Хелен Хоффманн - В плену у Снежной королевы. Книга 1

Из окна машины Мария рассматривала незнакомые улицы, дома. Канун Рождества… Почти не было снега, только лёгкий морозец так слегка шалил, подмораживал тех, кто был не предусмотрительно легко одет. Многие ходили без шапок, в демисезонных куртках или пальто. Всё дышало миром, спокойствием и предпраздничным настроением. Улицы украшали гирлянды, двери домов ёлочные венки с шарами на них. И повсюду игрушечные, веселые Санта – Клаусы на крышах, балконах.

Незнакомая страна, чужая речь, другие нравы… но всё ей казалось родным, может, оттого, что здесь жили её дети и друзья её родителей.

Выйдя из машины, она с наслаждением вдыхала прозрачный воздух и даже распахнула куртку, чтобы лучше ощутить свежесть легкого морозца.

После радушного приёма и сытной трапезы Юлия, Мария, дядя Андрей и его жена Элина, пожилая, но весьма подвижная, обаятельная и коммуникабельная женщина, устроились в достаточно уютной гостиной. Здесь, как у всех русских немцев, было немного мебели: не было громоздких стенок и шкафов, а вполне уютная комната, с маленьким журнальным столиком посередине, где всегда стояло блюдо, с фруктами, телеаппаратура, на которой стояла изящно украшенная маленькая новогодняя елка, диван и два кресла возле столика. Приоткрытая дверь, ведущая на вполне просторную уютную мансарду.

Присев рядом с Марией и по-матерински обняв, тетя Элина нежно погладила её по волосам:

– Ну рассказывай, а то мы не всё поняли из твоего письма.

Мария села к ней поближе, как бы ища защиты, вздохнула и начала рассказ.

– Как говаривали наши классики «боль воспоминаний гнетёт нас», попыталась пошутить для начала Мария и продолжила уже печально, – так бывает, что полюбишь подлеца, а потом жизнь, как колесо, закручивает и нет сил выбраться из этого омута…

– Ты имеешь в виду Сергея? – перебил её дядя Андрей. – Но я хорошо его помню. Он производил хорошее впечатление, компанейский мужик, трудяга, да и твой отец был в восторге от него.

– Да, да с отцом были отличные отношения, все видели его оболочку, но никто не знает изнанку, это у него хобби такое – производить впечатление, как на мужчин, так и на женщин.

– Ах, Мария, ты говоришь банальности, все мужики немного бабники, – дядя Женя досадно махнул рукой.

– Да! Только их женам почему-то приходится терпеть их слабости! – неожиданно горячо вступилась за Марию тётя Элина, гневно сверкнув глазами в сторону дяди Андрея.

– То, что он бабник, пьяница и дебошир такая мелочь в сравнении с тем, как он умеет манипулировать и использовать людей, а сам в это время остаётся в тени. К сожалению, я попалась в этот капкан и мне теперь тяжело выбраться из него, – тяжело вздохнула Мария, расстегнув пуговицу на кофточке, особенно чётко вспоминая один эпизод:

Сергей сидит за большим круглым столом, большие ладони, сцепленные свободно, лежат на столе, он говорит спокойно, как бы рассуждая, вместе с тем циничность его слов ужасает:

– Дорогая, за восемь лет совместной жизни мы нажили дом, машину и двух очаровательных детей. Ты считаешь, что мы должны расстаться, несмотря на то, что я тебя люблю и против развода. В таком случае мы должны поделить всё нажитое имущество по справедливости. Итак, ты забираешь наших детей – а это самое ценное, что мы совместно приобрели, ну а остальное остаётся мне, – с ухмылкой на хладнокровном лице он высказался.

– Он прекрасно знал, что я не смогу отсудить у него ничего, продолжала рассказывать Мария.

– Всё наше имущество было записано на его мать. Он уверял меня тогда, что так будет лучше, в случае каких-либо проблем с налоговой инспекцией по его бизнесу. Так, я осталась одна с маленькими детьми на руках, без денег и без жилья. Мария прервала рассказ, сделав глубокий вдох.

– И его мать, между прочим, верующий человек, сразу возненавидела меня, как я только переступила порог их дома. И все делала исподтишка, чтобы только разбить наш брак, несмотря на детей…

– Тогда я решила вернуться в свой город, в родительский дом, где жил в одиночестве в то время мой отец. Правда, через несколько месяцев после нашего приезда с детьми папа умер… Бедный папочка не смог перенести смерть мамы, – Мария закрыла лицо ладошками, наступила пауза. Тетя Элина прижала её снова к себе, погладив по голове.

– Да, я помню, как они сильно друг друга любили, – прервал молчание дядя Андрей, – но ты же знаешь, что ты для нас, как родная дочь и всегда можешь на нас рассчитывать.

Мария благодарно взглянула на дядю Андрея.

– Спасибо вам, мне греет сердце мысль о том, что вы у меня есть. Как же я устала от одиночества. Мария обняла тетю Элину и заплакала.

– Тебе следовало раньше рассказать нам о своих трудностях, а не терпеть всё это столько лет, – сказала тетя Элина.

– Ах, дорогие мои, я же знаю как вам тоже тяжело и что оба тяжело больны, к тому же всё принимаете так близко к сердцу, что потом ещё больше ухудшается ваше состояние, вы нужны мне живые и здоровые, для меня сейчас любимые и единственные родные люди.

– Ну, ну хватит сентиментальничать, рассказывай дальше, – прервал её дядя Андрей, но глаза его как-то подозрительно блеснули, он откинулся на спинку кресла, нервно поправляя рукой лежащее на столе яблоко, желтое, как маленькая копия солнца.

Мария понемногу успокоилась, согреваясь в кругу любящих её и всё понимающих людей.

– А дальше всё, как в кошмарном сне, – вспоминала она дальше. Это были 90-е годы, самые ужасные годы для нашей страны. Вы наверняка здесь об этом не всё знаете, когда всё, казалось, рушилось. В государственных учреждениях, где год, а где и дольше, не выдавали зарплату, или она была настолько мизерна, что едва хватало на продукты. Люди были подавлены, впадали в депрессию. Да и в частных фирмах было не всё гладко, рэкет и мафия управляли бизнесом. Я не знала, как мне прокормить детей, к тому же они часто болели. Бывало так, что вечером приготовлю ужин из последних продуктов, положу детей спать, выйду на веранду, затяну в лихорадке сигарету, а пальцы трясутся от страха и безысходности, и слёзы душат меня от мыслей как же жить дальше…

– А детские? В конце концов, алименты от Сергея? – спросила Лилия

– Какие детские? – с горькой улыбкой ответила Мария,

их хватало на неделю, чтобы купить только хлеба. Это не так, как здесь можно долгое время на одни детские жить. А алиментов, которые мне всё же удалось отсудить, едва хватало на несколько рулонов туалетной бумаги, это я так для яркости образа беру в сравнении.

– Сергей работал в частной фирме, а в таких фирмах умеют скрывать реальные доходы и зарплату. Вот и получается, что он якобы выплачивал деньги на содержание детей и сможет доказать это в любом суде, махая при этом «квиточками», а он обязательно не забудет продемонстрировать это всем и каждому. Вот только детям уже не вернуть того, чего они в своём детстве не дополучили: не купленные игрушки, сладости, всё то что положено иметь в их возрасте. – Мария гневно сверкнула глазами.