Катя Абель - Здравствуйте. Я – любовница вашего мужа. Это правдивая история

– Нравится?

– Очень!

– Я здесь часто бываю. Мы тут жили два месяца, когда с квартиры на квартиру переезжали.

Про себя думаю: неплохо вы жили…

– Меня тут все знают, я часто сюда обедать приезжаю…

Возвращаемся за столик. Садимся рядом.

Вместо несусветного салата мне приносят много-много травы в тарелке, слегка приправленной креветками и черри.

Сижу, пережёвываю траву.

Запиваю вином. Иван смотрит на меня, глаза – светятся.

Тянусь к нему сама, он меня целует.

Целоваться неудобно: официантки-фотомодели мимо шарятся.

Обнимает меня, сидим как престарелые супруги на пенсии: в клетчатых пледах, обнявшись, с видом на природу.

Неожиданно стало не о чем говорить друг с другом.

Какие-то натяжки возникают.

Рассказывает мне что-то.

Не понимаю ничего.

Думаю про другое.

Киваю и улыбаюсь.

– Давай уедем на день раньше? – говорит мне Иван.

Через несколько дней мы едем на гастроли в Череповец. Везем антрепризу, спектакль режиссёра Андрея, который Иван со знаменитостью играют уже несколько лет.

Помреж, ведущая эту постановку, неожиданно слиняла в Таиланд. Ещё две недели назад ко мне подошел продюсер спектакля и попросил ее заменить.

Я согласилась.

– Зачем – на день раньше? – спрашиваю я Ивана.

– Сбежим от всех. Только вдвоем. Поедем на моей машине.

– А как я это объясню директору?

– Никак. Мы никому не скажем.

– А где мы ночевать будем? Гостиницу нам раньше не дадут.

– Мы сами снимем номер. Соглашайся, устроим своё небольшое путешествие.

Своё путешествие. Я и Иван. Сутки вместе. Мне снится всё это, что ли?

– Хорошо, – улыбаюсь ему, – поехали.

Он целует меня.

Расплатившись за обед, выходим на улицу.

Оба простужены до соплей.

Течёт из всех щелей, хлюпаем, сморкаемся, пытаясь делать это как можно незаметнее.

– Знаешь, куда мы теперь поедем?

– Куда?

– В аптеку. Купим нам с тобой лекарства.

Не такая уж плохая мысль, думаю я. Очень даже романтично.

В аптеке девушка-провизор тут же обалдевает от присутствия звезды. Теряется, роняет медикаменты, всё время возвращается глазами: действительно, он?

Иван покупает нам лекарства: капли от насморка, перцовый пластырь, таблетки, порошки, сироп от кашля, леденцы, микстуры… Все в двойном количестве.

Я пытаюсь сопротивляться: куда мне столько? – Бери, лишними не будут.

Получив деньги, аптекарша, краснея, просит автограф.

Иван улыбается: лишний рубль в его копилку.

Едем к нему домой.

Я сижу в его белом джипе и чувствую себя супер-женщиной. С целым пакетом лекарств в руках и кинозвездой на соседнем сидении.

Еще бы высморкаться как следует…

Квартиру, в которой я уже была, теперь мне показывают вдумчиво и подробно.

Огромная, бессмысленная, холодная площадь. Как здесь можно было жить два года? Только уезжая со съемок на гастроли и с гастролей на съемки. Успокаиваю себя тем, что разгуливаю не по семейному гнезду, а по уже оставленному жилищу.

В какой-то момент Иван меня обнимает, разворачивает к себе.

Глаза в глаза.

Губы в губы.

Сшибая попадающиеся на пути коробки, мы движемся к спальне.

Мне неловко, как всегда это бывает в первый раз. Я преодолеваю застенчивость.

В моих действиях больше механики, чем чувства.

Он что-то прекрасное шепчет мне на ухо, я улыбаюсь.

И тем не менее, неловко.

Даже сейчас, когда вспоминаю.

Ближе к утру просыпаюсь от того, что его колотит. Просто трясёт в ознобе рядом со мной. Осторожно целую его лицо, оно мокрое, точно его поливали из лейки. Он не просыпается.

Иду на кухню, ставлю чайник, размешиваю в чашке лекарство, остужаю, несу в спальню. Бужу его, прошу выпить.

Пьёт как ребенок, потому что надо, потому что сказали, пообещали, что станет легче.

Пьёт и через секунду засыпает. Проваливается в небытие.

Через два часа звонит будильник.

Встаю, иду под душ, выхожу, одеваюсь, крашусь, иду на кухню. В холодильнике – бутылка водки и черствая горбушка хлеба. Не густо. Нахожу на полках пачку кофе, сахар, чашки. Не пропадём. Варю кофе в кастрюльке.

Потом возвращаюсь к нему. Бужу осторожно, боясь испугать спросонья.

– Ванечка, вставай, милый. Пора в театр.

Открывает глаза. Глаза больные.

– Я сделала кофе. Есть у тебя нечего, позавтракаем в театре.

– Хорошо.

Глажу его тихонько по плечу. Какая страсть? Только нежность…

– Как ты себя чувствуешь?

– Я сейчас встану.

– Может, отменим репетицию? Ты заболел…

– Нельзя. Я сейчас встану.

Встаёт. Идёт в душ.

Пьём кофе на кухне. Молчим. Тягостно.

Вызываем мне такси.

За Ваней заедет Лёня. Мы должны приехать в театр на разных машинах.

Уезжаю раньше. Целую его:

– Увидимся через двадцать минут.

– Увидимся.

Выхожу из квартиры.

Выхожу и понимаю: меня саму колотит в ознобе. Только не из-за простуды, а из-за осознания: случилось. Ну-ну. Шаг сделан. Звоню Аньке. Кричу ей, сонной, в трубку:

– Попадос! Аня… По-па-дос!

Она подскакивает в моей кровати:

– Что случилось?

– Все случилось! Я влюбилась, дура!

– Сама дура, я испугалась! Разве так можно? Девять утра…

– Я и говорю, что я дура! Ужасная дура, но как прекрасно, Анька, хоть иногда позволить себе быть ужасной дурой…

…

Весь день ему плохо. Я готовлю для него горячий чай, растворяю порошки от простуды, напоминаю, что пора пить таблетки…

Сегодня они репетируют сцену объяснения в любви с Ниной Заречной. Нину играет молодая симпатичная актриса. Меня примиряет с ней то, что она – замужем и любит своего мужа.

Актриса и сама по себе недурна, но над ней работает целая команда профессионалов. Её одевают в чудесное платье, два часа укладывают волосы, штукатурят щеки и красят глаза… А ты тут носишься целый день взмыленной лошадью по коридорам, в зеркало-то взглянуть некогда, а надо держать конкуренцию. Это что, честно?

Как он плачет на сцене от любви к ней! Прямо сердце разрывается. От ревности. Что это он разыгрался сегодня? Никак из-за температуры?

Вот надо же, чтобы такая сцена репетировалась после первой нашей с ним ночи! А на меня он сегодня почти не смотрит…

На меня смотрит московская знаменитость:

– Что-то ты сегодня грустная какая-то, да?

Надо же, заговорил человеческим голосом, заметил кого-то рядом с собой…

– Да, поругалась с начальством…

– Вот я и вижу: что-то с тобой не то…

С благодарностью смотрю на знаменитость.

Это важно, когда рядом кто-то чувствует, что с тобой происходит.

Вечером разъезжаемся по домам. Сталкиваемся с Иваном в коридоре.

– Ну ты как?

– До дома бы доехать…

Ранним утром у него самолёт. Улетает на съёмки в Москву, завтра его не будет.