Рутен Колленс - Светорожденные. Полымя

Черный ворон, взъерошенный черный ворон с выколотым левым глазом, на отблеске отбрасывающим жемчужно-перламутровый перелив, появился в окне, схватился ажурными лапками за твердую поверхность и приземлился. На фоне неба, укутываемом смутными серыми тучами, птица казалась темнее, чем она есть, и… свирепей. Она вселяла страх. Зачем было только делать этих птиц главными посыльными? Ах, да, ответ ведь прост: ворон доставил бы послание наверняка, чего от голубя ждать не приходилось. Голубей часто перехватывали хищники побольше, а вороны и сами по себе были хищниками побольше. За долгие годы войны их тут развелось несметное полчище.

«Сатаиловы падальщики! Предвестник дурных новостей» – пробежала искрометная мысль в голове и тут же угасла – Хедрик не верил во все эти суеверия.

– А ну вон отсюда! – прикрикнул он, слегка взмахнув пальцем. Птицу ударила невидимая сила, оборвав несколько черных перьев. Недовольно каркнув, ворон умчался прочь.

С вершины донеслась песня. Владыка не смог разобрать слов и лишь уловил слухом знакомый ему мотив. Ему песнь была знакома. Он горел желанием снова ее услышать. Нет, она не нравилась ему ни исполнением, ни содержанием, однако всегда, когда он слышал ее, в нем зарождалась надежда, надежда на то, что он сможет достичь своих целей, связанных с удивительными детьми Гомена Трокториума.

– Мой алакс, – мокрый с ушей до пят завыл Боттер Кнат, вбегая в башню с отвращенным видом, – дошли новости о нападающих! Хранители отбивают…

– Тсс! – цыкнул Хедрик. – Не время портить момент, – и пошагал вверх по ступеням. Увидев их, уставший и измотанный Боттер Кнат чуть не зарыдал, но собрав остаток сил, побежал за хозяином.

Бесконечные узкие ступени без опор и перил уходили в небеса. Один неверный шаг, одна маленькая оплошность на пути к небесной тверди и вечность поглотила бы его восходящего. Он редко бывал здесь и будь его возможность, вообще бы сторонился этой башни, однако тот, кто жил на ее вершине, был единственным человеком, нет, не человеком и даже не гардвиком… существом во всем замке, способным помочь волшебнику в его непростом деле. Алакс был бы рад найти тому замену, да только жадные до сердец ветницы убили последнего живого мудреца тысячелетия еще пять лет назад.

В заброшенной астрономической башне, теперь служившей пристанищем птиц-почтальонов, жил дух Илуса Краджуса – летописца и историка эры Златоцветного Заполнения. Илус, как и все мудрецы того времени, всю свою разумную жизнь занимался исследованиями магии гоменских зеркал. После своего четырехсотлетия он, по каким-то неясным никому причинам, резко изменил свои взгляды и с головой ушел в изучение семьи первого верховного мага Семимирья. Все его последующие многочисленные труды были связаны с Гоменом Трокториумом, его детьми и Нэденом. Именно от него Хедрик узнал истину, коя заразила его и поглотила с ног до головы.

Как и многие нынче, Илус Краджус стал слугой нового света, нового владыки, но в отличие от тех же многих, он мог позволить себе не быть частью империи. Частью империи становились живые гардвики, реальные гардвики. Мудрец же был пережитком прошлого, по глупости своей, несвойственной ему, привязавший себя забытой всеми магией к сей башне, превратившейся в его вечную темницу, кою он не мог покинуть даже после своей смерти.

Повелевать духом было так же опрометчиво, как повелевать вольным ветром степей: как бы алакс не хотел призвать его к себе на ковер, как бы не хотел заставить беспрекословно повиноваться, Илус Краджус был в не его власти, и все, что оставалось у владыки, это шантаж, угрозы и запугивания.

Чем выше Хедрик подымался, тем ярче разливалась песнь. Илус Краджус пообещал себе петь ее каждый день до тех пор, пока темный владыка будет править в Дарке или до тех пор, покуда его томящаяся душа не будет освобождена:

«Вот же смутьян! Поди заговоры против меня плетет!» – подумал алакс и тут же, как назло, оступился и потерял равновесие. Перед глазами завертелась далекая земля, ноги подкосились, но он вовремя опрокинулся назад и впился пальцами в стену. От его грубого касания круглые камешки соскользнули с дряхлых кирпичных кладок и помчались вниз по лестнице, через две туны громом отозвавшись из далекой глубины.

Шорох был услышан. Песнь смолкла. «Ох, рано ты закончил ее» – процедил алакс и сделал последние два шага навстречу лгущей тишине. Путь на вершину был осилен. Хедрик посмотрел вниз и ужаснулся той высоты, которую он только что осилил. Голова закружилась. Не было больше ни малейшего желания оставаться здесь. Волшебник магией открыл дверь и заскочил вовнутрь.

Легкие наполнились тяжелым воздухом затхлости. Перед ним открылась круглая комнатка, переполняемая хламом, скопившимся в ней за многие века. Время здесь будто бы остановилось. Черные пауки занавесили потолок паутинными коврами, ветхие полки сломились под тяжестью пыли, деревянные балки на крыше прогнили так, что можно было увидеть сквозь них небо и тучи. Тут и там с шумом пролетали сильфы, обгрызая многотомные книги, не брезгуя даже редкими и единственными в своем роде экземплярами. Пыль покрывала все, начиная от изумрудной люстры с давно погасшими свечами и заканчивая проеденным до дыр красным ковром на полу. Пыль тут была вместо верного сторожевого пса. Нерасторопные шаги алакса привели его в бешенство: пес залаял, встал на дыбы и голосом породил пылевую бурю.

– Утихни, – следовало ему сказать одно только слово – буря пала песком. Хедрик отмахнулся рукой от налетевших на него сильф, взглядом сжег паутину над головой и убил тучных пауков. Их пухлые трупики с грохотом упали на пол, подымая в воздух очередную стаю пылинок.

– Зачем моих друзей обижаешь? – прозвучал гневный старческий выкрик. Хедрику потребовалось две виры, чтобы отыскать хозяина голоса: тот сидел за столом в углу, облаченный в белый дублет, поросший плесенью. Только приглядевшись, волшебник разглядел в темноте его просевшее лицо и два огромных пустых глаза. Мертвых глаза.

Летописец уже не был человеком. От Илуса прежнего остался смутный образ его самого в тысячелетнем возрасте, но остался не на долго. Он медленно исчезал, обращаясь в эссенцию души, в унтвика без желаний и чувств.

Читать дальше