Максим Смирнов - Роман на салфетках. Сборник рассказов

Через час гости разошлись. Таня, обычно добродушная, но сейчас напряжённая, подошла к Васе:

– Вась, а Вась… У вас и правда с Люськой было? А я-то не знала, вот дура, зачем пригласила её…

– Таня, Танюша, да не было ничего серьёзного, ты же сама видишь, бросила она меня…

Он прижал её к себе и поцеловал. Она сразу успокоилась.

Люська уже собралась уходить от своего бессловесного Миши, решила, нужен кто-то более солидный: «Может, милиционер?» – мечтала она. И, бывает же такое, через несколько дней Миша робко сказал:

– Люся, сегодня узнал: хорошо экзамены сдал, так что меня приняли в Университет МВД. Буду учиться на полицейского.

Люся ласково посмотрела на него и ничего не сказала. Она ещё дождётся своего счастья, раз её просьбы услышаны.

– Лёш, а Лёш!

– А?

– Я клубнику собрала!

– Ты моя умница…

– Ты что делаешь?

– В танчики режусь! Сейчас мы их…

– Лёш, помоги хотя бы очистить её от хвостиков, умаялась я её сама собирать…

– Щас, Кать, доиграю, чуть-чуть осталось…

Фух… Наконец-то! Сколько же мучений с этой клубникой: на зиму прикрыть от холода соломой и опилками, потом бесконечные прополки, рыхления и полив – уже сил не было смотреть на эти грядки! Собрать – тоже пришлось корячиться, но тут хотя бы виден результат. Даже есть её уже не хотелось – пустила всю на варенье, будет с чем зимой чай пить. Жаль, этот бездельник Лёха не помог ничем, всё пялится в свой новый планшет, не оторвать… Ну и пусть – всё равно я молодец!

– Ну всё, мы их победили! Где там твои хвостики?

– Что-то ты быстро пришёл…

– Ой, ты что, уже всё сделала?!

– Да вот, не дождалась своего танкиста…

– Какая же ты у меня умница! И варенье уже поставила варить… Катюша, как же мне с тобой повезло! Что бы я без тебя делал!

– Правда?

– Конечно! Ты же у меня настоящая хозяйка!

– Да ладно, – засмущалась.

– Иди-ка ко мне, моя хозяюшка…

– Лёш, а Лёш!

– М?

– Ты меня любишь?

– Угу.

– Что «угу»?

– Люблю, – обнял и прижал к себе.

– Подожди, – она отстраняется, – что значит «люблю»? Как любишь?

– Сильно! Сейчас ещё раз покажу, как, – и он громко засмеялся.

– Да перестань, я же серьёзно!

– Так и я серьёзно!

– Ну вот ты бы меня любил, если бы я располнела?

– Располнела? – Лёша приподнялся на локте и серьёзно посмотрел на её голое тело. – Сильно? Если не сильно, любил бы.

– А если сильно??? – у неё от ужаса округляются глаза.

– Тогда нет. Ну сама посуди, зачем мне толстушка? – говорит, поглаживая свой немаленький живот. – Я бы тогда к Люське ушёл.

– Что?!

– Да шучу я, шучу…

– Ребята! Лёша, Катя! Стучу, стучу, чего не открываете?

– Ой, Галина Петровна, здравствуйте! А мы не слышали.

– А ты чего такая растрёпанная? Спали, что ли?

– Да нет, – Катя краснеет.

Галина Петровна удивлённо смотрит на неё, брезгливая гримаса на мгновение показывается на лице.

– Я вам скатерть новую принесла, на вашу-то совсем невозможно смотреть.

– Да не надо, мама, – вступается Лёша, – нормальная у нас скатерть!

– У тебя что, глаз нет? Какая нормальная? А что же у вас так грязно? Пол месяц, небось, не мыли? А плита – Катя, сама, что ли, не видишь? И вообще, когда уже обои поменяете, ну стыдно уже!

– Да нормально у нас, – привычно оправдывается Лёша, – Катя вчера прибиралась.

– А что это вы, варенье варите?

