Олег Пернай - Лихие 90-е

Так появились на свет первые каучуковые изречения:

«Не возражаю. Полыхаев». «Согласен. Полыхаев». «Прекрасная мысль. Полыхаев». «Провести в жизнь. Полыхаев».

Проверив новое приспособление на практике, начальник ГЕРКУЛЕС’а пришел к выводу, что оно значительно упрощает его труд и нуждается в дальнейшем поощрении и развитии. Вскоре была пущена в работу новая партия резины. На этот раз резолюции были многословнее:

«Объявить выговор в приказе. Полыхаев».

«Поставить на вид. Полыхаев».

«Бросить на периферию. Полыхаев».

«Уволить без выходного пособия. Полыхаев».

Так получилось и в той Мэрии-горисполкоме. Продолжалось это около месяца.

Потом резко закончилось. Была у Мэра одна бабенка, в заместителях. Бабенка, правду сказать, вздорная, и вот она однажды узнала, что это не сам Мэр механическим способом резолюции набирает. А просто рядовые клерки, руководитель аппарата и юрисконсульт. Даже ни с кем не советуясь!

Жуткий скандал устроила, дескать, да что же такое, это оказывается, вы, мне указания даете!? «Заместитель. Разобраться и доложить»! Да кто вы такие! Пошла к Мэру, ему тоже скандал устроила….

Одним словом пришел Мэр, после скандала, красный весь, и попросил, больше резолюции, машинным способом на бумагах не печатать, потому что: «…есть еще у нас, оказывается ретрограды. Противятся всему новому. По старинке работать привыкли. Ну и черт с ними. Пусть мои каракули разбирают. Почерк то у меня не очень, для них вот старался, а получилось как всегда».

Так была попрана главная армейская мудрость: «Все до старшего лейтенанта включительно должны уметь работать самостоятельно.

Капитан – должен уметь организовать работу.

Майор – должен знать, где что делается.

Подполковник – должен уметь самостоятельно найти место в бумагах, где ему следует расписаться.

Полковник – должен уметь самостоятельно расписаться там, где ему укажут.

Генерал – министр обороны – должен уметь своим видом или в более менее внятной форме выразить свое согласие или несогласие с тем, что ему говорят.

Президент – Верховный главнокомандующий – должен периодически (не менее одного раза в четыре года) интересоваться какая на данный момент армия находится на территории его государства».

Так то армия, дисциплина! А тут, хотя и Мэрия, но организация сугубо штатская….

Дело это было в начале «Лихих девяностых», когда по причине проведения «реформ», платить деньги, было не принято. То есть абсолютно…

Причем коснулось это почти всех, в том числе и учителей. Если заводские работяги, отваживались объявлять забастовки, хотя практически всегда, «Стачкомы» проигрывали дела в судах, и забастовки объявлялись незаконными, то учителя, молча терпели, очевидно, надеясь на то, «что все измениться», но поскольку ничего не менялось, деньги, как не платили, так и не стали платить, даже они, эти интеллигентные люди, причем в основном женщины, решились на акцию протеста.

Ну, действительно, «сеять, разумное, доброе, вечное», всегда трудно, но вдвойне труднее, если за это не платят.

Будучи людьми начитанными, учителя, решили соблюсти все нормы, и предварительно подали заявку на проведение акции протеста в «Мэрию», «Горисполком», по старому.

Когда заявку принесли Мэру, он сильно удивился, и даже расстроился.

Немного погрустив, он вызвал заместителя, которому, после небольшой, но проникновенной речи, где коснулся: «необходимости дальнейшего проведения судьбоносных реформ, которые не бывают без жертв», «зацикленности отдельных граждан, на личном благополучии», и особенно, того, что: «это отвратительный пример для подрастающего поколения и плевок в благородное лицо власти» поручил, «грамотно отказать».

Что Зам и сделал, причем очень быстро, найдя какие то нарушения. Казалось бы, все закончилось.

Но, не тут то было, вместо того, чтобы проникнутся «духом реформ», учителя, исправили указанные ошибки, и вновь подали Заявление, которое, конечно, также было «отфутболено», при этом список нарушений, допущенных при подаче Заявления, значительно расширился.

Учителя, привыкшие к работе над ошибками, быстро их исправили, после чего новый вариант Заявления был опять направлен в Мэрию. Эта эпопея продолжалась и далее, не раз и не два в Заявлении учителей было отказано, но те, устранив усмотренные Замом ошибки, подали его вновь, пока, наконец, у Зама, не осталось аргументов, для отказа.

После чего он отправился к Мэру, где попытался объяснить, что далее, причин для отказа он найти не может. Да и в конце-концов, «… они же учителя! Они же учатся, на наших отказах»!

После чего Мэр, грустно нахмурив брови, произнес: «…да, вот кому мы вынуждены доверять воспитание подрастающего поколения! Страшно представить, что вырастет из их учеников. А ведь мы, даже доверяли им участие в Избирательных комиссиях, причем проводили выборы, непосредственно в школах! Это безобразие! Но впрочем… акция протеста это же их конституционное право, так что можно и разрешить. Область согласовала. Только определите для проведения акции, какое ни будь место, где их никто не будет видеть, и, это… сейчас же зима, Январь месяц. Так что узнайте у метеорологов, когда будет особенно холодно, и разрешите проведение акции, именно в это время. Пусть померзнут. Авось, дурь то и пройдет. Хотя, если вдуматься, это ужасно. Пока власть, напрягаясь, старается для их же пользы, тут такое! Это же удар в спину! И от кого? От бюджетников! Сидят на бюджете… нахлебники. Кстати, соберите директоров школ. Там конечно должны быть, какие ни будь активисты. Их обязательно нужно установить!». На что Заместитель, конечно, согласился, но предложил, чтобы место проведения «акции протеста», указал лично Мэр. «Знаете, все же вы Мэр, руководитель города. У Вас авторитет. А я, кто? Так, мелкий чиновник».

Мэр, хмыкнув, подошел к карте города и немного подумав, использовав линейку, определил место проведения акции: «…ну вот, тут, например. Тут пустырь. Так что вот, в десяти сантиметрах от здания корта…, он же у нас пустой, кажется»? На что Зам, сообщил, что корт, не совсем пустой, Мэр же его продал, там теперь находится похоронное агентство, на что Мэр, махнул рукой, дескать, вот и ладненько. К покойникам поближе, будет символически.

Так, в десяти сантиметрах от корта, в десяти сантиметрах от дома, по улице Строителей, не ближе двадцати сантиметров от проезжей части улицы Карла Маркса. Только укажите в метрах, а то еще поймут буквально, в сантиметрах. Они же учителя, с них станется.

И добавил, пристально посмотрев в глаза Заместителю, что корт, продал не Мэр, единолично, а Мэрия. Поскольку, в реалиях новой действительности, эта «отрыжка» тоталитаризма, городу была не нужна.