Aman Kanatovski - Жемчужное ожерелье

– Да, вроде так. Эх-х… не знаю. Что-то я запутался.

– М-да, – пробормотал Виталий и продолжил:

– Слушай, ты читал Достоевского?

– Только «Преступление и наказание».

– Ну, так ты помнишь Раскольникова и Софью Семёновну?

– Да.

– Бери пример с него. Ведь полюбил же Родион Софью. Ведь стали они счастливыми.

– Да, но ведь…

– Что?

– Ведь Родион как-никак убийца, а Софья… Ну вы сами знаете.

– Я тебе так скажу. Да многие твои «благородные и честные» девушки и пальца не стоят Софьи. Вот скажи, кто из них за тобой на каторгу пойдёт?

– Пожалуй, никто. Разве кроме Анны.

– Кто эта Анна?

– Та самая девушка.

– Ну, вот видишь, значит, стало быть, любит тебя, дурень ты этакий…

– Да, я знаю. Она меня любит. Нет, я это чувствую.

– Ну вот и женись на ней, если любишь её, если уверен в ней. Любишь её?

– Да, – сказал воодушевлённый Дима.

– Ну, так вперёд. А то, что Родион был убийцей… Читал ты Виктора Гюго «Последний день приговорённого к смерти»?

– Нет, не читал.

– Прочитай. И ты поймёшь, что не Родион виноват в убийстве, а его судьба. Если бы ты прочитал в какой-нибудь газете, что студент убил топором старуху и её сестрёнку, о чём бы ты подумал в первую очередь?

– Наверное, сам бы захотел убить этого студента топором.

– Вот видишь, все мы люди – судим других людей, не зная их истории. Разве сам Родион не страдал? Разве он не хотел утопиться? Разве он не каялся? Да и если бы его приговорили к смертной казни, разве не страдала бы сестра его Дуня? Разве не страдала бы его мать? А ведь они уж точно ни в чём не виноваты.

Дима немного помолчал и ответил:

– Да, вы правы.

Виталий начал кушать.

– Вы чего-нибудь желаете выпить?

– Пожалуй, можно пива разливного.

Дима позвал официанта и заказал пиво.

– Вы знаете, – продолжал Дима, – наверное, я честолюбец. Меня очень напрягает то обстоятельство, что, возможно, надо мною будут насмехаться.

– Из-за того, что женишься на Анне?

– Да нет. Не только.

– Все, кто будут над тобою насмехаться, осуждать… рано или поздно сгинут. Какое тебе до них дело? Главное, чтобы вы сами были счастливы, а судить будет Бог. Кто-то когда-то сказал: «Кто мы, люди, такие, чтобы не прощать друг другу ошибки, когда даже Всевышний прощает нам наши грехи?»

– Это вы прям в точку сказали.

Принесли пиво и бокалы.

– Ну, давай, за твоё здоровье, – сказал Виталий и выпил несколько глотков. Дима выпил коньяка.

В 23:30 рейс BTC 2937 на высоте 11 000 м продолжал следовать своему маршруту и входил в воздушное пространство, контролируемое цюрихским диспетчером Петером Нильсеном. Командир Гросс вызвал на связь диспетчера:

– Швейцарский радар, добрый вечер! Говорит рейс BTC 2937, эшелон 360.

– Говорит диспетчер, повторите!

– Швейцарский радар, добрый вечер! Говорит рейс BTC 2937, эшелон 360.

– BTC 2937, добрый вечер! Идентифицировал вас! – ответил диспетчер.

– Подтверждаю! – ответил Гросс.

Слева, навстречу им, на той же высоте летел грузовой самолёт Boeing 757 компании DHL. Они двигались навстречу друг другу прямо в одну точку, но пока об опасном сближении диспетчер не сообщил ни экипажу Ту-154, ни экипажу Boeing 757, на борту которого летели только капитан и второй пилот. Последние летели из Бергамо в Брюссель.

