Зайналбек Сусуев - Чечено-российские отношения и идея чеченской государственности. Политический очерк

Другой пример использования религиозных авторитетов: после депортации чеченцев в 1944 году на территории республики осталось большое количество людей – и отставших, и не пожелавших ехать в ссылку, в том числе участников вооружённого сопротивления советской власти. Для их задержания из депортации были вызваны шейхи Бауди Арсанов, Абдул-Хамид Яндаров, Аббас Гайсумов и другие известные лица, из места службы в Дагестане был вызван сын абрека Зелимхана – Умар-Али. Только под их поручительство люди выходили из лесов и ущелий гор и сдавались властям. Действительно отставшие были депортированы и воссоединены с семьями, многие уничтожены.

Сплочённость мюридов, их взаимопомощь во многом способствовала в эти тяжёлые годы выживанию людей, сохранению ими человеческого и национального достоинства. Несмотря на гонения властей, несмотря на то что в Чечне не осталось духовных наставников тариката, у которых люди могли бы пройти посвящение в мюриды, чеченцы, ингуши, аварцы, андийцы, даргинцы, лезгины, кумыки, другие народности и сегодня придерживаются определённого учения тариката, в основном – накшбандии или кадирии.

Исторически сложилось так, что тарикат накшбандийского толка в Чечне начал распространяться раньше. В работах «Шейхи и эвлия Чечни. Два основных тариката – накшбандия и кадирия» автора Хаваджи Яндарова и «Вирдовые структуры Чечни и Ингушетии» автора Майрбека Вачагаева перечислены наиболее известные шейхи, устазы, богословы Чечни и Ингушетии. Из значащихся в этих списках 109 человек только восемь являются духовными наставниками приверженцев учения кадирия. Это прежде всего Кунта-Хаджи и бывшие его мюриды, ставшие сами духовными наставниками и основателями своих вирдов – Баматгири-Хаджи, его сын Али Митаев, Юсуп-Хаджи, Чим-мирза, Мани-Шейх, Вис-Хаджи, ингушский наставник Батал-Хаджи.

Однако численность приверженцев вирдов (направлений в учении) Кунта-Хаджи в республиках Северного Кавказа большая. В конце XX столетия, несмотря на все преследования, были в Чечне, Ингушетии, Дагестане учёные богословы, к слову которых прислушивались все верующие, которые имели огромный авторитет среди своих народов, по слову которых кровниками прощалась кровь, улаживались многие межтейповые и межличностные конфликты. Многие из них из среды чеченцев и ингушей провели 10—15 лет в сталинских застенках, но своего вероубеждения не изменили. К таковым относились, например, в Веденском районе известные в республике и за её пределами учёные богословы Г1ирма Солтагириев из Харачоя, Амир Байсуев из Ведено из тейпа Эрсеной, Бола Хаджимуратов и Мохмад Басханов из Элистанжи, Денисолта Идрисов из Эшилхатоя, Юсуп-Хаджи из Махкеты, Умар-Хаджи из Анди и другие. И к таковым, несомненно, относились бывшие муфтиями в Чечне в сложное перестроечное время Магомед-Башир-Хаджи Арсанукаев из Алхан-Юрта, Махмуд Гаркаев из Малых Атагов и широко известный в настоящее время и на всём Северном Кавказе, и в мусульманском мире ближнего и дальнего зарубежья религиозный и общественный деятель, председатель Совета алимов Чеченской Республики Хож-Ахмед-Хаджи Кадыров.

В исследовательской литературе по религиозным течениям в исламе на Северном Кавказе нередко встречаются утверждения о том, что вирдовые сообщества имели узкий тейповый круг приверженцев, Например, в учебном пособии для вузов, изданном в Махачкале в 2008 году, пишется: «Суфизм в Чечне характеризуется замкнутостью в рамках отдельных тейпов» . Не совсем верное утверждение: приверженцами вирда Кунта-Хаджи и Ташу-Хаджи, например, являются верующие не только различных тейпов, но и различных народов Северного Кавказа – чеченцы, ингуши, андийцы, аварцы, кумыки, даргинцы и другие. То, что вирдовые сообщества Северного Кавказа не являются объединениями верующих по тейповым признакам, отмечают в своих работах такие исследователи, как Галина Амировна Хизриева, Вахит Акаев и другие. В своей работе «Вирдовые сообщества в Ингушетии» Г. Хизриева, например, пишет: «Вирды в Ингушетии и Чечне надтейповая, а в Дагестане надтухумная и надэтническая структура» (указ. соч., журнал «Этнографическое обозрение», 2006 год). В своей работе «История и специфика современного исламского возрождения в Чеченской Республике» автор Вахит Акаев тоже отмечает, что членами вирдов, как правило, являются представители различных тейпов и народностей. Но есть доля правды в том, что последователями того или иного устаза становились обычно вслед за главой семьи, старейшего или уважаемого в роде, в тейпе большинство членов семьи, рода, тейпа. При наличии среди чеченцев множества вирдов (сообществ мюридов различных устазов-наставников) накшбандийского и кадирийского тарикатов эти мюриды не противостояли друг другу ни по вирдам, ни по тарикатам, хотя изредка появлялись одиночки-невежды, которые могли заявить о неких особенных заслугах, способностях своего устаза. Напротив, известные и уважаемые в народе алимы всегда подчёркивали равенство всех устазов и всех людей перед Всевышним. Тем не менее, сам факт наличия множества вирдов и тарикатов становится предметом критики представителей других отдельных направлений в исламе, в том числе и прежде всего со стороны так называемых ваххабитов – салафитов, которые сами также являются только приверженцами одного из множества направлений и учений в исламе. Деление на различные учения, направления, секты – это болезнь и проблема не только чеченцев, а всего современного ислама и других религий мира. Далее в этом пособии пишется: «Ваххабиты же выступают с позиции объединения чеченцев вне зависимости от принадлежности к тому или иному тейпу» . Ислам любых направлений и учений, как и христианство, не делит людей по тейпам, нациям, расам.

Салафитское учение, одно из многочисленных в исламе, широко распространено в странах Аравийского полуострова, его придерживается правящая семья Саудитов в Саудовской Аравии и большинство населения этого и сопредельных ему государств. Данное учение было взято на вооружение оппозиционными Масхадову политическими группировкам в период 1997—1999 гг. и было привнесено на Северный Кавказ и в чеченское общество не только представителями из стран арабского мира, но и определённой политикой московских структур. Множество организаций данного толка регистрировались в Минюсте в Москве, где печаталась их религиозно-проповедническая литература, откуда они свою работу распространяли в регионы России. В качестве одного из свидетельств потворства данным религиозным течениям определённых служб из центра может быть приведён следующий факт: комиссия при президенте Российской Федерации по противодействию экстремизму 22 июля 1998 года сделала заключение о том, что течение ваххабизма не является экстремистским. А это было время, когда в Дагестане несколько сёл в Кадарской зоне объявили о ликвидации светской власти, то есть о неподчинении власти официальной, а в Чечне под религиозными лозунгами активизировалась оппозиционная деятельность против Масхадова. Именно в тот период, 16 августа 1998 года, сёла Кара-Махи и Чабан-Махи Дагестана объявили себя отдельной, не подчиняющейся официальным светским властям Дагестана исламской территорией. А 21 августа был убит председатель Духовного управления мусульман (ДУМ) Дагестана Саид-Магомед Абубакаров.