Ркаил Зайдуллин - Меч Тенгри (сборник)

Нет, не может быть… Нагаев усмехнулся. Вряд ли Венера выходит на ночные улицы. Он нажал на педаль газа и в тот же момент неожиданно для себя сделал открытие: а ведь ему хочется, чтобы та стоящая на перекрёстке проститутка в короткой юбке и чулках-сеточках оказалась Венерой! Тогда бы он без всякого стеснения подошёл к ней… и их взаимоотношения стали бы ясными, как день. Каждый знал бы своё место и свои обязанности! И не нужно никакой игры, попыток выглядеть не тем, кто ты есть на самом деле…

Вон ещё одна стоит с поднятой рукой. Смотри, и эта в короткой юбчонке и чулках-сеточках. Длинные волосы льются на плечи.

Нет, эта не похожа на Венеру. Или похожа?

Нагаев остановил машину прямо возле девушки.

В открытом окне сначала показались ярко-красные губы.

– Подвезёте? – Девушка казалась очень молодой.

– Куда?

– Это уж вам решать, – захихикала девушка, не оставив ни тени сомнения в том, чем она занимается.

Нагаев открыл дверь.

– Сначала съездим в Аметьево, – сказал он. – Я тебе за это доплачу.

Девушка и в самом деле оказалась молоденькой. Сколько ей – восемнадцать? Или уже двадцать? Нагаеву она годилась во внучки… «Если бы я раньше женился», – горько усмехнулся он.

Девушка слегка обеспокоенно спросила:

– А зачем нам в Аметьево?

– Дело есть… – Нагаев внимательно посмотрел ей в лицо. – Тебе не страшно одной стоять ночью на улице, Венера?..

Девушка глянула на него с удивлением.

– Вообще-то, я – Ленария… Но, если хотите, можете называть Венерой.

– Чем занимаешься днём?

– Днём я сплю… – Девушка изобразила нечто вроде смешка. – А ты, дяденька, любишь задавать вопросы.

Некоторое время они ехали молча.

– Студентка я, – вдруг сказала девушка. – Учусь в университете.

«В каком?» – хотел спросить он, но вовремя остановился. А не всё ли равно? У таких девушек легенды готовы заранее.

Нагаев остановил машину возле тихой улочки, где жила Венера. Выдернул ключ, сунул его в карман и, бросив девушке: «Я сейчас вернусь, сиди здесь», – поспешил в темноту.

Фонари не горели, и это было ему на руку. Похолодало. На Нагаеве была лишь тонкая курточка, он зябко поёжился. Но огненный комок внутри него вдруг снова вспыхнул, заворочался, и всё тело начало заливать огнём. Осенняя ночь словно сгустилась и опалила ему лицо своим жарким дыханием. Да… хоть и было лето длинным, но всё равно неизбежно приходит осень. И ничего с этим нельзя поделать.

Вон там, через два дома, живёт Венера. Кажется, в одном из окон горит свет? Может, там – в тёплой комнате – Венера с кем-то милуется? А он – Альберт Марленович! – в тёмную ночь, скрываясь от людских глаз, словно вор, расклеивает листки бумаги на уличных столбах «Венера – шлюха!» Пусть знают, кто она на самом деле!

Так, спешным шагом, он обежал всю улицу. Сердце билось в груди, готовое выскочить, кровь разгорячилась. Ему казалось, что даже глаза у него горят в ночи красными угольками.

Он открыл дверцу машины и услышал глуховатый встревоженный голос девушки:

– Где ты был?

– Поехали! – И он с яростью воткнул ключ в зажигание.

Через некоторое время «бабочка» снова подала голос:

– Я испугалась.

– В каждой профессии есть свои опасности.

Уже почти у самого дома он завернул машину в тихий переулок. Было тесно и неудобно, но Альберт Марленович ничего не замечал.

– Венера! Венера. Венера, – повторял он не переставая, и никакого другого слова или имени не сорвалось с его языка.

– Не торопись, не торопись, – бормотала девушка, тщетно пытаясь приладиться к нему.

– Венера-а-а…

Машина, словно утомившись стоять на одном месте, мягко переваливаясь с боку на бок, неспешно покатила куда-то вперёд по глухому переулку.

…Они познакомились в Анталии.

Нагаев поехал отдыхать именно туда, наслушавшись восторженных отзывов знакомых. Он шёл в приподнятом настроении по набережной, любуясь красотами природы – а более всего собой! – и уже недалеко от своего отеля на одной из многочисленных скамеек заметил смуглую молодую женщину. Да, да, женщину, говорившую по мобильному телефону, и – остановился как вкопанный. В каждом её движении чувствовалась нега, свойственная только весьма опытным женщинам. А ведь он всегда смеялся над выражением «любовь с первого взгляда». И это в его возрасте!

Впрочем… Он слыхал о мужчинах своего возраста, которые теряли голову и, забыв обо всём, ныряли в океан любви, и, уже почти утонув, со страшными усилиями всё-таки выбирались на надёжный берег. Но он также слышал и о тех, кто навсегда исчез в этой пучине.

Однако теперь, когда перед ним сидела такая женщина – не полная и не худая, а именно во вкусе Альберта Марленовича, – разве мог он думать о каком-то чужом опыте в стране любви? Какой опыт? Здесь его нет. Как нет и опыта смерти…

От всего существа женщины веяло тем, что она татарка. А ведь нет ни одного такого типа лица, которое можно было бы наверняка назвать татарским. Каких только татар не встречал в своей жизни Нагаев! Но вот, поди ж ты, оказывается, своего видишь издалека!

Он приблизился и порадовался ещё раз – он не ошибся! Женщина разговаривала по мобильному на татарском языке.

– Я здесь замечательно отдыхаю, не надо мне рассказывать о них! – Женщина даже не посмотрела на присевшего рядом мужчину – даже краем глаза не взглянула! – У меня здесь душа спокойная. Достали меня все. А ему не говори, где я.

Договорив, она стремительно поднялась со скамейки.

– Извините… – торопливо попытался остановить её Нагаев.

– Не извиню! – ответила женщина и, словно удивившись, кто бы это мог быть, посмотрела на него – заинтересованно и испытывающе одновременно. – Вы кто?

– А… Да-да. Будем знакомы – Альберт Марленович. Из Казани.

– Венера. – Женщина просто и непринуждённо протянула ему руку.

– Я краем уха услышал, как вы разговаривали, и словно в Казань вернулся… – начал было он, но женщина сухо остановила его.

– И что там есть особенного, в Казани?

– Как что? Родина… так сказать.

– Ну, раз вы так быстро заскучали, зачем же сюда приехали?

– Как раз затем, чтобы скучать! – ответил Нагаев, радуясь, что так быстро нашёлся.

– Тогда вам слишком часто придётся скучать. Здесь почти половина приезжих – из Казани.

– Вы тоже?

– А разве не видно? – рассмеялась женщина.

– Может, после ужина посидим где-нибудь, поговорим?

Венера снова посмотрела на него испытывающим взглядом из-под ресниц.

Эх, Нагаев просто таял от такого женского взгляда.

– Не люблю я сиде-еть, – протянула Венера. – Вот если бы вы пригласили меня на дискотеку, может, я бы и согласилась. Здесь классные ночные клубы. Но… – И снова этот взгляд из-под ресниц.

«Ага, она, похоже, считает, что я слишком стар, – с обидой подумал Нагаев. – Она ещё не знает… Она ещё… Да я… я…»