В пассажирской же кабине Ту-154 было тихо. Прежний пыл детей заметно остыл. Светлана сидела с Дианой и читала журнал, Диана же глядела в иллюминатор. Костя и Артур рассказывали друг другу анекдоты и веселились. Вдруг Костя воскликнул:

– О! Я одну загадку вспомнил, спорим, не отгадаешь?

– Давай, спорим, а на что? – ответил Артур.

Костя задумался, думая, на что бы поспорить, и предложил:

– На желание! Если не отгадаешь, то, когда мы прилетим, я загадаю тебе желание, а если отгадаешь, то ты мне. Идёт?

– Давай!

– Слушай! Едет автобус! В автобусе десять пассажиров. Автобус остановился на остановке – один человек вышел и два зашли. Едет-едет дальше.

– Подожди! Один вышел и два зашли? – переспросил Артур, просчитывая пассажиров.

– Да, правильно.

– Ага, давай дальше.

– Итак он едет-едет и останавливается на следующей остановке – три человека зашли и четыре вышли.

– Подожди! – снова сказал Артур и, посчитав людей, добавил: – Давай дальше!

– Автобус едет-едет и на следующей остановке – один человек вышел и никто не зашёл.

– Ага, дальше!

– Едет-едет дальше. На следующей остановке никто не вышел и никто не зашёл. Едет-едет дальше! На следующей остановке – два человека зашли и два вышли.

– Ага! Дальше! – ответил, считая пассажиров, Артур.

– А теперь вопрос!

Артур уже хотел было, не дожидаясь вопроса, назвать количество пассажиров, но Костя всё же успел задать свой вопрос:

– Итак! Сколько было остановок? – спросил Костя и засмеялся.

– Что? Остановок? – изумился Артур. – Эй, так нечестно, я считал пассажиров, а не остановки.

– А надо было считать остановки, – ответил Костя и продолжал смеяться.

Артур подумал-подумал и, будучи не в силах вспомнить точное количество остановок, ответил наугад:

– Пять было остановок.

Ответ был правильным, хотя Артур назвал его наугад, но Костя, то ли из-за того, что сам не утруждал себя считать остановки автобуса, зная заранее, что Артур проиграет, то ли из-за того, что не хотел проигрывать, сказал:

– Нет, неправильно! Остановок было шесть!

– Давай ещё раз тогда? – спросил Артур.

Костя подумал и согласился. Он повторил загадку, но уже с другим количеством пассажиров, которых тщательно считал сам в уме, а Артур теперь уже считал остановки. В конце концов Костя спросил:

– Итак! Сколько осталось пассажиров в автобусе? – и ещё громче, чем прежде, залился смехом.

– Ну, блин! Так нечестно, – возразил Артур и тоже засмеялся.

Другие дети беседовали между собой, обсуждали полёт и веселились. Только Зоя сидела молча. В руке она держала свой блокнот и на последней странице дописывала только что придуманный ею стих. Она любила сочинять стихи. У столь юной девочки была поэтическая душа. Вот что она сочинила:

Я хочу лететь как птица,

Но не получается.

Может, это только снится,

Что мечты сбываются.

Я могу упасть, сорваться

С облака одной ногой,

Но лучше за минуту налетаться,

Чем быть всю жизнь слепой.

Я с месяца упала,

С его острого края,

И долго летала,

И долетела до рая!

Дописав стихотворение, она глядела в иллюминатор и о чём-то думала. В это же время в кабине пилотов громко прозвучала команда «TRAFFIC-TRAFFIC» («СБЛИЖЕНИЕ-СБЛИЖЕНИЕ»). Это сработало оповещение системы TCAS о критически опасном сближении. Такое же оповещение одновременно получил и экипаж Boeing. Система TCAS – это система безопасности, которая создаёт трехмерную карту вокруг самолёта, используя данные о высоте, скорости и направлении. Самолёты, оборудованные такой системой, постоянно передают эту информацию друг другу, и, если самолёты слишком сближаются друг с другом, TCAS предупреждает об этом пилотов. Такое предупреждение и получили пилоты Ту-154 и Boeing. Затем с экипажем Ту-154 наконец связался диспетчер и сообщил: