Анастасия Малинская - Волшебницы тоже плачут

– Тоня, оставь меня с посетительницей наедине, – быстро заговорил он, поправляя галстук в черно-красную полоску. – И принеси нам вина. Быстрее…

Тоня, по-видимому, личная секретарша президента, лениво встала, застегнула блузку и вышла.

– Ненавижу, когда ко мне врываются без стука!

– Я стучалась.

– Неважно. Но сегодня я в настроении, а потому присаживайтесь, синьорита.

Шеф собственноручно подвинул ко мне стул, и я села.

– Да, день замечательный! Если бы еще не эта проклятая погода… Ненавижу солнце и жару. А вы?

– Терпеть не могу ясные дни, – соврала я и, разумеется, получила небольшой разряд от своего честного каблука.

– Ну, чего же вы притихли? Рассказывайте, зачем пришли.

– Я… я хотела бы в вашей компании пройти стажировку. Я на втором курсе Университета белой магии учусь… отличница…

– Отлично!

Все это время Эндрю Адамс внимательно на меня смотрел. Взгляд этот был зеленый и какой-то печальный, даже болезненный, несмотря на замечательное расположение духа хозяина. Я старалась не смотреть в его глаза, чтобы случайно не утонуть в их болотах. Но к странному голосу шефа пришлось привыкнуть, как и к этой жуткой готической музыке.

Вошла Тоня с бутылкой токайского вина.

– Да, я припоминаю, вас мне рекомендовал академик Филипс. Что же, я вас беру! Выпьем за начало вашей трудовой, так сказать, деятельности.

Адамс протянул мне полный бокал. Но из прошлого голос Энни кричал: «И не пей вина, даже если он будет настаивать!!»

– Извините, я не пью.

Каблук вонзил мне в пятку гвоздь.

– То есть, УЖЕ не пью, – немедленно исправилась я, сдавливая в горле крик.

– Лили, не нужно так, – я обижусь.

– А я обижусь, если вы будете настаивать!

– То есть, мне придется пить одному? Вам известно, Лили, что в одиночку пьют только алкоголики? И, ко всему прочему, если я напьюсь с горя, как же я поведу свой летающий лендкраузер?

– Так не пейте, – посоветовала я и направилась к выходу. Мне определенно все это не нравилось.

– Ну, как хотите, синьорита! Я жду вас завтра на рабочем месте. И не опаздывайте! – крикнул Адамс мне вслед.

Я сидела на диване с миской клубники и смотрела своих любимых «Иствикских ведьм». По сюжету фильма в жизни трех подруг-ведьм появлялся сам Дьявол и влюблял в себя втайне каждую из них. Узнав правду, ведьмы объединили силы и успешно отомстили злосчастному казанове. Я подумала вдруг, что если бы мне в жизни встретился такой дьявол, я бы непременно в него влюбилась. Свою тягу к подлецам я всегда объясняла законом физики – одним из тех трех, которые запомнила из школьного курса: РАЗНОИМЕННЫЕ ЗАРЯДЫ ПРИТЯГИВАЮТСЯ. (Два других были о том, что сила действия всегда равна силе противодействия, а в каждом источнике есть свое, внутреннее сопротивление.) Сама-то я – белая и пушистая:)

На самом интересном моменте фильма перед экраном замаячила моя милая сожительница-эльфийка. Ее однажды подарил мне студент факультета магической селекции. Поначалу, правда, он сделал для меня живого кентавренка, от которого я попыталась отказаться как можно вежливее. А потом вырастил этот самый Ромашковый Куст, что сейчас нежится на моем подоконнике в лучах солнца. Как сюрприз из цветочка вылезла тогда эта крохотная девочка с зелеными крылышками: «Питер сказал, они под цвет твоих глаз! Ты ведь Лили, так? А я – Лавуня, страстная фанатка Любви».

Лавуня действительно была на Любви помешана, даже еще больше, чем моя Анджи на своем Билане.

Я уже хотела Лавуню от экрана отогнать, но тут зазвонил телефон. А вот и Анджи.

– Ну как, в Ассоциацию ходила сегодня?

– Ага.

– И? Первое впечатление всегда правильное!

– Будем надеяться, что на этот раз ты не права.

– Что, все так плохо?

– Замечательно! Секретарша – дура, кадровик – извращенец, а президент мало того, что целуется среди бела дня на столе со своей ассистенткой и спаивает работников, так еще и врубает на всю громкость ужасную готическую музыку.

– О да!… Готическая музыка – это действительно ужасно. Слушай, а заходи ко мне в «Челю», я сегодня до ночи работаю.

«Челя» – это «Челентано», такая уютная пиццерия, в которой Анджи подрабатывает официанткой в симпатичном галстучке и берете. Раньше я тоже работала здесь, и у меня были и галстук, и берет. Болтовня с Анджи, запах вкуснейших блинчиков, улыбки посетителей. Иногда мне казалось, что Анджи сделала правильный выбор, когда променяла на это тесное кафе Академию художеств. Причем не какую-нибудь, а самого Господа. Отец Анджи выучился там, и теперь работал на восточной стороне неба: рисовал по утрам рассвет. Он писал дочке письма о том, что оттуда, сверху, видно все: и Японию, и «Челю», и даже Билана. А Анджи просыпалась всегда рано-рано и наблюдала за работой папы, но магия с детства была ей не по душе. Дочка небесного Художника мечтала о простoй земной жизни, пицце и мультфильмах и встречалась уже давно с самым обыкновенным парнем – моим приятелем детства Дэвидом Коснером.

– Добрый вечер! Что будете заказывать? Мне отчего-то так знакомо ваше лицо… О, вы случайно не звезда знаменитой Ассоциации волшебниц мистера Адамса? – восхищенно пролепетала Анджи, встречая меня за барной стойкой.

– Ну, если вы так хорошо знаете меня, может ответите сами, что я собираюсь заказывать? – подыграла подруге я.

– Порцию блинчиков с майонезом и курицей и стакан яблочного сока.

– Точно! Вы читаете мои мысли! О, ваше место не здесь! Думаю, вам стоит бросить все и стать вторым Нострадамусом.

Мы расхохотались, но тут я услышала за своей спиной Голос и притихла.

– Анджи, посмотри, пожалуйста, не вошел ли только что высокий широкоплечий молодой человек?

Подруга непонимающе утвердительно кивнула, а я продолжала, не оборачиваясь:

– Он высокомерно осмотрелся, театрально поднес руку к глазам и взглянул на часы…

– Кому еще надо стать Нострадамусом! – воскликнула Анджи. Она преувеличила мои возможности. Просто голос Адамса нельзя не узнать, и манера держаться у него чересчур специфична.

– Тс-с-с-с!

Я нырнула под барную стойку, потянув подружку за собой.

– Не кричи так, ради Бога. Только что твою пиццерию удостоил высокой чести посетить сам Эндрю Адамс! Интересно, что ему понадобилось здесь? Я думала, такие водят своих девиц только в гламурные ресторанчики…

Анджи выглянула, приняла у кого-то заказ и опять нырнула ко мне.

– Лили, у меня для тебя есть две новости. Первая – он мне ужасно не понравился. И вторая – он не с девицей. То есть, не только с девицей. С ними еще двое детишек, которые называют Адамса папочкой.