Андрей Юдин - Три дня в родном городе. Повести

Утро началось, как обычно. Маман разбудила меня, когда уже собиралась идти на работу. Постучала в дверь:

– Доброе утро. Борис, ты думаешь вставать?

– Да, рано еще, – пробормотал я.

– Сколько ж можно так лежать? Вот скажи мне, пожалуйста, – она впрочем, сегодня на удивление вежлива и добродушна.

– Да, куда спешить, – постепенно просыпаясь, ответил я и в тот момент начал вспоминать события минувшего дня. Два, прежде всего. Звонок Мишки и звонок Ольги. Что ни говори, не люблю я, когда выбор делать надо. Лучше чтоб был один вариант, безальтернативный.

И маман, кажется, мои мысли прочитала:

– Сходи за картошкой. Лучше на рынок. А то она почти закончилась.

– А деньги?

– Ты совсем не в себе, что ли? На картошку найдешь. Все. Я ушла. Вставай.

Дверь захлопнулась. Я еще немножко полежал, потом встал и подошел к окну. На улице шел снег. Кажется, зима пришла. Я выдохнул. Сейчас, наверно, и настроение изменится. И жизнь. Смена сезонов всегда так влияет на меня. Ну, и значит что-то надо делать. Хотя бы за картошкой сходить. Но для начала надо позавтракать.

Позавтракав, я начал собираться в поход за картошкой. На улице по-прежнему шел снег, но меня это не пугало, наоборот, радовало. «Нет плохой погоды, есть плохая одежда», – говорят, кажется, англичане. Одеть мне было что, более того, деньги были и не только на картошку. Я даже не стал трогать заначку в книгах. Достал бумажник, аккуратно рассортировал купюры по их достоинству. Папу сотен и мелочь отсыпал в карман. Обычно я не слишком люблю доставать деньги и платить за что-то: целее будут. Но сейчас это занятие почему-то доставило мне удовольствие. Тем более, что к имевшимся добавились несколько тысяч, добавленных дедом. «Почти заработал, – хмыкнул я про себя, – зря, что ли на дачу ездил».

Одевшись, я вышел из дома. Снег шел несильный, но за ночь навалило его изрядно, и на другом конце двора дворник скребком начинал торить дорогу. Похоже было, что его вахта началась недавно, мои ноги оставляли следы в нетронутой целине. В кармане я нащупал телефон. Надо б включить, хоть от избытка звонков и телефонного общения в последнее время я в последнее время слегка подустал. Включил и сразу подумал: «Хоть бы не зазвонил». Телефон и, правда, молчал почти всю дорогу до рынка.

Картошку я мог бы купить где угодно, хоть в ближайшем магазинчике в соседнем доме, благо продают они нынче все что угодно – от презервативов до арбузов. Но маман предпочитала, чтобы овощи и фрукты мы покупали на рынке. И сейчас я был совсем не против, чтобы прогуляться. Каких-то три квартала по свежевыпавшему снежку.

Телефон зазвонил, когда я стоял у больших кованых ворот, за которыми, собственно, рынок и начинался. Вот еще тварь с кнопками!

И, конечно, звонил Мишка. И, конечно, начал он сходу про поездку в Москву. Выезд-то сегодня.

– Слушай, Миш, я не смогу, наверно, – промямлил я. Вот, блин, натура, не могу собраться никак и сказать четко и ясно. Все с мыслями собираюсь и плююсь словами, как кусочками жеваной бумаги.

– Ты что, охренел? – с пол-оборота завелся он и, если честно, я его вполне понимал.

– Обстоятельства у меня. Извини, – я хоть и мямлил, но стоял на своем твердо.

Мишка продолжал ругаться и грозить мне всеми смертными карами. Но я знал его, и понимал, что когда-то он отойдет и снова позвонит. Пока же Мишка обещал мне удалить мой телефон навсегда и, наконец, отключился.