– Да.

– А почему газ такой сильный? На таком нельзя варить.

Лёша не выдерживает:

– Мама! У тебя же молоко на плите!…

– Ой, батюшки! Ну, я побежала…

Сажусь в такси в аэропорту Тбилиси, называю адрес. Водитель, пожилой грузин с хитрым носом, спрашивает меня:

– Сколько?

– Что сколько?

– Сколько платишь?

– У вас же должен быть тариф, вы же официальное такси! Ну, раз спрашиваете, говорю: поеду за 15 лари.

– Вай, какой 15 лари, у нас тариф 25!

– Так что же вы у меня про цену спрашиваете? В общем, дороже, чем за 15, не поеду.

– Вай, откуда такой цена, а?

– Меня в прошлый раз за столько везли.

– Так это кто вёз? Ладно, давайте 20.

– Хорошо.

Поехали. Таксист ёрзает, не может успокоиться, говорит:

– Так дёшево едем, ой!

Я взрываюсь:

– Слушайте, вы, со своими тарифами! Если вы официальное такси, так какого чёрта в предыдущий раз с меня взяли 40?

Он хитро улыбается:

– Надо было тарифы читать, всё написано.

– Но от официального такси я ожидаю честности! Я вас потому и взял, что рассчитываю, что всё чётко, а вы себя ведёте не как гостеприимные грузины, а как враги какие-то!

Он не согласен:

– Но у вас в Москве тоже могут, сколько хочешь, взять.

– Да не могут! Все официальные берут по тарифу.

– Ну, в 90-е не так было…

– У вас в 90-е тоже всё не так было! Я же про сейчас говорю…

Молчим. Что-то бормочет про высокий план, что всю ночь работал, и я его последний заказ.

Я никак не могу прийти в себя:

– Вы же христиане, в конце концов, свои!

– Ой, давай не будем про христиан, а то слишком долго придётся спорить…

– Вас же русские любят, Грузию любят, как можно так относиться!

Он наконец немного смущается, опять бубнит про высокий план, но уже миролюбиво. Переводит разговор, показывает достопримечательности, мимо которых проезжаем.

Расстаёмся товарищами, плачу ему по тарифу. Он долго отказывается, но берёт, тепло благодарит.

Сижу на тёплом камне на вершине древнего города близ Гори. Солнце пригревает и не даёт порывистому ветру, царящему здесь и порой сбивающему с ног, полностью захватить власть. Внизу течёт Кура, стремительная, ещё не растерявшая свои горные силы. На берегу – развалины древних жилищ, пасущиеся лошади и коровы, похожие на игрушечные фигурки. Вдалеке, на горизонте, поднимаются горы – отсюда они уже видны. Подо мной – остатки Великого шелкового пути. В голове звучит «Грузинская песня»: она часто здесь ко мне приходит. Я как в нирване: мыслей нет, есть только ощущение красоты, спокойствия, нежности и любви – к тебе, кто незримо со мной всё время рядом, к окружающему меня пейзажу, к Грузии в целом и к её людям…

Перед глазами проходят яркие картины моего знакомства с этой страной.

Вот мой первый день здесь. Я приехал утром и весь день брожу пешком по городу. Уже тогда я почувствовал тебя, Тбилиси: шагая вдоль пыльных бульваров, сворачивая в узенькие, неухоженные и этим милые улочки с потрескавшимся асфальтом и повседневной жизнью горожан во дворах. Поворот – и как перевернулась страница: открывается вид на город со стороны древней церкви Метехи. В саду при церкви поют птицы и цветёт сирень. Потом я узнаю, что на этом месте была тюрьма, где сидел Сталин. Хорошо, что её сломали. Я прохожу через самый центр, опять словно по парижскому бульвару; начинается дождь, и я захожу в кафе, совмещенном с магазином одежды. Пью вино с сыром и кофе; как же это гармонирует с местом, где я нахожусь. Мысль о пиве даже не приходит в Грузии в голову. Захожу в несколько церквей, древних, как старухи, сидящие перед их входами.