Катерина Шпиллер - Соло на два голоса

Завтрак в позе эмбриона, табуреточка в ванне, на которую пристраиваюсь, включая душ, в той же самой позе. Зачем табуреточка? Стоять – устаю, а сидеть на самом дне ванны… как-то неудобно, неэстетично, я ж не раскладываюсь, не ложусь, а сижу. Да и вставать потом проще с табуреточки, чем беспомощно скользя пятками по дну, пока рука ищет надёжную, правильную опору. Нет, я не инвалид и у меня все руки-ноги на месте. Просто, видимо, время такое пришло – слабоножное, беспомощноручное. Ну, чуть раньше времени, так и основания для этого, скажем честно, имеются.

Словом, сижу я на табуреточке в позе васнецовской Алёнушки, стараясь зарядиться от тёплых струек воды, весело стучащих мне по холке и растекающихся дальше по такому нелюбимому нынче мною телу. Вопрос в никуда и никому: какого чёрта я развесила повсюду зеркала в этой немаленькой помывочной? Теперь, куда ни кинь взгляд (зраками), непременно видишь себя в самом что ни на есть беззащитном и честном виде. Ах, да… Развешивала я их ещё в то время, когда формально считалась и реально была женщиной в самом соку. Но это время прошло, наступило чуточку другое… Зеркала же прикреплены на совесть: их не снять, их сдирать и выкорчёвывать придётся, если уж приспичит. Жалко стены… да и сил нет. Пусть висят.

И пусть, пусть я буду каждый день видеть портящееся на глазах и с удивительной скоростью тело, уныло стареющее лицо, которому не помогают никакие самые крутые кремчики, никакие массажики и уколы. Всё – чушь, обман и разводка дур, вроде меня, а нас таких – легионы. Только под нож, хирургически и кардинально можно справиться, к примеру, с последствием гравитации. Но я никогда не решусь под нож. Значит, буду ежедневно наблюдать в онлайн режиме внимательно, близко и безжалостно процесс увядания и превращения в уродливую старуху. А кто мне виноват? Хотела собой любоваться тогда, когда была стройна и прекрасна – любовалась. Получала удовольствие? Получала. Не хочешь ковырять стены? Нет. Значит, твой выбор – визуальный мазохизм.

С другой стороны, отличное средство от иллюзий и изредка возникающих хулиганских желаний. Ну, с кем не бывает! И тогда получается в точности, как в той песне: «Пять минут у зеркала постой: ты всё поймёшь, ты всё увидишь сам». Кто знает, от какого количества глупостей меня зеркальный эксгибиционизм уже уберёг? Самая безобидная из них – это мечта о покупке той самой юбки в любимом магазине… Юбка была сантиметров на пятнадцать выше колена. Любимейший цвет, обожаемые фасон и материальчик. Я её, суку, померила, но не решилась – дорогая вещь… Потом дома ночью строго себе сказала: ты имеешь на это право, не те деньги, не бриллианты же! Едва дотерпела до утра, чтобы побежать и купить вожделенное.

Но на пути к цели была ванная комната с множеством зеркал. И вот там всё и случилось. Прозрение. Я увидела в натуральном виде тётку своих лет, которая, как старая идиотка, собралась приобрести и, главное, носить мини-юбку! Боже, какой на меня напал смех. Мне было грустно и обидно, но в то же время ужасно смешно. Я тут же придумала для образа – заодно! – розу за ухо, гольфики с помпончиками и туфельки в цветочек. Вуаля! Престарелая городская сумасшедшая будет готова выйти на улицы любимого города, чтобы радовать прохожих!

Спасли меня тогда зеркала от идиотской и стыдной покупки. Повторюсь: то была самая безобидная и забавная история спасательской функции зеркал. Пару раз они удержали меня от романов с… скажу деликатно: с мужчинами помоложе меня. А если без деликатности, то с юнцами из моего фитнес-клуба. Не-не, не с тренерами, это было бы самым жутким падением в моей жизни! Спортсмен, тренер, гора мышц… Да меня мутит от их вида с двадцати метров, что вы!..

