Максим Смирнов - Роман на салфетках. Сборник рассказов

Наступила тишина, было такое ощущение, что присутствующие перестали дышать.

– Это шутка такая? – спросил кто-то.

– Моя профессия к шуткам не располагает.

– А откуда это? Откуда земля, дом? При чём тут Чехия??? – Рита обрела голос.

– Если кратко, родители покойного были родом из известного чешского рода, и владели в Чехии, тогда бывшей частью Австро-Венгрии, порядочным богатством, включая землю и старинное поместье. Его отец, офицер, участвовал в Первой мировой войне, естественно, на стороне Австро-Венгрии, попал в русский плен. Добровольно вступил в чехословацкий корпус в составе русской армии. После революции вместе с корпусом направился во Владивосток для эвакуации, был вынужден отбиваться от намеревавшихся разоружить их красноармейцев. Был ранен и оставлен под Иркутском на попечение семьи местного врача, который выдал его за своего пропавшего в войну сына, что для окружающих объясняло его образованность, а русским он с детства владел в совершенстве благодаря русской бабушке. Чудом выжил. Женился на приёмной дочери врача, которая и выходила его после тифа. Вскоре родился дедушка. Ну а дальше – в Чехии была проведена реституция, дедушку нашли какие-то его дальние родственники, и он получил то, что принадлежало его предкам.

Это казалось насколько невероятным, даже сам факт принадлежности к древнему роду. А уж целое поместье – ну не бывает так! Присутствующие были ошеломлены, все без исключения. А Зина, казалось, просто оцепенела; полученная дача и квартира её уже не радовали, она просто забыла про них. «Негодяй», – шептала она.

– У меня ещё одно сообщение и несколько распоряжений о более мелком имуществе. Покойный просил довести до сведения присутствующих, что Маргарита Михайловна, удочерённая им после трагической смерти её родителей, была в свою очередь ими удочерена из детского дома в возрасте одного года. Это никак не влияет на действительность завещанных ей активов; воля покойного была такова, чтобы сообщить об этом после его смерти.

Зина сразу очнулась:

– Самозванка! – Её глаза были выпучены, она поднялась и тяжело дышала, – ты это не заслужила! Ты ему никто! Откажись, ты не имеешь права!

Она потеряла голос и взвизгнула.

Нотариус поднял руку и негромко попросил:

– Позвольте закончить. Покойный также просил сообщить, что настоящая фамилия Маргариты – Самолётова.

Зина вздрогнула, лицо её побелело.

– Как? – прошептала она.

Без сил опустилась на стул:

– Рита, поди-ка сюда да воды дай мне.

Рита села рядом.

– Ты когда родилась?

– 31 января 1990-го. А что?

– О, Господи, – завыла Зина и стала вытирать слёзы тыльной стороной ладони.

– Да что случилось-то? – спросила Рита.

Зина всхлипнула и сказала:

– Как же я перед тобой виновата!

– Да не переживайте вы из-за квартиры, значит, так дедушка считал правильным.

– Да какая квартира, при чём тут это! Ты… ты – дочка моя… – и вновь залилась слезами.

– Как дочка? Меня же из детдома взяли…

– Так я тебя туда и отдала, прости Господи… молодая была, глупая, без денег почти, и Мишка, отец твой, сбежал сразу, как узнал о беременности… Прости, дочка…

Рита выбежала из комнаты.

Нотариус подошёл к ней, взял за локоть и сказал:

– Пойдём, дочка, довезу тебя, заодно всё расскажу.

Когда они отъехали, он продолжил:

– Да, дела… Кстати, по поводу Зины, то есть мамы, – я видел, как тебе было неприятно слышать про неё и деда. Так вот, это неправда. Ты же знаешь, что у деда был заметный шрам на всю грудь, когда на учениях граната взорвалась недалеко от него. А Зина сказала, нет примет. Не переживай.

В чешском доме на столе под стеклом Рита увидела клочок бумаги, развернула с трепетом. Короткая записка от деда: «Родная моя Рита, надеюсь, мне удалось сделать для тебя небольшой сюрприз. Прости, что пришлось отдать квартиру Зине – иначе она бы тебя съела. Будь счастлива, ты моя самая родная на свете!»

В первое утро в качестве владелицы дома она встала почти с рассветом, раздвинула шторы, открыла окно и вдохнула сладкий весенний воздух. Весна была в разгаре, не мимолетная московская весна, за две недели переходящая из зимы в лето, а настоящая весна, уже тёплая, но не жаркая, уже без снега, но ещё только с начинающими появляться листочками.

«Вот и стала Золушка принцессой», – сказала она себе.

Вася, продавец сантехники и по совместительству жених, говорит тост:

– Дорогие мои! Спасибо за ваши подарки и поздравления! Так приятно видеть вас за этим, пусть и небогатым (мать невесты поднимает голову, это её дом и её стол), но дружным столом! У нас для вас новость!

– Ой, неужели уже беременная? – с замиранием сердца Васина мама шепчет сидящей рядом маме Тани.

Та отмахивается:

– Да с чего бы?

– Как с чего???

Вася продолжает:

– Мы с Таней сразу решили, что свадьбу сыграем, только когда будет своё жильё.

Люся, подруга невесты, эффектная, уверенная в себе, встаёт с бокалом в руке, немного пьяна:

– Васька, да ладно, откуда у тебя жильё-то?

– Пришлось повкалывать (Васина мать вздыхает), Таня учеников брала – вы же знаете, она педагогический заканчивала, а то в её ДЭЗе не озолотишься… Я в выходные выходил, в вечернюю, коллег подменял, когда нужно было, продавцом года стал. Премию даже за это получил…

– Премию? – Люся ревниво разглядывает Васю.

– Так вот. Мы смогли достаточно отложить, родители помогли, для первого взноса хватило – мы купили квартиру!

Несколько человек ахают, кто-то радостно, а кто-то от неприятного удивления.

Вася продолжает:

– Хоть и ипотека, но ничего, расплатимся. Двушка!

Люся на глазах трезвеет, теребит бокал, примериваясь, куда бы его пристроить:

– Васька! А что же ты, скотина ты этакая, когда я с тобой маялась, на квартиру не заработал, а, сукин ты сын?

– Люся, угомонись. Я давно уже откладывал, еще когда с тобой был (Таня недоуменно смотрит на новообретённого мужа, потом на подругу), сначала хотел тебе сюрприз сделать. Но ты не дождалась сюрприза, ушла…

– Что же ты не говорил, подлюка? Да если бы я знала, что ты на квартиру копишь, да разве ж я от тебя ушла???

Васин отец, Сергей Иваныч, встал, взял Люсю за локоть:

– Люська, а ну, тихо! У людей свадьба, после договоришь… Если Васька захочет.

Люся улыбается, облизывает губы:

– Конечно, дядя Серёжа, захочет, куда он денется. Ты же вот тоже на прошлой неделе захотел, не забыл ещё?

Тот от неожиданности как будто поперхнулся, отдёрнул руку и замер без движения под взглядом жены.

Танина мама прикрикнула:

– Цыц, Люська! Васька, пусть замолчит, скажи ей!

Сидящий рядом Миша, Люсин молодой человек, отвернулся, как будто он тут ни при чем. Его удивлённая добрая улыбка как будто извинялась за всех.