Юрий Мудренко - Мы из СВУ

Мы забыли, что стоим в строю, что перед нами командир взвода, и что впереди, поминутно разложенные на ближайший час, вырисовываются призрачные контуры реальных строевых занятий, на которых медленно, но верно будет оттачиваться мастерство строевого шага. За этот ближайший час под палящими лучами солнца мы изойдём солёным потом на строевом плацу, поднимая ногу при каждом шаге, чем можно выше, стараясь не сгибать в колене, и оттягивая носок от себя, а потом с силой опуская на землю, дабы добиться слаженности во всех действиях. Мы будем стараться изо всех сил, и о том, чтобы филонить, ни у кого не будет даже мысли.

– Тяжело в учении, легко в бою! Кто это сказал, Гаврилов? – обратится с вопросом к суворовцу командир взвода, специально сделав вид, будто забыл о том, что этот вопрос он задавал вчера.

– Александр Васильевич Суворов! – отрапортует Сергей (так звали Гаврилова) в ответ, громко сопя от усердия.

Такими познаниями обладал не он один, потому что, поступая в Суворовское училище, каждый уважающий себя будущий воспитанник не мог допустить даже мысли о том, чтобы в подробностях не знать крылатых фраз знаменитого русского полководца.

– Правильно, Гаврилов, ты не теряешься, – одобрительно воскликнет командир взвода. – Так держать!

А потом час запланированных строевых занятий, в конце концов, закончился, высвобождая время для творческого полёта мысли в заданном направлении. Капитан с прапорщиком удалились на перекур, а мы, пользуясь предоставленной возможностью, сначала утолили жажду, а затем расположились на лавочках в беседке, чтобы решить вопрос с выбором песни, которую послезавтра будем представлять на строгий суд отцов-командиров.

Существует теория, что большинство идей приходит в наши головы откуда-то сверху, причём нежданно-негаданно и часто очень вовремя. Причём создаётся стойкое впечатление, что в такие минуты нами правит чья-то невидимая рука; и если быть чересчур впечатлительным, то можно полностью уверовать в неземное происхождение той или иной идеи, а главное – подсказки её правильного решения кем-то большим, невидимым, а главное – авторитетным.

Учёные умы, те, кто занимаются изучением процессов, протекающих в головном мозге, скажут вам, что неожиданные правильные решения являются ничем иным, как плодом умственного труда. Просто для того чтобы отыскать в нашей памяти нужную информацию, которая была когда-то давным-давно законсервирована и завалена многими этажами новых сведений, необходимо пробиться через все эти накопленные слои. Уж не знаю, что именно привело нас к искомому выбору нужной песни, но именно она пришлась как раз кстати. Первое место нам на смотре не присудили, однако выглядели мы молодцами, изо всех сил старательно оттягивая носок ноги при каждом шаге и вытягивая ломающимися голосами все ноты строевого шедевра, который оказался действительно уникальным и не мог не привести хотя бы к призу зрительских симпатий в виде похвалы нашего командира. Через два дня на строевом плацу мы горланили во всю:

Суворов, братцы, пример для нас,

Он не терялся в тяжёлый час.

Он на Очаков, на Измаил

Победно войско своё водил.

Проходя мимо невысокой трибуны, на которой принимал парад лично командир роты вместе с командирами взводов, мы не могли не заметить довольной физиономии командира четвёртого взвода капитана Савчука.

Ближе к началу учебного года мы перебрались из радушного летнего лагеря на зимние квартиры в стольный град Минск, и чтобы занять нас посильнее и ещё основательнее укрепить в мысли о том, что с переездом начинается новая жизнь в новом качестве, нам выдали новую форму, на которой, если выразиться простым языком с точной метафорой, даже муха не сидела. Для начала каждый из нас её, конечно же, примерил, критически осмотрев собственное отражение в зеркале; мы все считали, что обмундирование должно сидеть, как влитое. И только прапорщик Костив с таким утверждением не был согласен категорически.

– Тебе его целый год носить, и за этот год ты ещё подрастёшь и возмужаешь. Вот увидишь, – уверял очередного недовольного старшина, вручая и брюки, и китель, что говорится, на вырост. – А потому не возмущайся, что китель немного великоват. К лету может так случиться, он не будет на тебе застёгиваться. Сам потом намучаешься. И что мы делать будем? А? Новое обмундирование я смогу тебе выдать только через год. Ты что, расстёгнутый тогда будешь ходить, товарищ суворовец? – тут старшина сурово хмурил брови и, как мог, старательно изображал серьёзность. – А я тебе за это наряд вне очереди! Вот.

Василий Васильевич, конечно же, лукавил, потому что так раскормиться, чтобы не влезть в собственную военную форму, не смог бы никто из нас. Просто опытный прапорщик, забуревший от службы в Суворовском училище, немного разленившийся и даже временами расслабившийся от форменного однообразия серых будней, не хотел излишне тратить собственное драгоценное время и силы, а главное – очень уж не желал портить свои нервы. Он прекрасно осознавал, что только стоит дать слабину и проявить заботу об одном воспитаннике, как тут же об этом узнают все, и тогда прощай, покой, потому что вслед за обласканным излишним вниманием в каптёрку ворвётся сотня недовольных мальчишек с одной единственной целью: обменять своё обмундирование на другое, более подходящее по размеру. Мы очень скоро поймём, что старшина нас напарил, что наше обмундирование имеет свойство растягиваться по фигуре, так что форс-мажор, о котором он предупреждал, практически невозможен. Мы потом уже узнаем, что такое трапеция, как её изготовить и каким образом с помощью этого простейшего устройства и горячего утюга можно превратить свои брюки-дудочки в расклешённые. Мы со временем научимся красиво заламывать донышко фуражки и изгибать козырёк, превращая головной убор в настоящий шедевр. Мы освоим все хитрости фирменной полировки медной пряжки поясного ремня, аккуратно и старательно сточив все неровности и умело сгладив все огрехи заводской штамповки. Мы узнаем секрет того, как нужно пришивать погоны, чтобы они никогда не сминались. Все эти небольшие, но полезные доработки и преобразования стандартной формы одежды вместе с другими навыками, умениями и знаниями, полученными в годы учёбы в СВУ, всегда впоследствии будут выгодно выделять нас среди прочих братьев по оружию, ведь так лихо носить форму больше не сможет никто; и чтобы этому научиться, существуют только два пути. Первый из них – это своевременно пройти эту школу от «А» до «Я», то есть пройти путь суворовца. А второй – это иметь недюжинный уникальный талант и непревзойдённые способности к преображению и парадоксальному умению с первого раза точно копировать лучшее. Однако такие способности в реальном мире людей могут достаться одному на миллион. Только один из целого миллиона может обладать настоящим талантом перевоплощения, но ему в таком случае самое место быть артистом.