Дмитрий Шершнёв - Катехизис действительности

Были ли прецеденты, когда в Украине вам власти мешали заниматься творчеством?

Да не власти, а, скорее, какая-то бюрократия или местечковые власти. Да, было. Когда у меня вышел «Ворошиловград», был 2011 год, и мы с друзьями тогда делали выступление на Донбассе. И там нам неожиданно резко отказали в нескольких помещениях – в Донецке, в Луганске. Я не буду это связывать с какой-то системой цензуры, потому что в Украине, слава Богу, за эти двадцать пять лет независимости системы цензуры не было, и нет, и сегодня её нет. И поэтому говорить: «что есть цензура и меня там вытесняли» было бы не честно. Время от времени какие-то очень странные вещи всё же происходят – то туда не пускают, то оттуда выгоняют. Но это, скорее, зависит от тараканов в голове каждого отдельного чиновника, каждого отдельного бюрократа.

Как вы пишите книги? Расскажите про сам творческий процесс. Вдохновение, тишина, чистый письменный стол…

Желательно, чтобы была тишина и желательно, чтобы был чистый письменный стол… Я невротик, и для меня очень важно, чтобы всё лежало на своих местах. Но всё может быть по-разному. Поскольку у меня довольно хаотичный график, и я постоянно в дороге, то и стараюсь писать в дороге. Вот и сейчас в дороге, в поезде, я пишу новый роман.

Что вы чувствуете, когда пишите книги?

Это очень острый, и очень захватывающий процесс. Когда ты превращаешь, трансформируешь действительность в буквы, в какие-то строчки, в какие-то предложения. На самом деле это, наверное, одно из самых острых ощущений. Я графоман и очень люблю писать. Мне нравится то, что я написал и мне это приносит удовольствие.

Чувствуете ли вы разочарование в Майдане, некий замкнутый круг? Сначала были одни политики, на их место пришли другие, ничем не лучше прежних.

Нет. Разочарование – это удел слабых. Я бы говорил не о разочаровании, а об обеспокоенности. Вы совершенно правы в том плане, что происходит мало изменений, что круг политиков замкнут, что система сама себя репродуцирует. И естественно это вызывает желание и дальше с ней бороться, дальше что-то делать. Это не разочарование, а, скорее, ожесточённость, желание и стимул к дальнейшему действию.

Верите ли вы, что украинский сценарий смены власти может повториться в Беларуси?

Да, конечно. Почему нет? Я очень чётко помню момент, когда в начале ноября 2013 года я был на каком-то интервью и мы говорили о том, что уже тогда было понятно, что президент Украины не подпишет соглашение об ассоциации с ЕС. Все в студии говорили, что украинский народ это всё проглотит. На тот момент не было никаких предпосылок к возникновению революционной ситуации, общество было очень пассивно. Политики также были очень пассивны, оппозиция себя совершенно никак не проявляла. Не было никаких предпосылок думать о том, что через три недели что-то изменится. А я в то же время говорил, что революционная ситуация – странная вещь. Она не обязательно должна лежать на поверхности. Её иногда очень сложно разглядеть, она иногда возникает очень быстро, порой, даже спонтанно. Иногда просто ряд каких-то событий и причин не явных на первый взгляд, в конце концов, складывается в некий пазл, который приводит к изменениям.

Вспомните классический пример из Российской империи – Февральская революция. Конечно же, понятно, что там нарастала какая-то революционная ситуация. Но кто за полгода мог говорить о тотальной смене строя? Поэтому многим в 2013-м в Украине казалось, что Янукович – это очень надолго, и это изменить никак нельзя. Но всё изменилось буквально за несколько недель. Изменилось кардинально. Поэтому, применив всё это к Беларуси можно сделать вывод, что сегодня режим кажется незыблемым, кажется железобетонным, а что будет завтра – никто не знает.

Какой вы видите Украину в ближайшие 20 лет?

Я думаю, она будет дрейфовать в сторону Запада, она будет примерять на себе польскую, чешскую, немецкую модель управления государством. Будет происходить внешняя либерализация с ориентацией на так называемые европейские ценности. Я об этом говорю без особой эйфории, потому что мне многие моменты в этом процессе кажутся довольно неоднозначными. Но то, что этот вариант единственный для нас, чтобы сохранится, в принципе, как государство – для меня очевидно. Потому что, как показал опыт, занятие нейтральной позиции между Россией и Европой приводит к тому, что Россия просто в какой-то момент просто аннексирует твои территории, и просто вводит свои танки на территорию твоей страны. Выбирая между двумя военными блоками, так или иначе, ты выбираешь тот, который не претендует на твою независимость, на твою идентичность.

А Донбасс останется в составе Украины, или отойдёт к России?

Я думаю, что он будет в составе Украины. Границы будут возобновлены. Другой вопрос – когда это всё произойдёт, на каких принципах и какой ценой это будет сделано. Сейчас война продолжается и Россия делает всё, чтобы она продолжалась дальше. Она готова вбрасывать огромные человеческие, финансовые и другие ресурсы в это войну. Украина в этой ситуации ожесточилась, и как мне кажется, украинское общество никогда не пойдёт на какие-то глобальные уступки режиму Путина. Потому что мы видит, чем это нам угрожает.

Что сегодня страшнее на ваш взгляд: информационная война или война с применением оружия?

Конечно война с применением оружия. Потому что на ней гибнут люди. В информационной войне гибнут авторитеты, имиджи, теряются и размываются какие-то смыслы. В реальной войне гибнут люди, а это намного страшнее.

Есть украинские политики, которые вам симпатичны?

Нет. И не только украинские. Мне кажется, что политики – это прослойка, в которой очень сложно оставаться симпатичным человеком. Политика же строиться на каких-то компромиссах, на каких-то договорённостях. И это, как правило, выглядит не очень симпатично. С другой стороны, у меня давно нет какого-то юношеского максимализма, и я понимаю, что иногда компромисс намного более приемлемый, чем непримиримость, приводящая к тотальному поражению, к тотальной потере твоих позиций.

Ваша идея счастья?

Оставаться самим собой и делать то, что ты хочешь делать. И главное, не делать того, чего ты делать не хочешь.

У вас есть любимые герои в реальной жизни?

Конечно, есть. И в музыке и в литературе. Например, Кит Ричардс, я его очень люблю. Я вообще люблю «The Rolling Stones», но из всей этой команды Кит мне нравится больше всего.

Что является ввашим главным недостатком?

Нехватка времени. Невозможность клонироваться – мой главный недостаток.

Какие качества в человеке у вас вызывают восхищение?