Речь о милых и интеллигентных юношах, пытавшихся сделать свои и без того прекрасные юные тела ещё прекраснее. При этом на их мордашках были написаны интеллект и высшее образование. Собственно, потому мы и разговаривались: я, когда вижу умное, интересное лицо, автоматом улыбаюсь и приветственно киваю… Тут и случалась у юношей ошибка восприятия: женщина улыбнулась, значит… И они, окрылённые, начинали разговор. Ну… я ж, конечно, не девушка уже и старею, но, видимо, ещё далеко не то, что себе вообразил читатель. Всё-таки держусь пока для своих, не скажу, скольких лет. Говорят, что очень даже держусь, типа даже слишком…

Словом, молодые люди изредка ещё обращают на меня внимание, и вовсе не потому, что хотят перевести старушку через дорогу. И вот… Несколько раз юноши с хорошими лицами начинали со мной разговор. Тут уже на крючок попадалась я: умные мальчики-то оказывались! И беседы начинали нестандартно, интересно, с подходцем!

– А вы заметили, какая картинка открывается сейчас из окна зала – именно сегодня, когда дождь по стёклам… Прямо чистый Писсарро, дождливый Монмартр.

– Ой! – я аж споткнулась на мате, от удивления перепутав последовательность движения ног. – Ну, вы скажете тоже. Писсарро, Монмартр, Париж… Это где ж вы такое там разглядели?

– Эмм… знаете, показалось… Такая осень красивая, – смутился молодой интеллектуал. Ну, реально ли было это проигнорировать и не продолжить разговор? То-то же.

И так пару-тройку раз. Везло мне на умниц. То Писсарро, то Жорж Перек с его выпендрёжным произведением с не менее вычурным названием «Исчезание»… То, помню, случился заход с Линча и Вуди Аллена одновременно. Как говорила героиня одного дивного советского фильма: «Мне целоваться нельзя – слабею». Вот так же нельзя допускать, чтобы мужчины со мной начинали умные разговоры прямо сразу с высокой интеллектуальной ноты. Я тоже от этого слабею. Во мне моментально вспыхивает женский интерес, и ещё какой силы!

Но стоило тем беседам с молодыми умничками начать переходить на иной уровень общения, стоило неукротимо приблизиться прекрасному продолжению красиво начатой любовной игры, как ситуацию от позорного развития спасала моя помывочная с зеркалами и отличным освещением. У меня к тому ж пока что всё в порядке с памятью: я отлично помнила внешний вид молодых людей там, в зале – их упругую кожу, обтянувшую рельефные крепкие мышцы, их ещё нежные лица, не огрублённые до синевы бритвой… их чистые глаза, чьи веки ещё понятия не имеют, что такое набрякнуть, даже если не выспаться…

Ну, и к чему этот цирк непристойный? Словом, юноши всегда бывали посланы подальше в их счастливую молодую жизнь, посланы вовремя и окончательно. А всё моя ванная комната, зеркальная, справедливая, но и жестокая до невозможности. Но я её сама такой сделала.

И вот я за письменным столом. Фигурально выражаясь. На самом деле всё выглядит так: моя застеленная ярким красно-золотым покрывалом кроватища превращена в шикарную восточную лежанку в подушках, количество которых практически не поддаётся подсчёту. Я и не пытаюсь уже, сбилась давно. Подушки периодически то прибавляются (сама покупаю новые, получаю в подарок от редких гостей), то выбрасываются в силу ветхости. Знаю точно только, что имеются три огромные – 80 на 80, четыре обычные и понятия не имею, сколько ещё маленьких думочек всяких и подспинников. Из этого всего богатства привычно сооружаю себе полусидячее ложе и устраиваюсь в нём с ноутбуком, впечатываясь в подушки на долгие часы.