Тамара Осипова - О людях хороших. Рассказы из жизни

И вот, наконец звенит звонок в руках нашей «технички», как называли тогда уборщиц в школе, а теперь и того смешнее – «клининг-оператор». Из кабинета директора появляется величественная, очень полная и на тонюсеньких каблучках Клавдия Ивановна Ушакова. Девчонки завидовали по-хорошему директрисе, потому, что это было красиво и непонятно, как такой тоненький каблучок не ломается под такой полной женщиной. Такие каблучки были только у двух женщин в деревне: директора школы и жены главврача. Даже у жены первого секретаря райкома Ткаченко Ивана Фомича не было туфель с такими модными каблучками. Но секретарь райкома из идейных соображений не разрешал жене модничать. Она была женщиной красивой не только лицом, но и внутренним содержанием души. Поэтому Таисия Кузьминична не обижалась на своего мужа, а всячески поддерживала во всех его начинаниях касающихся его государственной службы. Девочка Тома даже не могла догадываться в четвёртом классе, какую важную роль сыграет эта благородная женщина в её дальнейшей судьбе, и помощь для девочки этой женщины оказалась бесценной.

А случилась эта помощь тогда, когда девочка Тома после седьмого класса переехала с родителями в большое село, и надо было продолжать учёбу в новой незнакомой школе. Таисия Кузьминична тогда уже работала в этой же школе библиотекарем. Собственно никто её не просил участвовать в судьбе Томочки, но она без всякой просьбы определила девочку в сильный класс «А», где были объединены ученики районного центра, хотя класс не принимал «приезжих» и Тому сначала записали в класс «Б», как приезжую, который объединял, а вернее сказать разъединял учеников из разных деревень.

Все мы знаем, как не хочет любое сообщество людей впускать в свой обособленный круг новых людей. Обязательно требуется человек, который введёт тебя в этот новый круг людей, представит тебя, и от этого человека, от этого представления может круто измениться твоя жизнь. Так и получилось с девочкой Томой в самом хорошем смысле произошедшего события.

А пока до описанных событий ещё далеко и девчонки Тома, Рая, Нина, Мила и ещё двадцать человек сидят за партами в школе, слушают свою учительницу и никак не могут дождаться звонка на перемену, чтобы, наконец, обсудить все деревенские новости и главную из них – приход в школу новой учительницы. Такой непохожей на всех учителей, такой красивой и молодой, что девчонки сразу прониклись симпатией к ней, и каждая девчонка захотела быстрее подружиться с учительницей и быть похожей на неё.

Вот звенит уже звонок, это кончился урок, но коридоры школы не затихают, а наполняются гомоном младших учеников, беготнёй, шумом летающих шапок, разорванных книжек, расстёгнутых портфелей. Педагоги собираются в учительской, чтобы дать детям наслаждение этой мнимой свободой общения, которой они лишены на уроках под строгими глазами учителя, под непреодолимым напряжением поурочных планов, оценок, требований и разочарований, из которых состоит учебный процесс.

– Идите сюда, идите ко мне, – громко объявляет подружкам Тома, – я вам всё расскажу про новенькую.

– Вот и не ты, вот и не ты первая её увидела, – перебивает подружку Нина, стараясь завоевать пальму первенства среди подружек, на что мало реагируют слушатели, потому что им всё равно от кого узнать новость.

– А я тоже знаю, где она живёт, она у Светкиной тётки поселилась, которая рядом с интернатом живёт, так ей ближе всего на работу ходить, – добавляет Тома, и этим сразу собирает вокруг себя не только девчонок, но и большую группу любопытных мальчишек.

Дальше начинается наперебой рассказ подружек о том, как новенькая учительница прямо с автобуса с чемоданчиком и книжками пришла в школу, как её встретила директор, о чём они говорили, как новенькая будет вести в школе танцевальный кружок и как она хорошо всегда причёсана, хотя видят её девчонки только второй раз.

– А я тоже видела новенькую, – добавляет Рая, – она в магазин приходила за хлебом…, – и немного подумав, – ведь надо же ей что-то кушать.

Так вот по-философски, даже как-то по взрослому, по деревенски рассуждают девчонки и мальчишки четвёртого класса, умудрённые опытом своей ещё только начинающейся, но уже приспособившейся к местным условиям жизни. В самом деле, разве в городской школе заметили бы учительницу, покупающую хлеб где-то на другом конце города от школы? В лучшем случае, сказали бы: – «видел в булочной», – и всё.

Каждый из этих девчонок и мальчишек не раз стоял в очереди к хлебной машине по часу или больше. Хлеб продавали строго по весу, и если буханка весила меньше положенного по норме килограмма, покупатель получал «довесок». Родители были на работе и в очередях за хлебом были дети и старики. Каждому ребёнку хотелось на обратном пути домой съесть этот хрустящий корочкой хлебный «довесок», а отламывать от буханки не полагалось, хлеб дома ждала вся семья. Хитрили, конечно, дети перед родителями, но не от сытости, а от детской потребности, ещё не осознанной, получить за свой труд какое-то вознаграждение.

– И я знаю новую учительницу, – вступает в разговор рыжеволосый с конопушками на носу Славик, – мой отец рассказывал, что ехал вместе с ней из города на автобусе, а она ему рассказывала про себя.

– Ну и что? Ты же сам с ней не говорил, значит, не знаешь, – выступает на сцену новый собеседник, которому не досталось удачи что-либо знать о новенькой учительнице Тамаре Ивановне, но очень бы хотелось что-то рассказать друзьям.

– А вот и знаю, – не сдаётся Славик, – она говорила, что её бабушка живёт в Берёзовом Солонце, вот поэтому она здесь будет отрабатывать после института!

Ну, уж этих сведений не было об учительнице даже у всё на свете знающих Томы, Нины и Раиски, как их называли одноклассники.

В самом деле, недалеко, всего за четыре, с небольшим, километра от Соснового Солонца была ещё одна деревенька, которая называлась Берёзовый Солонец. Её населяли преимущественно чуваши и мордва, истинные аборигены среднего Поволжья, про которых замороченные иностранные переводчики обычно говорили, что это «те же русские, только с Поволжья». На самом деле эти народности имели свой язык, свою письменность, свою литературу и богатейшую историю происхождения и заселения приволжских степей ещё до нашествия татаро-монгольского ига на древнюю Русь.

Бабушка Тамары Ивановны тоже принадлежала к этому малочисленному, но очень уважающему себя народу и никак не хотела переезжать в цивилизованный город Куйбышев к сыну из своей маленькой, погрязшей в распутице, бездорожье и невежестве деревеньки, в которой не было даже начальной школы. Все дети, достигнув семи или восьмилетнего возраста, ходили пешком учиться за четыре километра, а когда выпадал снег, то вставали на лыжи, вместе со взрослыми, и никто никогда даже не мечтал о школьном автобусе. Да автобус всё равно застрял бы в грязи, потому что дорога была грунтовая и в распутицу всегда представляла собой две глубокие колеи. Прямо как у Высоцкого «колея это только моя, выбирайтесь своей колеёй…». Бабушке было тогда уже восемьдесят пять лет. На здоровье она ещё не жаловалась, жила одна, а, значит, сажала картошку, полола, окучивала, собирала урожай не только с картофельного поля, но и с огорода, где были у неё и лунки с огурцами и морковка и горох, как поётся в известной детской песенке про овощной суп.