Я немного постоял перед входом в людское месиво рынка, попереживал Мишкин наезд (все же успокоиться сразу не удалось, вот не люблю я всякие конфликты) и пошел покупать картошку. Через пять минут с большим пакетом я выбрался наружу и побрел назад. Дорога домой уже не казалась мне такой легкой, воздух был уже менее чистым, а машины мелькали по улице с неприятным мельтешением. И снег под ногами, скорее, раздражал, чем радовал. Я шел, съежившись, и спрятав голову в плечи. Требовались положительные эмоции, и я начал думать о вечернем свидании. В половинчатом настроении я добрел до двора. Навстречу мне из калитки выскочил какой-то парень. Я даже отшатнулся, так стремительно он выходил. Но парень (или мужчина, хотя какая в сущности, разница) притормозил.

– Борис, привет!

– Привет, – я поднял голову.

Передо мной стоял Славка Гонцов. Я узнал его сразу, хотя он прилично изменился. Очки в темной оправе, светлые волосы, не спрятанные под шапку, синяя куртка с какой-то эмблемой. Взгляд у него, конечно, изменился, такой целеустремленный стал.

– Узнал? – улыбнулся Славка.

– Ага. Гонцов.

– Ну, да. Хотя зачем так официально?

Во, у него даже акцент какой-то появился. Хоть и говорит вполне нормально, на обычном русском языке, но как-то неуловимо не так.

– А как с вами, с американцами? Только официально. Как Лавров с Керри, – попытался пошутить я.

– Но мы-то не дипломаты.

– Значит, у нас народная дипломатия.

– Все шутишь.… Расскажи, как жизнь. Сто лет не виделись.

– Ага. Целая жизнь, только у каждого своя.

– Какой-то ты, Борис, агрессивный стал, – грустно сказал Слава.

– А тебя это что, расстраивает?

– Ну да, наверно… в какой-то степени.

– Да ну, забей, все нормально.

– Мне родители про многих рассказывали, что знают. Про тебя тоже.

– А что про меня? Я про свою жизнь особо не распространяюсь.

– Мама твоя что-то говорила.

Ага, вот кто про мою тайную жизнь вести разносит… Будем иметь в виду.

– Ладно, как там в Америке?

– По-разному. Динамично. Но, в общем, неплохо, если работаешь. Ты знаешь, в Москве тоже работают, но там многие только работают, а в Америке…

– Ладно, Славик, – мне не хотелось развивать тему, – Я давно в Москве не был, так что не очень в теме.

– Может, как-то поговорим еще? Я неделю здесь буду.

И тут у меня зазвонил телефон. Вовремя, в этот раз.

– Ага, может. Извини, – я протянул Гонцову руку и пошел в сторону дома, аккуратно обойдя его по свежевыпавшему снегу.

Звонил дед.

– Борис Сергеевич, ты что пропал?

– Да вроде не очень, был же недавно.

– Недавно. То осень была, а то уже зима пришла, – дед хрипло засмеялся и сразу закашлялся. Я подождал, пока он прокашляется и сказал:

– Да как-то дел много.

– Работу что ли нашел?

– Да, как сказать…

– Если есть возможность, заезжай что ли, а то мне как-то не по себе.

Странно. Дед не любит жаловаться. Иногда он просто пугает меня своим оптимизмом.

– Хорошо. Я постараюсь. Выберу время.

– Ну, спасибо. Матери привет. Скажи, я ей позвоню.

Дед отключился. Я оглянулся назад. Гонцова уже не было. А не свежевыпавшем снеге отпечатались мои следы. Причудливо сделавшие зигзаг, там, где я обходил Славика.

Дома было еще более пасмурно, чем когда я уходил. Или мне так только показалось. Шторы задернуты, а на улице затянуто-снежное небо. Раздевшись и отнеся картошку на кухню, я включил ноутбук. Решил поиграть, продолжать строить свой городок. Эта игрушка меня реально заинтересовала. Не скажу, что прямо засосала. У меня вообще иммунитет против всяких «вредных привычек», маний и фобий. Но виртуальный город строить хотелось. По ходу дела решил еще прошвырнуться по соцсетям. Начал вспоминать пароли. Один даже вспомнил. Одно письмо и пара человек в гости заходили. Одна девочка-дамочка, кстати, очень ничего. Кто такая? Во… Людка Громакова, одноклассница. Симпатичнее прежнего стала. А чего хочет? Привет, как дела, где ты сейчас. Ладно, будет время, отвечу. Я вышел с сайта и зашел в игрушку. Но тут зазвонил домашний. Маман.