воды минеральной с газом запивать.

Зачем Владик заказал водку, было непонятно. Пил он обычно мало, водку не любил, а предпочитал коньяк или виски, но отступать было поздно. Прошло несколько минут, Колибри поставил перед Владиком пузатый графинчик и деловито поинтересовался:

– Решили, что будете заказывать? Если нет, то могу порекомендовать.

Но Владик только отмахнулся и с глупой гримасой проговорил:

– Да нет. Пока не надо. Я, видите ли, кое-кого жду. А когда она придёт, закажем.

В ответ Колибри безразлично пожал плечами и, кивнув, отошёл.

Время, даже, несмотря на потихоньку убывающую водку, для Владика тянулось болезненно медленно, хотя его нарастающее беспокойство и нетерпение выглядели совершенно натуральными. И Колибри, по-хозяйски поглядывающий время от времени на столик, с понятным сочувствием отнёс их на счёт не пришедшей на свидание к клиенту девушки. Динамистка, другим словом. Которая, похоже, даже и не позвонила. Но дальше размышлять о перипетиях мужской судьбы Женя не стал. Работы было много. Хотя и выпускать из вида Владика он не собирался. Обманутый в лучших чувствах клиент мог впасть в опасное состояние, то есть начать медленно, но верно надираться без закуски. Поэтому Колибри, видя уже несколько расплывшиеся черты покрасневшего лица Владика, был в полной боевой готовности, когда тот опять позвал его к своему столику.

– Не пришла ведь, зараза, – несколько утрируя, сокрушённо произнёс Владик, обращаясь к Колибри. Тот скорчил понимающую рожу.

– Не пришла, – повторил Скрепкин и сделал вид, что собирается ударить кулаком по столу. Колибри чуть дёрнулся, будто в попытке его удержать. Но только чуть. Это ведь было всего лишь представление, которое они разыгрывали друг перед другом.

– Водки ещё принеси, – мрачно потребовал Владик.

– А может, закажете себе что-нибудь покушать? – с фальшивой заботливостью предложил Колибри. – Чего водку зря переводить?

Скрепкин упрямо покачал головой.

– Нет. Неси ещё водки. А есть не хочу, – Владик неожиданно полез в карман и, покопавшись, вытащил из него два билета. – Смотри. Видишь? Хотел её, дуру, в театр сводить. На суперкрутого режиссёра. Спектакль на малой сцене. Только для своей публики. Знаешь, сколько билет стоит? Охренеешь.

При виде билетов у Колибри в глазах моментально мелькнул интерес. Он с разрешения взял их и с любопытством рассмотрел.

– Так это на театр Сердюка? – с ноткой зависти спросил он.

Владик безразлично кивнул.

– Сердюк, Пердюк… Да какая разница? – Скрепкин сокрушённо покрутил головой. – Разве в этом дело?.. Говорю, неси водку. И закуску какую-нибудь простенькую.

Водку он вскоре получил и продолжил её с кислым видом пить, кося хитрым глазом в сторону Колибри. А тот Владика-то самого хоть из головы и выкинул, но вот про пропадающие билеты не забыл. Уж так ему хотелось на этот спектакль попасть. Даже не смущало, что со смены пришлось бы сорваться. Но, видимо, не судьба. Никакой убедительной причины попросить Скрепкина продать ему билеты он не видел. Да и возможности пригласить кого-то с собой у Жени не было. С Ольгой он недавно вдрызг разругался. Надоело ему её нравоучения слушать: «Будь мужчиной да будь мужчиной!» Тьфу.

Наконец, Владик попросил счёт. Несмотря на выпитое, он выглядел на удивление трезвым и бодрым. И, уже протягивая купюры, набравшись храбрости, предложил:

– А может, если вы свободны, хотите присоединиться ко мне и пойти вечером в театр? Мне всё равно лишний билет продавать. А так, со знакомым человеком, оно вроде и веселее.

Колибри виду не показал, но чуть не подпрыгнул от радости. И стал копаться в карманах, чтобы отдать деньги за билет. Владик, естественно, отказался их брать, с оттенком иронии, называя невостребованную плату разновидностью чаевых. Мечта Скрепкина сбылась, он шёл на свидание с Колибри, хотя тот об этом и не знал.

…От Шекспира в пьесе остались только любовная интрига и главные герои, разнополые близнецы, но сделано всё было здорово. Динамично, остроумно, правда, сюжет был перенесён в наше время. И поэтому одна из героинь, в оригинале герцогиня, прекрасно знала, что влюблена в девочку, одетую мальчиком, а не путалась дура-дурой как у Шекспира, и вовсе не по ошибке спала с ней. А когда нашёлся, наконец, мальчик-близнец, обе девочки, старая и молодая, в развязке пьесы к всеобщей радости и безо всякого для себя ущерба сменили ориентацию. Вот такое торжество свободы нравов. Колибри от спектакля был в восторге. Он словно забыл, что практически не знает своего спутника, и по-мальчишески взахлёб делился впечатлениями, хватая в запале Владика за руки.

– Это ведь было круто. На самом деле круто, – повторял он и с удивлением думал, что современная интерпретация пьесы, возможно, по смыслу глубже, чем кажется на первый взгляд. Что для любви между людьми не так уж важен пол, потому что любовь беспола. Секс – это только физиологическое приложение, и вовсе не обязательное. Ведь любят же родители искренне своих детей. Но разве в этом чувстве есть что-то низменное, физиологическое?