Валерий Киселёв - 245-й… Исповедь полка. Первая чеченская кампания. Книга 2-я

Флаг над Ведено поставил мой зам капитан Звягин. Прилетал туда командующий группировкой генерал Куликов. Я не поехал, замкомбата туда послал. Да еще командир сказал, что мы Звягина представим к Герою России – вот пусть он флаг и ставит. Под Ведено я, как комбат, еще не состоялся. А мне командир полка пообещал наградной пистолет за эту операцию, но что-то не получилось

Звягин дело знал, толковый мужик, бесстрашный, он беспредельщик конкретный, ничего не боится. Он мог ходить по деревне без автомата, без охраны и построить всех «духов» и старейшин..

Сергей Лемешевский, офицер по общественным связям, капитан:

– Окопную правду про наш полк телевидение снимало редко. Помню всего лишь раз за четыре месяца моей командировки.

Поскольку министром обороны России был в прошлом десантник генерал Павел Грачев, то центральное телевидение больше старалось снимать репортажи про десантников. Считалось, что десантники – основная ударная сила, а пехота вовсе ни в чем не участвует…

Когда капитан Звягин первым вошел в Ведено, родовое село Басаева, он поставил задачу личному составу: на каждом доме краской нарисовать опознавательный знак нашего полка. На следующее утро весь полк выдвинулся в Ведено, чтобы стать лагерем на ночлег. Когда мы колонной подъезжали к Ведено, то сзади нас на бэтээрах неслись десантники. Они пытались водрузить свой флаг в Ведено, и это должны были запечатлеть телеоператоры центральных каналов. Согласовав свой маневр с командиром полка полковником Морозовым, я перекрыл единственную дорогу клубной машиной и стал ремонтироваться. Вся колонна ждала нас, пока мы снова не тронулись. В это время к 12:00 на вертушках в Ведено прибыли операторы центрального телевидения. Капитан Звягин их встретил. Именно капитан Звягин и весь личный состав усиленной роты не допустили боевых действий в Ведено до подхода основных сил полка.

Николай Звягин, заместитель командира 2-го мотострелкового батальона, капитан:

– Я стоял в помещении, где был штаб Басаева, он был комендантом Ведено. На его столе нашел приказы о мобилизации у местных жителей автотранспорта и сельхозтехники. Чувствовалось, что гражданское население Басаева боялось, он в страхе свой народ держал. И в то же время чеченцы боялись и нас.

Прилетел в Ведено на вертолете главком внутренних войск генерал-лейтенант Куликов. В парке, его еще Ермолов посадил, когда с Шамилем воевал, мы собрались со старейшинами. – «Ну что, ребята, мы взяли этот оплот, надо водрузить знамя, – сказал Куликов, – Давайте наиболее отличившихся». Морпех, десантник и я, от пехоты, водрузили на мэрии российский флаг.

На построении полка после взятия Ведено полковник Морозов объявил, что меня и капитана Хохлова представляет к званию Героя России. Не знаю, написали ли на нас кадровики наградной материал, но этим объявлением все и закончилось.

Сергей Лемешевский:

– Неоднократно капитана Звягина представляли к званию Героя России, но он был простым офицером из пехоты… А если бы журналисты вместо капитана Звягина сняли бы репортаж про водружение знамени в Ведено десантниками, то на сто процентов этому офицеру присвоили бы звание Героя России. Да и почти все заметки в газете «Красная звезда» были про десантников, редко вспоминали про нашу доблестную пехоту.

Александр Глазунов, механик-водитель БТР:

– В Ведено, когда его взяли, еще поцапались с десантниками: «Мы должны были занять, а тут какой-то пехотный полк занял на сутки раньше…»

Полковника Морозова как раз вызвали в Ханкалу, награждать, увезли на вертолете. Меня отправили его встречать в Ханкалу на БТР. А мы как раз напились так, что меня еле подняли. Где взяли? Да по домам прошлись и нашли. Перед Ведено какую-то деревушку заняли, спустился по лестнице в погреб. Вижу – ниша, там чайник, керогаз. Лежат кинжал, патронташ и ружье. Я все это собрал, только вылез наверх и – взрыв. Сработало взрывное устройство, но с опозданием. Ну, бабахнуло и бабахнуло… А это ружье я какому-то офицеру на водку поменял. Я до БТР не дошел, вырубился, но меня подняли, за руль посадили, кнопку нажали, чтобы двигатель завелся, и поехали. Подъезжаем к Шали, а там же круговое движение, базарчик, на нас смотрят. Я вылезаю, в босоножках на босу ноги, в балахоне.– «Ханкала – куда?» – спрашиваю. – «Туда». – «Солярка нужна?» – спрашиваю. – «Нужна». – «Деньги давай». На рынке как было: бензин, очень чистый бензин – значит, у военных куплен. Банки с ним стояли трехлитровые. – «А этот – российский».

Мимо Ханкалы едем, пива купил. Пили и коньяк с мухами. С Геной-пулеметчиком бывало, сядем, бутылочек семь водки распишем, что она там – градусов шестнадцать всего была.

Геннадий Баженов, механик-водитель БРДМ-2 роты связи:

– В Ведено мы стояли в Доме культуры, напротив была школа, вернее то, что от неё осталось. Школа была обнесена каменным забором, на входе на территорию по краям забора находились каменные башни. Школа после попадания в нее авиабомбы состояла из двух частей.

В то время был приказ о наказании за мародёрство вплоть до расстрела. А нам, солдатам, это не докажешь. Мы, несколько человек, пошли по территории этой школы. Там были раньше здания интерната, как я понял, и в одном из этих зданий я нашёл около двадцати ящиков противотанковых мин в боевой готовности. В одной из башен был тоннель, уходящий вниз под гору. Там поставили растяжку и вернулись в роту. На походе к расположению навстречу мне идёт ротный. Я ему: «Так и так, товарищ капитан, разрешите доложить: нашли склад с минами в школе». Он сначала опешил, потом как заорёт: «Ты что – ходил мародёрничал?» – «Вы что, товарищ капитан, я смотрел боевую обстановку». Он успокоился и говорит: «Я тебя завтра привяжу к себе верёвкой, чтобы никуда не залез». Но к обеду мы уже пошли дальше в горы.

Вадим Рикун, зам командира взвода, контрактник:

– Ведено взяли без боя, зато в рапорте написали, что чуть ли не в рукопашный бой вступали. Вообще мне нравилось смотреть, как все списывают. Технику негодную, например. Берешь какую-нибудь высоту, набиваешь технику тротилом и под громкие возгласы присутствующих спускаешь ее с горы, где она взрывается. Как писали отчет по продовольствию: «Прямым попаданием выстрела РПГ в машину обоза… Вань, вы сколько тушёнки в Грозном продали? А, понятно, ну, и я пять ящиков. Плюс сгущёнка. Три мешка гречки вчера пропили…. Понял… Итого: «Уничтожено десять ящиков тушёнки, пять – сгущёнки. Столько-то крупы…» И все счастливы.