Валерий Марценюк - За советскую Родину

20 августа 1941 года вышел приказ Гитлера об образовании „Рейхскомисариата Украина“. Предполагалось создание семи генеральных комиссариатов, среди которых из Житомирской и Винницкой областей образовывался генеральный комиссариат „Житомир”. Территория же самой Винницкой области была разделена почти пополам между Германией и Румынией. Южные районы отходили под управления Румынии, а северные – к Германии. Граница раздела области прошла непосредственно по реке Южный Буг.

Как на немецкой, так и на румынской стороне области, оккупанты оставили бывшее административное деление (село, район). Но, кроме того, были созданы еще и округа, в состав которых включались три сопредельных района. Во главе сел стояла сельская управа, возглавляемая старостой. Во главе района стоял районный комендант (как правило, немец) и районная управа. В округе руководил гебитскомисар (снова же таки немец) и окружная управа. Область возглавлял генеральный комиссар и областная управа. Руководить Винницкой областной управой оккупанты назначили профессора ботаники медицинского института А.А.Севастьянова. Как правило, в управах работали люди, обиженные советской властью, но их роль была довольно ограничена. Кроме официальных представителей власти из местных жителей, на всех решающих административных и хозяйственных участках управляли сами немцы. Так, сельским хозяйством (верней, заготовками сельхозпродуктов) ведал непосредственно сам немецкий комендант района. Отделом работы (в том числе, отправкой населения в Германию) руководил немецкий комиссар работы. Во всех предприятиях (МТС, МТМ, сахарных заводах, даже на заготзерно и нефтебазах), кроме директоров и управляющих, были назначены шефы (немцы), которые и являлись действительными хозяевами положения.

Колхозы, названные общинными хозяйствами, теперь стали возглавляться колхозными старостами. Но действительным хозяином колхозов стал немецкий сельхозинспектор (начальник штецпункта). Он руководил 10-15 колхозами, доводил им планы сева и других работ, следил за дисциплиной. Так за невыход на работу он мог посадить в тюрьму, или выслать на работы в Германию и тому подобное. Вооруженной силой, которая должна наводить порядок в районе, была постоянная немецкая жандармерия в составе 5-6 человек. В дополнение к ней действовали участки местной полиции с 30-50 полицаев на район.

Вечером 20-го июля, преследуя отступающих красноармейцев, в село на ночлег забрели немецкие оккупанты. Откормленные на дармовых харчах из всей Европы, вооруженные до зубов автоматами и винтовками, завоеватели презрительно относились к крестьянам, постоянно требуя от них „яйко“, „млеко“ и „шнапс“. Село неожиданно наполнилось пронзительным визгом свиней, перепуганным кудкудахтанием кур и невменяемым ревом скота. Отовсюду раздавались автоматные очереди, хлопали одиночные выстрелы из винтовок и звучали веселые песни победителей под акомпонемент губных гармоник.

Посетили они и двор Табачнюков. Забрав там трое кур и малого свиненка, они подались дальше по улице подыскивать себе подходящий дом дня ночевки. Дом Филиппа Табачнюка им не понравился, потому что его строительство было не завершено после пожара, устроенного кулаками в 1926 году. Под жилье была завершена только половина дома, а другая временно использовалась под складирование хозяйственного инвентаря и провизии.

Вслед за такими событиями в Ярышивку пришел „новый порядок“… Вскоре в село из городка Гнивань в сопровождении десятка полицейских прибыл немецкий комендант района. К прибытию представителя немецкой власти некоторые жители, которые находились под влиянием своего односельчанина Петра Яремчука, заранее приготовились. Они встретили его хлебом и солью, а после того был собран сельский сход. На этом сходе к сведению жителей села довели основные требования новой власти к местному населению. Также зачитали распоряжение о назначении сельским старостой того же Петра Яремчука.

Сельская управа Ярышивки расположилось в помещении бывшего сельского совета. Дом, в котором размещался одновременно сельский совет, клуб и библиотека, был построен почти перед самой войной рядом с территорией колхоза. На строительство использовали деревянные конструкции из разобранной перед этим церкви.

Свою работу на новой должности староста начал из организации в селе участка полиции. Своим помощником он назначил Степана Линду, а в полицаи взял своего родственника Омельяна Яремчука, трех жителей села Игната Мудрика, Арсения Пугача, Ефима Захарчука и двух чужаков из Западной Украины, которые отзывались на имена Влодко и Бодя. Те зайды приблудились в село, после освобождения их немецкой властью из Винницкой тюрьмы. Не откладывая дела в долгий ящик, Петр Яремчук сразу же составил перечень комсомольских активистов, которые остались в селе. После чего собрал их и других сельчан возле помещения управы для проведения разъяснительной работы. Пригласили на тот сход и Анатолия с его другом, тоже бывшим комсомольцем, Петром Ткачуком, а также и Александра Ксенича, который проживал почти рядом с Табачнюками на одной улице.

Когда все приглашенные расположились вокруг входа в сельскую управу, староста вышел на крыльцо и начал свою речь.

– Вот слушайте сюда все, а прежде всего комуняцкие выкормиши и их комсомольские служки. Как видите, ваша дорогая советская власть быстро накивала пятами в свою Московию и уже, наверное, там навсегда и останется. А здесь установилась власть непобедимого Рейха, представителем которой являюсь я – ваш староста. Было бы справедливо вас здесь на месте и уничтожить, как вы нас когда-то уничтожали, садя в тюряги, высылая в Сибирь и расстреливая без суда и следствия лишь за подписями трех палачей. Однако немецкая власть более гуманная, чем советская, она дает вам шанс заслужить прощение и загладить свою вину хорошей работой.

Староста немного приостановил свою речь, прокашлялся, а потом продолжил.

– Пришла мне с районной управы директива – ввести в нашем селе на базе бывшего колхоза „Колос” общинное хозяйство, чтобы своевременно собрать урожай и обеспечить сдачу продовольственного налога для нужд немецкой армии. Поэтому все, кто до этого работал в колхозе „Колос” должны немедленно завтра же выйти на работу и приступить к выполнению своих бывших обязанностей.

– А кто же будет руководить тем хозяйством, может вы, господин староста? – несмело прозвучал из толпы вопрос к оратору.

– Нет, не мое это дело, я буду только присматривать за вашей работой. А руководить общинным хозяйством на первых порах, на так называемой должности колхозного старосты, будет Александр Ксенич. Он был же когда-то первым председателем этого колхоза. Если бы Авксентий Скакун остался в селе, то возможно его и поставили бы председателем. Немцы, знаете, не такие дураки – знают, что менять коней на переправе не следует. Но если кто не оправдает доверие, то пусть ждет наказания!